Форма входа
Читем онлайн Я — «Берёза». Как слышите меня?.. - Анна Тимофеева-Егорова
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Так и вышла статья в газете без портрета Коняхина.
Однажды я была свидетелем такого диалога друзей:
— Ты еще жив? — спросил Коняхин Хухлина.
— Я-то жив, но вот, как это тебя еще не сбили? А надо бы дать тебе шрапнелью по одному месту, чтобы ты вовремя спать ложился, а не засиживался с Катюшей из медсанбата.
Вот так они всегда подсмеивались друг над другом, но друзья были верные. Еще один эпизод из той фронтовой дружбы.
— Витек! — как-то обратился Коняхин к Хухлину. — Послушай, что мне мама пишет. И Андрей достал из нагрудного кармана гимнастерки сложенный вдвое конверт.
— Где она живет-то сейчас?
— Как где? В Сибири, в селе Ястребове, что в восемнадцати километрах от Ачинска — в «родовом имении»… И Андрей начал читать письмо:
«Андрюшенька, проводила я на фронт тебя и троих твоих братьев. Наказ дала — бить супостатов, гнать их с земли русской до полной победы!.. Петя воюет танкистом, Гаврюша — артиллерист, Лева — в пехоте. А ты у меня летчик… Рожала я тебя, сынок, в бане, на соломе, без всякой посторонней помощи. Помню, после родов лежала и смотрела через дымоход в потолке в небо. Оно было такое чистое-чистое, и очень много было звезд. Твоя, Андрюшенька, звезда светилась ярче всех. Это хороший знак..»
— А в кого ты такой курчавый?
— Как в кого? В отца. Он у нас красивый и веселый. Песни петь любит и нас научил. Отец наш ведь тоже на фронте. Бедная мама… Как кончится война, сразу поеду в Ястребово свое родовое, к маме…
Хухлин обнял правой рукой плечи друга и они зашагали на стоянку самолетов, на репетицию. Предстоял концерт художественной самодеятельности и друзья готовились петь свою любимую песню:
Славное море, священный Байкал…
Аккомпанировал им тоже сибиряк — Павел Евтеев. Он возил баян с собой всю войну — как только распрощался с институтом, в котором учился на третьем курсе. А как играл Павел! Мы заслушивались его вдохновенной игрой и были благодарны за те минуты, которые нас уводили от войны…
Женихи
7 июля от гитлеровских захватчиков был освобожден город Ковель, и мы перелетели на один из аэродромов в тот район. Там, помню, мне приказали сразу же лететь на разведку дорог, скопления войск противника и все это заснять на пленку. По пути я залетела на соседний аэродром за истребителями прикрытия. Пара самолетов уже поджидала меня с запущенными моторами. Пока я делала круг над аэродромом, они взлетели и начали набирать высоту.
Быстро связалась по радио с их ведущим и, не переводя дыхания, говорю:
— Буду вести визуальную разведку и фотографирование. Пожалуйста, далеко не отходите — прикройте. Ясно? Прием!
Обычно в таких случаях ведущий истребитель отвечал: «Вас понял», и повторяет задачу или уточняет, если что-то неясно. А тут, после короткой паузы — охрипший тенорок, полный сарказма:
— Эй, ты, горбатый! Чего пищишь, как баба? — Помолчав, добавил с досадой: — А еще штурмовик! Противно слушать… — и присоединил крепкое словцо.
Оскорбительное «баба» затронуло меня. Сгоряча хотела было ответить тем же, да сдержалась: они ведь и не подозревают, что в подчинении у бабы. Мне даже стало весело.
Задание я выполнила успешно. Возвращаясь домой, связываюсь по радио со станцией наведения и передаю обстановку в разведанном районе. Знакомый офицер со станции наведения нашей дивизии благодарит за разведданные:
— Спасибо, Аннушка!..
И тут истребители будто с ума посходили: такое начали выделывать вокруг моего самолета! Один бочку крутанет, другой — переворот через крыло. Затем утихомирились, подстроились к моему «ильюшину» и приветствуют из своих кабин, машут мне руками. Пролетая мимо их аэродрома, я поблагодарила истребителей на прощание:
— Спасибо, братцы! Садитесь! Теперь я одна дотопаю…
Но мои телохранители проводили меня до самого нашего аэродрома. И только после того как я приземлилась, они сделали над аэродромом круг, покачали крыльями и скрылись за горизонтом.
На командном пункте докладываю командиру о выполненном задании — все слушают мой доклад, но, замечаю, чему-то улыбаются и вдруг откровенно засмеялись.
— Лейтенант Егорова женихов стала приводить прямо на свою базу!.. добродушно прокомментировал Карев.
Смеются летчики, смеюсь и я, довольная удачной разведкой. Прилетела без единой царапинки.
Назаркина — стрелок отличный!
…Затишье. В такие дни в полку много мероприятий. На открытом партийном собрании прием в партию. Собрание проходит прямо на аэродроме, под крылом самолета. Открывает его парторг полка капитан Василий Иванович Разин. Он зачитывает заявление летчика Коняхина, в котором слова, идущие от сердца: «Жизни своей не пожалею за Родину, за партию, за Сталина..» Собрание единогласно решает принять Андрея Федоровича Конюхина в члены Всесоюзной Коммунистической партии большевиков.
Зачитывают заявление Евдокии Алексеевны Назаркиной: «…1921 года рождения, русская». Она просит принять ее кандидатом в члены ВКП(б). Дуся заметно волнуется. Одернув гимнастерку, поправив медаль «За боевые заслуги», рассказывает автобиографию:
— Отец мой, — Назаркин Алексей Ильич, был солдатом в первую мировую войну. Воевал под командованием генерала Брусилова. Награжден четырьмя Георгиевскими крестами. Дослужился он до чина старшего унтер-офицера. Был тяжело ранен. Когда мама умерла, в семье осталось шестеро детей — мал мала меньше: четыре брата, две сестры. Тяжело было отцу прокормить нас, и он отнес в торгсин свои Георгиевские кресты и купил нам по ботинкам да сахару… Дуся замолчала, наклонила вниз голову, а руки что-то нервно искали в карманах юбки, надетой вместо брюк ради такого торжественного случая. Наконец она достала конверт и начала сбивчиво говорить:
— Вот братишка Вася прислал письмо. Пишет, что похоронили они отца. Папа последнее время был председателем колхоза в деревне Тишково под Москвой. Сорвался с цепи колхозный бык, отец бросился его ловить, да зацепился за что-то деревянной ногой и упал. Лежачего отца бык начал поддевать рогами и бросать. Женщины, неистово крича, разбежались в стороны. Помочь отцу было некому… Сами знаете, — добавила Дуся, — в деревне остались только стар, да млад. Братья все на фронте, кроме Васятки. Иван погиб, защищая Севастополь, а Семен — под Москвой…
— Что еще пишет братишка? — спросил кто-то.
— «Похоронили отца рядом с мамой, — читала Дуся, а по лицу ее текли крупные слезы. — Поплакал я, дорогая сестра, на могилках, да и решил податься в Москву, там сказывают, всех принимают в ФЗУ, не смотрят на образование, а оно у меня не ахти какое всего три класса. Попрошусь, может, примут, и тогда я буду сыт и одет. Ты обо мне не беспокойся, бей фашистов так, как бьет их брат Миша — его ведь орденом наградили. Сестра Даша зовет меня к себе в Кораблино Рязанской области, но я попытаю счастье на заводе „Красный богатырь“, где ты раньше работала».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Я — «Берёза». Как слышите меня?.. - Анна Тимофеева-Егорова бесплатно.
Похожие на Я — «Берёза». Как слышите меня?.. - Анна Тимофеева-Егорова книги
- Вы меня слышите? Встречи с жизнью и смертью фельдшера скорой помощи - Джейк Джонс - Биографии и Мемуары / Медицина
- Выбор на века. Святой Владимир – креститель Руси - Анна Козырева - Биографии и Мемуары
- Наедине с собой. Исповедь и неизвестные афоризмы Раневской - Фаина Раневская - Биографии и Мемуары
- Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон - Биографии и Мемуары
- Оно того стоило. Моя настоящая и невероятная история. Часть II. Любовь - Беата Ардеева - Биографии и Мемуары
- Анна Ярославна. Русская королева Франции - Валерия Добрава - Биографии и Мемуары
- Разделяй и властвуй. Записки триумфатора - Гай Юлий Цезарь - Биографии и Мемуары
- Большое шоу. Вторая мировая глазами французского летчика - Пьер Клостерман - Биографии и Мемуары
- О судьбе и доблести - Александр Македонский - Биографии и Мемуары
- Великие летчики мира - Николай Бодрихин - Биографии и Мемуары
