Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не бойся, Маша, – раздался дрожащий женский голос.
Бабич прыгнул на подоконник. Ногой выбив стекло, высунул голову и осмотрелся. Где-то в стороне слышались крики. Чуть дальше хлопнуло несколько выстрелов. Рынок был виден по пламени пожара. Борис спрыгнул и побежал направо. Он заблудился и бежал наугад, надеясь где-нибудь отсидеться. Автомат висел на шее, кончились патроны. Сильно болело левое плечо, он ударился при падении. Саднил лоб. Пригибаясь, пробежал до следующего дома и остановился. Присел на корточки, прижался спиной к стене и настороженно вслушался.
– Вот влип! – пробормотал он. – Идиот, «лимон» баксов получить захотел. Тебе не войной заниматься, а книжки писать. Угробил мужиков и сам влип.
– Дядя! – вдруг услышал он детский голос. – Вы кто? Лезьте сюда.
«Бог не Яшка, – подумал Бабич, – видит, кому тяжко».
– Залезайте, – тихо сказала невидимая в темноте женщина.
Он услышал потрескивание отдираемого полиэтилена. Во многих окнах вместо стекол была натянута полиэтиленовая пленка. Выпрямившись и посмотрев по сторонам, Бабич ухватился руками за подоконник, подтянулся и перевалился в комнату.
– Вы разведчик? – спросила женщина.
– Джеймс Бонд, – недовольно буркнул он. Встав, пригнулся, выглянул в окно.
– Пленку надо натянуть, – сказала женщина.
Он последовал ее совету.
– Они квартиры проверяют? – вспомнив слова Малики, спросил Бабич.
– Бывает.
– Так я вас не того?…
– Но не могу же я вас оставить на улице, – вздохнула женщина.
Чиркнула спичка. Тусклое пламя свечки высветило фигуру пожилой женщины в длинном халате. Рядом с ней, уцепившись рукой за карман халата, стояла худенькая девочка лет пяти.
– Вы под кровать залезьте, – посоветовала женщина. – Они войдут, покричат по-своему, ударить могут. Но так, фонарями посветят и уходят.
– А не боитесь, что убьют? Ведь и девочку могут…
– Может, оно и лучше будет, чем так жить. Знаете, сколько мы пережили? Мужа забили прямо на квартире. Видать, под наркотиками. Вошли и стали бить только за то, что русский. Дочь, Машину мать, – она погладила внучку по голове, – ночью забрали месяц назад, и все. Я уже и плакать не могу – все, видно, выплакала. Боюсь за внучку. – Она снова погладила волосы прильнувшей к ней Маши. – Если за ней придут, я ее сама убью, – спокойно, как о давно решенном, проговорила она.
Денис, остановившись, прикурил. С ним были трое боевиков. Четвертый куда-то ушел.
– Ты откуда, земляк? – спросил коренастый.
– Давай обойдемся без этого, – недовольно отозвался Калмыков. – Где родился, где крестился…
– Вообще-то правильно, – легко согласился коренастый. Он и остальные двое закурили.
– С кем приехал? – неожиданно спросил Дениса рыжеватый полный мужчина.
– Тебе-то что? – огрызнулся Калмыков.
– Ты это, – направив на него ствол автомата, проговорил коренастый, – нам зубы не кажи. Справка или какой другой документ имеется?
– Водительские права пойдут? – рассмеялся Калмыков.
– Давай, – кивнул коренастый. Остальные, направив на Дениса стволы автоматов, настороженно смотрели на него.
«Кажется, фортуна повернулась задом», – подумал Денис. Сунув пальцы в нагрудный карман камуфляжа, выудил справку и небрежно сунул ее коренастому.
– Так бы и сказал, – буркнул тот, возвращая справку. – Значит, на Бараева работаешь? Говорят, зверь. Хаттаб тоже пленных любит, сам кончает. Ножом работает. И бабы у него в черном, так им лучше не попадаться, знаешь…
– Пока не знаю, – сунув справку в карман, сказал Денис. – И надеюсь, узнать не придется.
– Где остановился? – спросил полный. – А то, если время есть, пошли к нам.
– У меня другие планы, – ответил Калмыков.
– Зря, – буркнул коренастый. – Нарвешься на духов. Одного они и прибить могут. С нами как с крепостными обращаются. Может, оно и правильно. Мы свою родину предали, а уж ихнего Аллаха коснись, запросто…
– Ты, прежде чем базарить, – перебил его Денис, – думай. А то нарвешься на неприятности. И отрежут тебе черные женщины не только яйца, но и язык.
– Так на кой хрен язык без яиц нужен? – засмеялся полный. И, вздохнув, серьезно сказал: – И хрен с ним со всем. Сейчас армия на подходе. Ведь в Грозном мы останемся. Ну, еще чечены, у которых руки по самое некуда в крови. А верхушка винтанет, у них в заграничных банках счета…
– Так на кой хрен вы сюда прикатили? – разозлился Калмыков. – Сидели бы на печке и пили самогон! Как вам до сих пор башки не поотрезали?!
– Ты, видать, в дамках здесь, – ухмыльнулся коренастый, – коли так говоришь. Лично я по пьяной лавочке согласился. – Он тяжело вздохнул. – Думал, просто с автоматом здесь похожу, а надоест – расчет получу и до дому. Я с Брянщины, в Ставрополье у родственников был. В пивной мне и предложили сто баксов в день. Как надоест – расчет и домой. Клюнул, – снова вздохнул он.
– Так чего же не едешь? – спросил Денис.
– Куда? – с отчаянием сказал коренастый. – Ты-то вон в тренировочном центре был, поэтому такой смелый. У тебя хвост из России кровью, видать, здорово попачкан. А нас здесь пачкаться заставляли. Расстреливали мы пленных, а духи это дело снимали. Потом в Дагестане в крови испачкались. Так куда же нам? – Он обреченно махнул рукой. – Вот и ходим здесь, как крепостные. Что погрязнее, то и делаем. Я наплел, что в Афгане был, а до этого и автомат-то в руках не держал. Знаешь, сколько здесь таких?
– Зачем ты мне это говоришь? – насмешливо поинтересовался Денис. – Я не поп, и исповедь твоя мне до лампочки.
– Вроде все там закончилось, – после небольшой паузы сказал полный. – Пора идти. Ты с нами иди, – посоветовал он. – Ночью запросто или прибить сразу могут, или к себе уволочь. Особенно арабы. Вообще беспредел полный.
– Правильно говорит, – подтвердил его слова коренастый, – утром уйдешь, сейчас опасно. Тем более после этого кипиша на рынке. Лихо кто-то сработал. Наверное, гантамировцы. Их в ту войну один на один с басаевцами оставили. Вот они сейчас и отыгрываются.
– Ладно, – кивнул Калмыков, – пошли.
Илья, прислонившись спиной к дереву, закрыл глаза. Он брел наугад и нарвался на нескольких человек, которые, окликнув его по-чеченски и не получив ответа, сразу начали стрелять. Илья кинул в них «лимонку», скатился по пологому берегу к реке. И здесь, когда входил в воду, получил пулю в бедро. Его спасла ночь. Правда, приходилось часто уходить под воду. Боевики с берега стреляли по реке. Потом кто-то, видимо, вспомнив, как глушат рыбу, бросил в воду «лимонку». Счастье Ильи, что голова его была над водой. Будь он в воде, всплыл бы вверх животом. Спасло то, что он сумел ухватиться за какую-то пластмассовую бочку. Он догадался вернуться на тот же берег, с которого вошел в воду. Правда, сделал это через полчаса. Выбравшись на берег, разделся и отжал камуфляж и носки. Разорвав тельняшку, перетянул ногу. Пуля вошла в бедро и при малейшем движении причиняла сильнейшую боль. Одевшись, он побрел вдоль реки, дрожа от холода. Увидел что-то вроде сквера, перелез невысокую железную ограду и, добравшись до первого дерева, прислонился к стволу спиной, закрыл глаза. Кружилась голова. Илья чертовски устал и хотел спать. Он понимал, что это от потери крови. Надо было идти, но он не знал куда, даже предположить не мог, где находится. На словах, когда разрабатывали план предстоящей операции, все казалось легче. Взорвали машину, постреляли и, разбежавшись, встретились у моста. А на деле… Он, замычав, помотал головой.
– Мост, – открыв глаза, прошептал Илья. Помогая себе руками, поднялся. Он видел впереди мост и сейчас, вспомнив об уговоре, решил идти к нему. Илья надеялся, что кто-то из товарищей сумел уйти и ждет там, у моста.
– Где они? – стремительно войдя в комнату, требовательно спросил по-чеченски смуглый араб. Лежавший на кровати старик чеченец, открыв глаза, неожиданно улыбнулся. Вяло махнув рукой, снова закрыл глаза. Двое боевиков-арабов начали обыскивать дом.
– Где все? – подступив к старику, зло спросил боевик-чеченец. Старик лежал молча.
– Сайфула! – раздался громкий крик. – Здесь подвал! Комната! Оружие чистили!
Араб посмотрел на открытую дверь. Вытащил нож и, не поворачиваясь, резким движением бросил его назад. Старик захрипел, лезвие ножа вошло ему в горло. Сайфула стремительно вышел.
– Здесь они и были, – сказал один боевик другому. – Гантамировцы. Сайфула вроде хотел Марият к себе взять. А теперь…
– Тсс, – остановил его тот. – Услышит, и все. За них Хаттаб стоит стеной.
– Она тебя ненавидит, – сказала Марият. Малика молча кивнула. – Куда мы идем? Может, вернемся домой?
– Боюсь, туда нам нельзя, – тихо проговорила Малика. – Твой отец сказал, что отправит сестер и мать в деревню, в горы. За ними заедет один полевой командир. Твой отец остался умирать. Он очень просил…
– Я пойду домой. – Марият шагнула назад.
- Алекс. Безродный. Дилогия - Ascold Flow - Боевик / Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези
- За миг до удара - Наталья Корнилова - Боевик
- Война красива и нежна - Андрей Дышев - Боевик
- Кастет. Первый удар - Борис Седов - Боевик
- Война за Проливы. Решающий удар - Михайловский Александр - Боевик
- Удар молнии - Виктор Кнут - Боевик
- Клятва на верность - Олег Алякринский - Боевик
- Дьявольский котёл - Александр Тамоников - Боевик
- Бастион: война уже началась - Сергей Зверев - Боевик
- Гнев ликвидатора - Александр Тамоников - Боевик