Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Гурьева, — опустилась рядом Маркелова, — ты чего?
Негнущимися пальцами я рвала завязки плаща.
— Что?
— Ты на бусине своей поскользнулась и грохнулась так, что дом подпрыгнул.
Лера помогла мне сесть.
— Пошли гулять! — кружился среди гостей Грегор.
— Круто! — подхватил идею Синицын, ревностно хватая Малинину за руку.
Между ними началась немая борьба.
Перед моими глазами проползла белая крыса. Белла испуганно принюхивалась, недовольно поводила ушками.
— Tous les mauvais augures ('Все плохие приметы (фр.), — презрительно скривил губы Лео. — Неисправимый максималист. Он думает, будто можно еще что-то исправить. Нельзя! — Лео на секунду остановился около меня. — Ничего нельзя исправить. Мы такие, какие есть, и не надо сводить две несоединимые противоположности. Оставьте его первая. Оставьте. Любовь — смертельная игра. Она не для вас!
— Случайно... разбила... — Я все никак не могла отдышаться.
Дурацкие приметы! Они как будто специально собрались вместе!
— Ну, ты чего же! Вставай! — Маркелова потянула меня наверх. Она тоже задрала свою маску на лоб, открывая вспотевшее лицо. — Пошли на улицу.
Никто ничего не заметил?
— Сейчас, я только Макса позову.
Маркелова недовольно фыркнула и, демонстративно топая, прошла к выходу. Я прислушивалась к странным звукам. Там кто-то плачет? Я сделала два неверных шага, боясь увидеть что-то страшное.
Маска в руке... Когда я успела ее снять? Дохлыми змеями болтаются завязки. На полу обрывки бумаги. Под ногой хрустнули осколки. Металлическая оправа зеркала погнулась, в овале появилась вмятина. Скорее дальше!
Маленький кран был открыт на полную катушку, вода вырывалась из него с шумом и возму-
щением, звук был похож на рыдания. Так вот кто Л здесь льет слезы!
Макс пристально смотрел куда-то вниз, под вз раковину. Там, сжавшись в клубок, спрятав лицо между коленей, сидел Пашка. Плечи его вздрагивали.
-Что?
Последний шаг дался мне особенно трудно. Меня словно пронзила невидимая стрела, заставившая замереть на месте. Я боялась самого страшного, боялась, что Пашку укусили, а значит, ничего нельзя исправить. Ничего!
— К-кто это был? — Колосов поднял голову. По его голосу, по перекошенному лицу, по бисеринкам пота на переносице я поняла, что все в порядке. Его не тронули.
Глава XVIII
УДАЧНЫЙ ДЕНЬ ДНЯ НЕУДАЧНИКА
— Она еще не умеет сдерживать себя. — Макс медленно завернул кран. И добавил шепотом: — Я думал, что успею.
— Гурьева...
Глаза у Колосова были стеклянные. Он смотрел на меня, не моргая, и мне очень хотелось закрыться от этих страшных глаз.
— Пашка, тебе показалось, — присела я рядом с ним. — Тут свет неудачный...
Колосов медленно перевел взгляд на Макса и жалобно проговорил:
— Вампиров не существует, они вымерли вместе с динозаврами.
Он все увидел. Я опоздала. И уже ничего не исправишь?
— Удобная версия, — кивнул Макс. — Когда тебя нет, на тебя меньше обращают внимание. Когда тебя нет, тебя не боятся.
Что он такое говорит? Зачем поддерживает этот разговор?
— Пашка, не было ничего! — торопилась я. — Тут маски всякие!
— Ас-с-с вами не соскучишься... — икнул Колосов, запрокидывая голову.
Он был бледен, дышал с трудом, голова еле держалась. Пашка все клонил ее то в одну сторону, то в другую, взгляд его бесцельно блуждал, не задерживаясь ни на мне, ни на Максе. Бедный мой друг, каково ему вдруг понять, с кем он находится рядом.
— Макс, сделай так, чтобы он все забыл, — попросила я. — Ты же можешь!
— Не сейчас. — Макс осторожно стянул с себя маску. Движения у него были тяжелыми, словно он очень устал. — Можно снять первое впечатление, но не глубокое потрясение. Когда Павел успокоится...
Неожиданно Макс схватился за раковину и опустил голову.
— Что с тобой?
Макс силой заставил себя выпрямиться. А у меня вдруг страшно заломило мизинец на левой руке. Я посмотрела на перстень — бирюза в нем треснула.
— Наверное, любовь и правда убивает... Сжигает изнутри.
Медленно, очень медленно, невероятно медленно, по пальчику, Макс начал стягивать с себя перчатки. Рука у него была снежно-белая, даже ногти посветлели.
— Макс! — Мне хотелось броситься к нему, обнять, не дать упасть, но он отстранил меня рукой, а потом вдруг как будто бы надломился, став прозрачно-невесомым.
— Не может быть... — Пашка, не отрываясь, смотрел на Макса. — Это глюк, да? Шутка? Гурьева!
Лицо Макса стало уставшим, под глазами пролегли темные круги, губы посинели.
— Что происходит? — Я подняла руки, но остановилась, не зная, что для него сейчас лучше.
— Хорошо, что так получилось... — прошептал он. — Все вернется обратно, а память... это память... Со временем все стирается и остается только хорошее.
Он отдал мне маску, и я увидела, как дрожат его руки.
— Что остается?
Почему он так клонится? У него что-то болит? Да что у него может болеть!
Я отшвырнула маску и схватила Макса за плечи. Я это уже видела! Так умирают вампиры!
— Почему ты? Почему не остальные?
— Вы тут с ума, что ли, все посходили? — заорал Колосов. — Гурьева, отойди от него! Он же мутант!
Пашка схватил меня за руку.
— Хотел как лучше... по-человечески... хотел доказать, что мы можем вместе... как все... А выходит... не можем.
Макс опустил голову мне на плечо, оперся всей тяжестью. Он был по-прежнему холоден, но появилось в этом холоде нечто от лихорадки, от болезни.
— Гурьева! — взвыл Пашка, пытаясь вклиниться между нами. — Отойди от него! Не прикасайся!
— Не дай ему упасть!
Я перекинула оседающего Макса на Колосова, под тяжестью его тела Пашка присел. И тут я увидела, как светится в Пашкином кармане мой телефон.
— Отдай! — потребовала я. И как только Пашка достал мой мобильник, заорала: — Алло! Олег?
— Маша! Слава богу! Где ты?
Я шагнула, и мастерская закружилась вокруг меня. Почему так тихо? Все пошли на улицу. Веселье продолжается. Во дворе должны быть слышны голоса.
— Маша! — кричал Олег, и мне казалось, что я слышу его голос не через трубку, а из-за двери.
— Я здесь.
Мастерская пуста, свет лампочек отражается от зеркальных осколков, закатилась в угол поддетая мыском чьего-то ботинка жемчужная бусинка... Стол с полупустыми тарелками, как всегда после праздника похожий на разгромленный город... Поредевший строй бутылок на каминной полке... Синтезатор с наброшенным на него черным плащом... Голубая штора с прилипшей красной блесткой... На экране музыкального центра прыгает уровень басов... На полу валяется затоптанная газета, на фотографии Оксанка держит под уздцы коня, и лицо у нее растерянное... А ниже еще одна фотография. Мужчина, взгляд удивленный и одновременно испуганный. «Найден и обезврежен убийца, неделю державший в страхе весь город...» Это и есть маньяк? Мужчина на фотографии был испуган. «Я выдам за убийцу кого угодно», — вспомнила я слова Дэниэла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Большая книга ужасов 2015 (сборник) - Елена Усачева - Ужасы и Мистика
- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов – 29 - Ирина Щеглова - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов. Коллекция кошмаров - Екатерина Неволина - Ужасы и Мистика
- Любовная записка с того света - Елена Усачева - Ужасы и Мистика
- Мой друг – вампир - Елена Артамонова - Ужасы и Мистика
- Призраки дождя. Большая книга ужасов (сборник) - Елена Усачева - Ужасы и Мистика
- Дневники вампира. Дневники Стефана. Книга 1. Истоки - Лиза Смит - Ужасы и Мистика
- Каникулы в джунглях (Книга-игра) - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- Виагра для дракона - Доктор Хаус - Ужасы и Мистика