Форма входа
Читем онлайн Секретный террор Сталина. Исповедь резидента - Георгий Агабеков
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
После отъезда Мдивани линия Центрального Комитета партии, или, вернее, линия Цейтлина, восторжествовала в Тегеране. Начался дикий разгул. Все, кто по тем или иным причинам имел личные нелады с Цейтлиным, обвинялись в сочувствии троцкизму и высылались в СССР. Такое положение продолжалось до конца 1928 года, когда наконец сам Цейтлин зарвался окончательно и, устроив несколько попоек, выявил в пьяном виде свое подлинное лицо. Центральный Комитет партии вынужден был отозвать Цейтлина, боясь, что дальнейшее его пребывание в Тегеране скомпрометирует партию.
Бегство секретаря Сталина
В начале января 1928 года я собирался объехать районы Южной Персии и лично проверить работу агентов, когда внезапно пришла телеграмма о том, что из советского Туркестана бежали в Персию два крупных коммуниста – Бажанов и Максимов.
3 января об этом уже сообщили персидские газеты. Бажанов работал в Москве в секретариате Сталина, но был откомандирован в Ашхабад в Туркестане за сочувствие оппозиции, там он занимал должность управляющего делами Центрального Комитета партии Туркменистана и мог при бегстве захватить важные документы. Предлагалось обнаружить его местопребывание и немедленно сообщить в Москву.
Через несколько дней я получил телеграмму от резидента Лагорского с извещением, что Бажанов и Максимов появились в Мешеде. Я немедленно телеграфировал в Москву. В ответ пришел приказ: ликвидировать Бажанова, служившего в секретариате Сталина и знавшего секретные сведения о деятельности Политбюро. Так как резидент в Мешеде бездействует, то мне предлагалось немедленно выехать и лично в кратчайший срок организовать убийство Бажанова, пока он не успел никому разгласить служебных тайн. С такой же просьбой обратился ко мне полномочный представитель ОГПУ в Туркестане Вольский, которого особенно волновало то, что побег Бажанова был совершен с подведомственной ему территории.
Получив обе телеграммы, я решил посоветоваться с полпредом Давтьяном. На следующее утро я сидел в кабинете посла. На совещание, как старый чекист, был приглашен также советник Логановский. По линии Наркоминдела также поступила телеграмма добиться во что бы то ни стало уничтожения Бажанова. Это был чуть ли не первый случай, когда Наркоминдел выступал согласованно с ОГПУ. Тогда это меня сильно удивило. Потом же я узнал, что приказ убить Бажанова был дан по всем линиям самим Сталиным.
– Так как же вы думаете провести эту операцию? – спросил меня Давтьян.
– Я сейчас затрудняюсь сказать что-либо конкретное. Вот поеду посмотрю, какова там обстановка, а там уже видно будет, что делать. Во всяком случае, при наших связях в Мешеде я не думаю, чтобы было трудно ликвидировать одного человека, – ответил я.
– А я бы предложил не ездить вам в Мешед, а ждать, когда их будут везти в Тегеран, и прикончить их в пути, или же, в крайнем случае, здесь, – предложил Логановский.
– Что же можно с ними сделать в пути, раз они будут ехать под конвоем? – спросил я.
– Как что? Можно, установив точно время их проезда через какой-нибудь удобный пункт, привязать к дереву тонкий стальной канат. Я вам ручаюсь, что при скорости автомобиля в сорок – пятьдесят километров такой канат, как бритва, срежет головы всем пассажирам в автомобиле, – ответил Логановский.
– А по-моему, этот путь очень проблематичный. Нужно точно установить время и место проезда, да вдруг еще на удобном месте не окажется нужного дерева, к которому можно было бы привязать канат. Кроме того, за это время беглецы успеют рассказать все, что знают, местной полиции, и будет уже поздно. Поэтому я думаю, что нужно действовать в Мешеде, и как можно скорей, – возразил я.
– Я тоже согласен с вами, – поддержал меня Давтьян. – Когда вы сможете выехать? – спросил он.
– Да завтра же. Завтра утром вылетает аэроплан, и к обеду я буду в Мешеде, – ответил я.
– Прекрасно, поезжайте завтра, а я пошлю телеграмму нашему генконсулу Дубсону, чтобы он оказал вам нужное содействие, – сказал Давтьян.
К вечеру следующего дня аэроплан «Юнкере», вылетевший рано утром из Тегерана, сделав над Мешедом несколько плавных кругов, опустился на покрытый снегом аэродром. Накануне полета я получил из Москвы новую телеграмму, в которой Трилиссер поручал мне проинспектировать резидентуру ОГПУ в Мешеде, так как тамошний представитель Лагорский уже шесть месяцев не только не исполнял заданий, но вообще перестал писать в Москву. Не желая предупреждать Лагорского о своем приезде, я ему не послал телеграммы, и сейчас на аэродроме меня никто не встречал. Взяв частного извозчика, я поехал в консульство. На душе было неприятно, то ли от шестичасового покачивания на аэроплане, то ли от предстоящей операции с Бажановым. Хотя, признаться, я больше думал о ревизии Лагорского, которая была мне особенно неприятна. С Лагорским меня связывала старая дружба, и по моей рекомендации он был назначен резидентом в Мешеде, а теперь мне нужно было взять с ним официальный тон, что и было неприятно.
Экипаж въехал в ворота консульства и, подъехав к квартире Лагорского, остановился. В этой самой квартире я год тому назад жил, работал, организовывал, при неудачах волновался, суетился, бегал. Я думал, что делаю колоссальной важности дела, а в сущности какими маленькими казались эти дела сейчас, после тегеранской работы. Это было всего год тому назад, а кажется, что это было так давно… И я почувствовал себя постаревшим, усталым, делающим какие-то никому не нужные дела. Может быть, я просто устал с дороги? Но нет, это ощущение в дальнейшей моей жизни находило на меня все чаще, все сильнее. Это было начало сомнениям, рождавшимся в душе. Сомнениям в правоте моего дела и плодотворности работы.
Не успел я сойти с экипажа, как навстречу выбежал Лагорский, увидевший меня в окно.
– Заходи сюда, здесь теплее, – пригласил он меня в спальню, и уже через некоторое время мы, сидя за чаем, оживленно беседовали.
– Ну, рассказывай, Миша, что ты тут поделываешь? – спросил я, когда мы уже перебрали личные темы разговора.
– Да ничего особенного, просто время убиваю, – ответил Лагорский нехотя, и оживление покинуло его лицо.
Я смотрел на его молодое, но уже носившее отпечаток усталости лицо. В длинных, зачесанных назад волосах можно было видеть седые пряди.
– В том-то и дело, что время убиваешь. Вот и Москва пишет, что ты тут дурака валяешь и не только не работаешь, но даже не пишешь им, – продолжал я.
– А что писать? К чему? – как-то вяло ответил он.
– Как что? Ты же что-нибудь делаешь? Агентура у тебя работает? – спросил я.
– Ах, Гриша! Не понимаешь ты меня. Надоело все это мне, понимаешь, надоело. Вот чувствую, что устал. Шесть месяцев ничего не делаю, а устал. Скажешь – лентяй, бездельник! Ничего подобного! Сидел же я несколько лет подряд секретарем у Дзержинского и Уншлихта. Работал день и ночь как проклятый и не чувствовал усталости. А вот теперь никакой охоты, – выпалил он и замолчал, точно оборвал. Я тоже молчал и искал причину настроения Лагорского. Откуда оно могло взяться? Я не мог объяснить, но чувствовал, что это настроение передается и мне, действует на меня. – Вот получил телеграмму «ухлопать Бажанова», веришь ли, обрадовался. Все-таки живое, настоящее дело. Дня три чувствовал себя бодрым. А потом опять выдохся, – продолжал Лагорский.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Секретный террор Сталина. Исповедь резидента - Георгий Агабеков бесплатно.
Похожие на Секретный террор Сталина. Исповедь резидента - Георгий Агабеков книги
- Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон - Биографии и Мемуары
- Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь - Александра Потанина - Биографии и Мемуары
- Ганнибал у ворот! - Ганнибал Барка - Биографии и Мемуары
- Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары
- Рядом со Сталиным - Иван Бенедиктов - Биографии и Мемуары
- ГРУ в годы великой отечественной войны. Герои невидимого фронта - Виталий Никольский - Биографии и Мемуары
- ГРУ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ. ГЕРОИ НЕВИДИМОГО ФРОНТА - Виталий Никольский - Биографии и Мемуары
- О Сталине с любовью - Любовь Орлова - Биографии и Мемуары
- Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение - Вильфрид Штрик-Штрикфельдт - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
