Пропагандистская кампания Вильгельма Оранского лишь способствовала этому. Англичан беспокоило, что Людовик по мере роста своих военных амбиций все настойчивее убеждал Карла выступить с ним в союзе против всей остальной Европы. Союз же этот становился все более дорогостоящим да и, как неустанно подчеркивали голландцы, опасным, зловещим. Разве не стоит за ним заговор, «план» установить в Британии католическую деспотию? Всеобщий страх уходил вглубь, распространялся вширь, принимал, подогреваемый помимо всего прочего такими памфлетами, как «Зов нации» (а расходились они в десятках тысяч экземпляров), характер прямо-таки параноидальный. Свободам добропорядочных протестантов угрожают иноземцы, которых их собственный король считает союзниками!

В такой атмосфере была созвана очередная сессия парламента. Карл обратился к депутатам с просьбой срочно вотировать военные расходы, чего «требует безопасность и честь нации», затем охарактеризовал голландскую пропаганду как «происки врага». Вновь он использовал Шефтсбери для нападок на этого беспощадного врага, который «подпитывает наши застарелые страхи». Затем он взял паузу. Оппоненты двора, те «несколько прямодушных сельских дворян, что при всей своей неотесанности обладали добрым, как и у их товарищей депутатов, сердцем», понимали, что отказ предоставить кредиты поставит парламентариев в положение людей, которые несут всю полноту ответственности за возможные печальные последствия этого шага. Не забывали они и о том, что внешняя политика — прерогатива короля и, стало быть, коль скоро войну начал он, то и заканчивать ее, кроме него, некому. Чтобы подтолкнуть Карла на этот путь, требовались тонкие средства и умелый оратор. Он нашелся в лице сэра Уильяма Ковентри.

В двух превосходно выстроенных выступлениях он в пух и прах разбил всю аргументацию короля в пользу войны. Прежде всего Ковентри показал, что Людовик — союзник, с одной стороны, неестественный, с другой — ненадежный. «Интерес французов, — заявил он, — заключается в том, чтобы вытеснить нас с моря, и у них это вполне получается». Для достижения этой цели Франция прибегает ко всяческим уловкам и по собственному усмотрению нарушает достигнутые договоренности. Союз с такой страной невозможен. Далее Ковентри подверг острой критике экономическую аргументацию Карла в пользу войны с голландцами. Он утверждал, что в цивилизованном мире простая агрессия, то есть международное ограбление путем насилия, не путь к увеличению богатства. Такая стратегия может сработать в «варварском мире», но для Европы она попросту слишком груба, чтобы возыметь хоть какой-то эффект. «Даже если мы побьем голландцев, — вопрошал, оглядывая зал, Ковентри, — где гарантия, что к нам перейдет контроль над торговлей?» Стремительный абордаж, пусть даже безупречный по исполнению, не может заменить «трудолюбия и экономии средств». Конкуренция, конкурентоспособные цены — вот главное.

Речь Ковентри свидетельствует о прогрессе экономической мысли в Англии, а его финальное заявление — о растущем политическом мастерстве парламентариев. Он ни в коей мере не подвергал сомнению исключительное право короля объявлять войну и заключать мир. И отнюдь не намеревался прямо нападать на эту норму закона. Нет, чтобы склонить короля к окончанию войны, он применил обходной маневр. Палата общин, заявил Ковентри, предоставит короне новый военный кредит, если все согласятся с тем, что такая необходимость вызывается голландской агрессией. При этом Ковентри было прекрасно известно, что голландцы как раз готовы заключить мир на разумных условиях; он лишь усиливал свои позиции, призывая выделить деньги только в том случае, если будет обеспечена духовная безопасность нации. Ценой выделения кредита, подчеркнул оратор, должно быть обязательство короля защитить Англию от угрозы папизма.

Это была блестящая и тонкая речь, короля переиграли, и ему оставалось лишь объявить перерыв в заседаниях, чтобы дать депутатам возможность еще раз как следует все взвесить и «прийти в себя». Но надежды на это не оправдались, и когда в начале 1674 года сессия возобновилась, Карл снова попал в унизительное положение. Не моргнув глазом он заявил, что никаких тайных соглашений между ним и французами не существует, как не существует «никаких договорных статей, способных повлечь за собой опасные последствия». Таким образом, секретный протокол к Дуврскому договору таковым и остался[7], однако даже такой прожженный актер, как Карл, не мог сыграть свою роль с обычной невозмутимостью. Многим его утверждения показались неубедительными, он не столько говорил, сколько бормотал, постоянно перебирая какие-то бумажки.

Все было бесполезно. Карл проиграл по всем статьям и в начале февраля вынужден был подписать мир с голландцами. Обретения сравнительно с упованиями были жалки, а потери существенны. Голландцы согласились салютовать английскому флагу, но отказались признать морское господство Англии. Они согласились покрыть военные издержки Карла, но большую часть денег удержали, засчитав их как возвращение его долга Оранскому дому. Они закрыли глаза на инциденты в Суринаме, но ни на йоту не отступили, коль скоро речь пошла об их кармане. Так, голландцы отказались платить за право рыболовства в Северном море, а принудить их к этому у Карла просто не было средств. Короче, ему пришлось отступить на всех фронтах. Славы война не принесла, а прорехи в торговле сильно сократили поступления в казну. Карл предпринял попытку найти в стране более прочную и широкую опору, нежели англиканская церковь, а вынужден был согласиться с Актом о присяге. Он заключил союз с самым могущественным в Европе королем-католиком — и только усилил в стране антипапистские настроения. В надежде освободиться от парламентского контроля он расширил свои прерогативы, а кончилось все тем, что депутаты переиграли его и народ стал выказывать явные признаки страха перед деспотической властью.

Да и ближайшие советники Карла, как выяснилось, мало чем могли облегчить его положение. «Кабал», раздираемый борьбой самолюбий, безнадежно распался. Принятие Акта о присяге заставило уйти в отставку со всех постов Клиффорда, и вскоре он скончался. Арлингтон с Бэкингемом втянулись в бесконечную свару, примириться не могли, и в сентябре 1674 года Арлингтон удалился с политической сцены. А хуже всего, что хитроумный и обидчивый Шефтсбери (быть может, к этому времени ему стало известно о дуврском обмане) потерял пост лорд-канцлера и начал заигрывать с лидерами оппозиционной Сельской партии. В результате всего этого деятельность правительства оказалась совершенно парализованной. По словам венецианского посла, «король созывает заседания кабинета с тем, чтобы не слушать своих министров; последние же высказываются таким образом, чтобы не быть понятыми». Это чистая правда, и, для того чтобы монархия и монарх сохранились на политической арене в качестве реальной силы, надо было искать какие-то новые пути.

Глава 15

Политика и партии

Казалось, спасение явилось Карлу в облике грубоватого и трудолюбивого йоркширца сэра Томаса Осборна. Когда он сменил Клиффорда на посту лорд-казначея, все решили, что это фигура временная. Осборна считали администратором, делающим за Бакингема большую часть его работы, однако же этот малоизвестный, бледный, как спирохета, чиновник вскоре заявит о себе как о человеке выдающихся способностей. Опыт, приобретенный на посту казначея флота, убедил его в необходимости регулировать государственные денежные потоки, и теперь он поставил свое незаурядное финансовое чутье на службу королю, стараясь, чтобы в денежных делах тот стал как можно независимее от парламента. Стремясь обеспечить Карлу бесперебойный кредит, Осборн позаботился, чтобы банки, сильно пострадавшие после прекращения выплат по государственным казначейским обязательствам, зарабатывали в год не менее 77 тысяч фунтов на процентах. Далее он договорился с ними о снижении процентных ставок по долгам и значительно увеличил их годовой доход от налогов на домовладения и акцизы. В результате всех этих мер удалось не только полностью выплатить все долги короля, но и увеличить его доход больше чем на 100 тысяч фунтов. Чрезвычайно довольный, король ввел Осборна в Тайный Совет, в 1673 году сделал виконтом, а еще год спустя, уступая непобедимой любви этого человека к титулам и рангам, возвысил до графского достоинства. Теперь сэр Томас Осборн стал графом Дэнби.

Финансовый дар нового пэра еще отчетливее проступал на фоне проводимой им внутренней политики, которая отличалась ясностью и прагматичностью. Едва завоевав положение при дворе, Дэнби прямо сказал королю, что тому не стать «великим и богатым», пока он не «пойдет навстречу желаниям людей». Поскольку нация все больше выступает против католицизма, не следует принимать мер, которые раздражают людей. Дэнби убеждал Карла, что от союза с Людовиком он ничего не выиграет и, вместо того чтобы развивать отношения, порождающие двойной страх: перед ужасами папизма и деспотией, — лучше взглянуть на Вильгельма Оранского как на естественного друга английского народа. Отчасти к такой позиции подталкивали Дэнби его собственные убеждения — убеждения протестанта. Это был твердый и непоколебимый англиканин, который, неизменно оставаясь в моральной оппозиции к веротерпимости, считал, что в духовных делах политическим интересам короны лучше всего служит епископат. Это надежная, традиционная опора королевской власти.

1 ... 66 67 68 69 70 71 72 73 74 ... 89

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Августейший мастер выживания. Жизнь Карла II - Стивен Кут бесплатно.

Похожие на Августейший мастер выживания. Жизнь Карла II - Стивен Кут книги

Карл Великий: реалии и мифы - Олег Валентинович Ауров - История
Геракл. «Древний»-греческий миф XVI века. Мифы о Геракле являются легендами об Андронике-Христе, записанными в XVI веке - Глеб Носовкий - История
Мифы и факты русской истории. От лихолетья Смуты до империи Петра - Кирилл Резников - История
Мифы и факты русской истории. От лихолетья Cмуты до империи Петра - Кирилл Резников - История
Русские исторические женщины - Даниил Мордовцев - История
Мифы о Древней Руси. Историческое расследование - Лев Прозоров - История
Меч Христов. Карл I Анжуйский и становление Запада - Ярослав Шимов - История
Средневековая Русь. О чем говорят источники - Антон Анатольевич Горский - История / Прочая научная литература / Путешествия и география
Мир истории : Россия в XVII столетии - Виктор Иванович Буганов - История / Прочая научная литература
Покорение Сибири: Мифы и реальность - Дмитрий Верхотуров - История

Оставить комментарий