Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Опель» резко сдал назад, на мгновение остановился на тротуаре и, набирая скорость, выехал на проезжую часть.
Глядя перед собой все еще слезившимися от «паралитика» глазами, Радзянский тихо, отчаянно стараясь остаться равнодушным, спросил:
— Ты как здесь оказался, Боря?
Левин хмыкнул так сильно, словно высморкался.
— По закону сообщающихся сердец! Ты, Лева, наверное, забыл, что в разведке я проработал больше тебя и даже получил прозвище Скользкий Джим.
Араб выдавил на лицо улыбку:
— А ты не догадался сообщить об угоне своей машины?
— Кого ты учишь, Лев! — Борис газанул и миновал перекресток на желтый свет. — Я два часа тому назад заехал в районное отделение и написал заявление об угоне. Правда, пришлось подождать минут десять: менты какую-то благотворительную акцию устроили — кормили в своем дворе лиц без определенного места жительства. Теперь у них фишка такая: кому-то нравится кормить рыб на пруду, кому уток, а эти кормят бомжей!
Как будто ничего и не было. Для обоих. Радзянскому привычно слушать беззлобную болтовню приятеля, и он продолжает улыбаться. Только один раз улыбка трансформировалась в усмешку, когда Боря сказал, что сумел-таки дозвониться до Руслана.
...Они бросили машину в конце все той же улицы Вавилова и сотню метров прошли пешком.
— Куда ты теперь, Лев? — спросил Левин, останавливаясь.
Араб задержал печальный взгляд на лице Бориса.
— На этом свете есть только одно место, где я буду чувствовать себя как дома. Но так же и скучать, как скучал, находясь дома. Вот такие непонятные дела, Боря... Кто-кто, а ты должен меня понять. — Радзянский протянул приятелю руку. — Ну что, будем прощаться?
Борис медлил с ответом, ему хотелось сказать, что сегодня они действительно были настоящими партнерами — за все время единственный раз. Но сказал другое. Это были его последние слова, адресованные Льву Радзянскому, произнесенные искренне, но безо всякой надежды:
— Может быть, еще свидимся.
Араб покачал головой и пошел прочь.
Вместо эпилога
Пройдет ровно девять месяцев, и Радзянский возьмет со столика в кафе оставленную русским туристом газету и прочтет заголовок к статье об известном в России артисте: «Я НЕ МОГУ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ». И дальше: «Его голову почти не тронула седина, и лицо не изрезали морщины. Все та же запоминающаяся улыбка, на которую невольно отвечаешь. Только грусть в глазах стала еще глубже. Хотя... Стоит заговорить с ним о любви и женщинах, они тут же загораются, становясь искушенно-озорными...»
Араб вздохнет, складывая газету, и подумает, что эти слова можно отнести и к нему. И в то же время — нет.
Примечания
1
«О времена, о нравы!» (лат.)
2
Кракелюры — образовавшиеся со временем трещинки на картине.
3
Фецит — надпись на картинах и гравюрах перед фамилией художника.
4
Канова Антоньо — знаменитый итальянский скульптор конца восемнадцатого — начала девятнадцатого века.
- Горный стрелок - Михаил Нестеров - Боевик
- Если враг не сдается - Михаил Нестеров - Боевик
- Убить генерала - Михаил Нестеров - Боевик
- Демонстрация силы - Михаил Нестеров - Боевик
- Тайная тюрьма - Михаил Нестеров - Боевик
- Умный выстрел - Михаил Нестеров - Боевик
- Агент ливийского полковника - Михаил Нестеров - Боевик
- Ключевая фигура - Михаил Нестеров - Боевик
- Путь отчаянных - Сергей Иванович Зверев - Боевик
- Бриллиантовый джокер - Сергей Соболев - Боевик