Форма входа
Читем онлайн Собрание сочинений: В 10 т. Т. 10: Атлас Гурагона; Бронзовая улыбка; Корона Гималаев - Еремей Парнов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Поэтому великим грехом считается переносить, даже просто трогать тело сразу же после смерти. И три дня вокруг покойника горят курительные свечи, и сменяя друг друга родственники и друзья молятся о ниспослании усопшему счастья в будущей жизни.
Утром четвертого дня составляют гороскоп умершего и того, кому первому предстоит прикоснуться к нему. Только после этого начинается погребальный обряд. Первым делом обращаются к душе покойника, умоляя ее выйти через одно из отверстий в черепе. Это очень важная часть обряда. Ведь душа может заблудиться, выйти совсем через другие двери и обречь себя на вечное мучение.
Один за другим выходят родственники из комнаты. У трупа остается только лама. И пока он не объяснит всем, откуда вылетела душа, никто не смеет войти.
За исполнение столь ответственного обряда лама получает корову, яка, барана или же несколько ланов серебра — в зависимости от состояния покойного. Затем астролог отмечает даты рождения всех присутствующих. Если выясняется, что кто-нибудь родился под тем же созвездием и планетой, что и покойный, то этому человеку приходится уходить домой. Иначе дух покойного может убить его. Естественно, что «спасенный» родственник отдельно благодарит бдительного астролога, который и без того получает хороший подарок.
После всех церемоний тело плотно бинтуют холстом и укладывают на носилки лицом туда, куда укажет астролог. Вокруг головы зажигают пять масляных лампад, после чего загораживают носилки ширмами, за которыми ставят лампу и чашки с любимой едой покойного. Только на другой день, обычно рано утром, тело переносят на кладбище. Участники процессии совершают перед носилками почтительные поклоны. За гробом следуют два близких родственника, которые несут чай и блюдо с цзамбой, и лама, держащий в левой руке конец привязанного к носилкам шарфа. Он выкрикивает на ходу похоронные мантры, вращая правой рукой молитвенный барабан. Время от времени он оставляет шарф и звонит в колокольчик. Поставить носилки на землю до прибытия на кладбище считается дурным знаком. Если же это почему-либо случается, то погребение совершается прямо тут же.
Впрочем, погребение не совсем уместный термин для описания ламаитских похоронных обрядов.
На каждом кладбище лежит большая каменная плита, на которую лицом вниз кладется обнаженное тело. Затем лама проводит на нем линии, вдоль которых и разрубает его длинным мечом, шепча при этом специальные мантры. Первый отрубленный кусок он бросает самому большому и старому грифу — завсегдатаю кладбища. Остальные куски достаются прочим птицам. Стаи ястребов и грифов (танькары) постоянно кружатся над кладбищем. Это совершенно ручные, если только позволительно так говорить в столь исключительном случае, птицы. Одна за другой подлетают они к мертвому телу, повинуясь зову ламы.
Когда на месте ужасного пиршества остаются одни лишь кости, приступают к заключительной части обряда. Дробят эти кости камнями и, смешав их с мозгом из разбитого черепа, бросают птицам.
Затем лама берет новый, не побывший в употреблении, глиняный сосуд и наполняет его сухим коровьим навозом, цзамбой и маслом. Он бросает в сосуд раскаленный уголек и ставит его так, чтобы жертвенный дым курился в ту сторону, куда предположительно отлетела душа покойного.
Погребение окончено. Все присутствующие моют руки и, отойдя немного от кладбища, усаживаются завтракать. В полдень они возвращаются домой. Сорок девять дней после этого на кладбище носят еду и питье в самых лучших сосудах и возжигают курения из цзамбы, масла и можжевеловой хвои.
По поверьям, в период бардо (так называют промежуток между смертью и возрождением) дух покойника блуждает возле дома. Чтобы не причинить ему вреда, на сорок девятый день принято взять одежду покойного и кошелек с деньгами и отнести тантрическому ламе. Этот лама особыми мантрами отгоняет демонов и голодных духов от дома.
Особые моления совершают также на седьмой день после смерти и повторяют их каждые семь дней периода бардо. В эти дни монахам раздают щедрое подаяние: золото, серебро, масло и чай. В особо святой сорок девятый день дается большой обед всем ламам общины.
Только тогда родственники могут быть уверены в благополучии души покойного.
Обычай разрубать умерших на куски и отдавать их на съедение хищным птицам проистекает из основного убеждения ламаитов, что милосердие — величайшая из добродетелей. Человек, на похороны которого слетается особенно много птиц, считается добродетельным. Если же птицы и даже собаки почему-то не дотрагиваются до останков, то это указывает на порочную жизнь умершего.
Тела прокаженных, а также беременных или бесплодных женщин считаются нечистыми. Их зашивают в кожаные мешки и бросают в воды великих рек.
Зато воплощенных лам сжигают на специальных кострах, после чего бережно собирают пепел в субурган. Останки же святых, являющихся, по поверью, воплощениями бодисатв и будд, сохраняют подобно египетским мумиям. Их тщательно бальзамируют и усаживают потом в субурган, придав телу созерцательную асану и мудру будды. Эти святые обычно сами указывают перед смертью, где, когда и в какой семье вновь воплотятся их души…
С первыми днями ослепительной монгольской весны паломники стали готовиться к дальнейшему пути.
Для пути в Тибет лучше брать мулов, чем лошадей. Они, во-первых, выносливее, а кроме того, их можно выгоднее продать в Лхасе. Цыбиков купил четырех лошадей и десять мулов, что обошлось ему почти в 500 ланов. Затем пришлось приготовить полный комплект верховых и вьючных седел, закупить для четырех погонщиков сушеного мяса, крупы, цзамбы и масла, а также дробленого гороху для животных. На все это пошло, включая плату погонщикам, еще 600 ланов. Он истратил почти половину своих денег, а путь в сущности только начинался. Если животные падут в дороге и он не сумеет продать их в Лхасе, на возвращение не хватит средств. Разве что придется пустить в ход неприкосновенный резерв — золотые пластинки, спрятанные в каблуках сапог.
Все богомольцы решили идти в Цайдам по южному берегу Кукунора. На этом пути легче достать корма для животных и меньше шансов встретить людей Рабтана. Этот тангутский лама самовольно взымает налог со всех монголов, едущих через его кочевья. В молодости он учился в Гумбуме, но оставил тихую монашескую жизнь ради разбойничьих подвигов в степи. Он воевал с соседями, нападал на караваны, совершал лихие набеги на чужие стада. Однажды он напал даже на караван, везший из Тибета в Монголию ургинского хутухту. Приближенные монгольского иерарха и даже ехавший с ним китайский амбань ничего не могли поделать с отважным разбойником. Пришлось заплатить большой выкуп. Чтобы сохранить хорошую мину при плохой игре, хутухту назвал этот выкуп «подарком» и попросил Рабтана оказывать покровительство всем проходящим через его владения монголам. Тангутский атаман быстро понял, какую выгоду даст ему такое покровительство, и, воздав хутухту подобающие почести, любезно согласился. С тех пор он регулярно стал брать с каждого богомольца 2 цина серебром в качестве платы за хлопоты. Плохо приходилось тем, кто отказывался платить. Рабтан грабил тогда караван подчистую.
Теперь Рабтан сделался слепым и немощным стариком, но лучше было обойти его стороной. Поэтому, пройдя по дороге Гумбум — Донкор только шесть верст, караван свернул влево и, перевалив через хребет, вышел на речку Раку. Здесь был объявлен сбор всех паломников. Поджидая запаздывающих, провели у реки три дня. Молодая трава только-только пробилась из-под оттаявшей земли. Лошади меланхолично жевали сухую, прошлогоднюю. Мутные глинистые воды несли ветки, стебли отмерших камышей, мелкий степной сор. Но где-то внизу уже начинала цвести полынь. Горьковатый зеленый от пыльцы ветер бил в лицо порывистыми волнами. И лошади поворачивались ему навстречу, раздувая ноздри, и замирали, словно к чему-то прислушивались. Где-то уже началась настоящая весна.
Когда прибыли наконец последние паломники, старшины стали собирать оружие. На каменный жертвенник побросали фитильные ружья, винтовки-берданы, револьверы, сабли и пики. Предстояла церемония освящения. Зажгли благовонную смесь из цзамбы, масла и можжевельника и устроили шумный хоровод. Лама без перерыва читал сан — молитву о благополучном пути. После молитвы паломники разобрали оружие и, уже вооруженные, обошли дымящийся жертвенник, выкрикивая: «Лxa-ржял-ло!» — что значит «Божество победило!», или, точнее, просто «ура».
Затем приступили к избранию начальника каравана. Это весьма ответственная должность. Начальник каравана ведет все переговоры с властями, от его авторитета во многом зависит размер многочисленных налогов и поборов. Вот почему на этот пост стараются выбрать людей богатых и бывалых, внушающих уважение.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Собрание сочинений: В 10 т. Т. 10: Атлас Гурагона; Бронзовая улыбка; Корона Гималаев - Еремей Парнов бесплатно.
Похожие на Собрание сочинений: В 10 т. Т. 10: Атлас Гурагона; Бронзовая улыбка; Корона Гималаев - Еремей Парнов книги
- Дочь Эхнатона - Клара Моисеева - Историческая проза
- Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 6 - Вальтер Скотт - Историческая проза
- Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 5. Золотое руно - Роберт Грейвз - Историческая проза
- Марко Поло - Виктор Шкловский - Историческая проза
- Роман роялиста времен революции : - Шарль-Альбер Коста-Де-Борегар - Историческая проза
- Екатерина и Потемкин. Фаворит Императрицы - Наталья Павлищева - Историческая проза
- Екатерина и Потемкин. Тайный брак Императрицы - Наталья Павлищева - Историческая проза
- Рио-де-Жанейро: карнавал в огне - Руй Кастро - Историческая проза
- Пляска Св. Витта в ночь Св. Варфоломея - Сергей Махов - Историческая проза
- Бегство пленных, или История страданий и гибели поручика Тенгинского пехотного полка Михаила Лермонтова - Константин Большаков - Историческая проза
