Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Попадались также кабаны, агути, кенгуру и разные грызуны, а раза два-три — сумчатый медведь. Пенкроф с удовольствием всадил бы в зверей несколько пуль.
— Охота ещё не разрешена, — говорил он. — Прыгайте пока, приятели, скачите и летайте спокойно. На обратном пути мы с вами потолкуем.
В половине десятого утра безымянная горная речка шириной в тридцать — сорок футов преградила им путь; течение у неё было стремительное, бурное; волны бились о скалы и шумно бурлили. Плыть по этому глубокому и прозрачному потоку на лодке было невозможно.
— Вот путь и отрезан! — воскликнул Наб.
— Нет, — ответил Герберт, — ведь это всего-навсего ручей, и мы его переплывём.
— Зачем же? — сказал Сайрес Смит. — Ясно, что он течёт к морю. Пойдёмте вдоль левого берега; держу пари, речка очень скоро выведет нас к морю. Идёмте же!
— Погодите, друзья! — воскликнул журналист. — А как мы назовём речку? Пусть не будет «белых пятен» на нашей карте.
— Верно! — одобрил Пенкроф.
— Ну-ка, дружок, дай ей название, — обратился инженер к Герберту.
— Не лучше ли нам подождать и сначала обследовать её до самого устья? — заметил юноша.
— Ну что ж, — сказал Смит. — Идёмте вниз по течению, живее!
— Погодите-ка! — воскликнул Пенкроф:
— Что такое? — спросил журналист.
— Охота запрещена, а вот рыбная ловля, я полагаю разрешается.
— Нельзя терять времени, — ответил инженер.
— Всего пять минут, — возразил Пенкроф. — Задержу вас только на пять минут, — ведь обед от этого выиграет.
И Пенкроф лёг на берег, опустил руки в быстрые воды и вмиг наловил несколько дюжин превосходных раков, кишевших между скалами.
— Отличная будет закуска! — воскликнул Наб, помогая другу.
— Я ведь говорил, что, за исключением табака, всё есть на этом острове, — пробормотал Пенкроф, вздыхая.
За пять минут наловили уйму раков — так много водилось их в речке. Наполнив целый мешок этими раками с синим, точно кобальт панцирем и небольшими клешнями, колонисты снова двинулись в путь.
Идти вдоль потока стало легче, и путники продвигались вперёд быстрее. По-прежнему ничто вокруг не говорило о присутствии человека. Время от времени попадались следы крупных животных, спускавшихся к речке на водопой, — вот и всё; разумеется, не в этой части Дальнего Запада в пекари попала дробинка, из-за которой Пенкроф поплатился зубом.
Однако, наблюдая за быстрым потоком, бежавшими к морю, Сайрес Смит предположил, что они находятся гораздо дальше от западного берега, чем думают. Действительно, уже наступил прилив, и он непременно погнал бы вспять воды потока, если бы устье находилось лишь в нескольких милях отсюда. Однако река текла по естественному уклону. Инженер был изумлён; он то и дело посматривал на компас, чтобы удостовериться, не уводит ли их извилистое течение обратно в дебри лесов Дальнего Запада.
А поток всё расширялся, и воды его становились всё спокойнее. Деревья на правом берегу росли так же густо, как и на левом, чаща была непроницаема, но, конечно, леса были необитаемы — ведь Топ не лаял, а умный пёс тотчас же оповестил бы о присутствии людей, если бы они расположились неподалёку от речки.
В половине одиннадцатого, к великому удивлению Сайреса Смита, Герберт, опередивший своих спутников, вдруг остановился и крикнул:
— Море!
Через несколько секунд путники вышли на опушку леса, и перед их глазами предстал западный берег острова.
Но как отличался этот берег от восточного, на который их выбросило волнами! Тут — ни гранитного кряжа, ни рифов, ни песка! Прибрежная полоса поросла лесом, волны добегали до деревьев, склонившихся к воде. То не был обычный берег, каким его создаёт природа, расстилая обширный песчаный ковёр, причудливо нагромождая скалы, то была чудесная лесная опушка с прекраснейшими на свете деревьями. Русло реки было расположено так высоко, что до него не доходило море даже в часы самых сильных приливов; на плодородной почве с гранитным основанием величественные деревья всех пород пустили такие же прочные корни, как и там, в глубине острова.
Колонисты очутились у небольшой бухты, в которой не поместилось бы даже два-три рыболовных судна; она-то и являлась устьем реки; её воды не впадали в море, плавно катясь по пологому склону, а низвергались с высоты сорока футов, а то и больше, — вот почему прилив не изменял течения потока. Никогда ещё, вероятно, волны Тихого океана, как бы высок ни был прилив, не достигали берегов речки, которая как бы образовала естественный шлюз, и, без сомнения, только через миллионы лет водам суждено было подточить его гранитное дно и проложить удобный путь для реки, впадающей в море. Поэтому, с общего согласия, потоку дали название «Водопадная речка».
Лес тянулся к северу по самому берегу, почти на протяжении двух миль; а дальше он редел, и за деревьями вдоль побережья, идущего почти по прямой линии, виднелась живописная гряда холмов. Вся южная часть берега между Водопадной речкой и Змеиным мысом сплошь была покрыта лесом, морские волны доходили до великолепных деревьев с прямыми или склонившимися к воде стволами. Именно здесь, то есть на полуострове Извилистом, и надо было продолжать поиски, ибо в этой части побережья, а не в другой, бесплодной и дикой, очевидно, нашли убежище люди, потерпевшие кораблекрушение, кем бы они ни были.
Стояла отличная, ясная погода, и с высокого скалистого берега, на котором Наб с Пенкрофом готовили обед открывался широкий вид. На горизонте не белело ни паруса. На всём побережье, насколько мог охватить глаз, не виднелось ни лодки, ни обломков кораблекрушения. Но Сайрес Смит всё же решил исследовать побережье, вплоть до оконечности полуострова Извилистого.
С обедом быстро покончили; в половине двенадцатого Сайрес Смит дал сигнал собираться в дорогу; перед ними лежал не каменистый берег, не прибрежная песчаная полоса, а им приходилось пробираться через чащу, у самой воды.
Расстояние, отделяющее устье Водопадной речки от Змеиного мыса, равнялось милям двенадцати. Его можно было бы пройти за четыре часа по хорошей дороге, но наши путники шли вдвое дольше, так как приходилось огибать деревья, прорубать густой кустарник и разрывать лианы, в которых путались ноги.
Всё это значительно удлиняло путь.
Друзья так и не обнаружили следов кораблекрушения. Быть может, как справедливо заметил Гедеон Спилет, волны всё унесли в море; если даже не удастся найти ни одного обломка, нельзя утверждать, будто море не выбросило разбитый корабль на западный берег острова Линкольна.
Журналист рассуждал правильно, кроме того, случай с дробинкой неопровержимо доказывал, что месяца три тому назад на острове кто-то выстрелил из ружья.
- Вокруг света за восемьдесят дней - Верн Жюль Габриэль - Путешествия и география
- Путешествие и приключения капитана Гаттераса - Жюль Верн - Путешествия и география
- В стране мехов - Жюль Верн - Путешествия и география
- Из Роттердама в Копенгаген на борту паровой яхты «Сен-Мишель» - Поль Верн - Путешествия и география
- Найденыш с погибшей «Цинтии» - Верн Жюль Габриэль - Путешествия и география
- Завещание чудака - Верн Жюль Габриэль - Путешествия и география
- Плавающий город - Жюль Верн - Путешествия и география
- Плавающий город - Жюль Верн - Путешествия и география
- Миссис Брэникен [Миссис Бреникен] - Жюль Верн - Путешествия и география
- Жангада - Жюль Верн - Путешествия и география