Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Придется заправиться у какой-нибудь колонки... До места не хватит.
- О чем вы думали раньше? - недовольно произнес новый, которого Инга про себя назвала предводителем.
- Вы же сами знаете, какого крюка мы дали, едучи сюда объездными путями.
- Хорошо, но поскорее...
- Только бы попалась колонка. На этих дорогах их не так-то много.
После этого разговора по подсчетам Инги прошло еще с полчаса.
- Если кому нужно, пользуйтесь остановкой, - сказал шофер. - Сейчас будем заправляться. - Машина уменьшила ход, остановилась, пошла задним ходом. По-видимому, шофер подруливал к колонке. - Сорок литров, послышался за машиной его голос. Заработал насос колонки.
Тут Инга получила первый ориентир для определения пути, по которому они двигались:
- Слышали о пожаре? - спросил колонщик, продолжая качать.
- Что за пожар? - спросил шофер.
- Да у нас, в Цвикау. Злоумышленники подожгли фабрику.
Предводитель сердито крикнул:
- Будет болтать, кончайте с бензином. Нужно ехать.
Колонщик насмешливо проговорил:
- С чего он у тебя такой свирепый?
Шофер не ответил. Инге казалось, что она ощущает каждым нервом, как шофер завинчивает пробку бака. Через минуту машина тронулась. Если бы знать, в каком направлении от Цвикау они едут? Впрочем... нужно подумать: совершенно ясно, что до сих пор они ехали на северо-восток от пограничного пункта. По-видимому основное направление - Берлин. Как бы это проверить?.. Скоро по гудкам встречных машин, которые стали глуше и чаще раздавались, Инга поняла, что они выехали на более широкое шоссе, может быть, даже на автостраду. Недалеко от дороги полыхало что-то вроде зарева. Был ли это отблеск пожара, о котором говорил колонщик? Едва ли. Они уже далеко отъехали от Цвикау, к тому же колонщик сказал, что пожар удалось потушить. Значит, это что-то другое. Инга напрягла память, чтобы представить себе карту, которую столько времени штудировала в школе. Вероятнее всего, это домны Карл-Марксштадта... Ну, что же, прекрасно: еще один ориентир. Если она угадала - значит, они еще круче повернули на восток. И тут ей пришла неожиданная мысль: что если замысел Шилде забросить Ингу в СССР под видом "возвращенки" раскрыт восточногерманской полицией, и ее схватили вовсе не геленовцы, а власти ГДР?.. Трудненько будет ей тогда доказать, что в ее намерениях нет зла, что она друг, а не враг... А может быть, случившееся ошибка службы безопасности ГДР? Тогда все скоро разъяснится и окончится извинением. Впрочем, сомнительно, чтобы даже в условиях борьбы с многочисленными видами иностранных разведок, оперирующих в Восточной Германии, Статс-секретариат Государственной безопасности прибегал к похищению людей: киднапинг - заокеанский способ действия. Да, скорее всего Инга и Вилма имеют дело со службой почтенного господина Гелена. Тогда остается гадать не столько о том, куда их везут, сколько о том, когда наступит конец путешествию, может быть, последнему в жизни.
Слабый свет, начинавший проникать сквозь повязку, указывал на то, что ночь подходила к концу. Значит, они были близки к цели - ведь шофер обещал быть там до рассвета. Следовательно, целью пути не был Берлин - до него оставалось еще очень далеко. В машине продолжало царить молчание. Быстрое движение автомобиля действовало усыпляюще. Несмотря на возбуждение, Ингу клонило ко сну. Не снижая скорости, автомобиль совершил несколько плавных поворотов: у Инги немного засосало под ложечкой, как на крутом вираже самолета. В ее сознании ясно отложился путь, проделанный машиной в этой замысловатой кривой: съезд с автострады. И действительно, дорога сразу утратила гладкость. Под шинами чувствовались неровности дорожного покрытия. А еще через несколько времени попался и совсем плохой участок, по-видимому, неликвидированное наследие войны. Едущих сильно тряхнуло, и тотчас раздался явно спросонок испуганный возглас предводителя:
- Что такое?
- Разумеется, Бергхейде, - со смехом ответил шофер, и Инга поняла, что этот ухаб - привычное место встряски автомобилистов.
- Дурак! - огрызнулся предводитель. Инга с удовольствием отметила его раздражение: еще один ориентир был теперь известен пленникам. Шофер, раздосадованный своей оплошностью или грубым окриком предводителя, поддал газ. Однако скоро ему пришлось снизить скорость, так как, сделав поворот вправо, они запетляли по совсем плохонькой провинциальной дороге. В приспущенное окно пахнуло ароматом влажного леса. Еще несколько поворотов, и машина остановилась. Возле Инги остался только один провожатый. Было похоже на то, что другие чем-то недовольны: они негромко бранились. Скоро Инга догадалась, что они пришли в раздражение от неподатливости замка. Стукнули створки ворот, машина прокатилась еще несколько метров, ворота захлопнулись. Второй провожатый покинул автомобиль.
Инге велели сходить. Она с трудом расправила затекшие ноги и едва не упала, сходя на землю. Сделав два шага, она споткнулась.
- Да развяжи ты ей глаза, - раздраженно сказал предводитель. - Она перемнет все цветы.
С Инги сняли повязку, и она увидела, что стоит в небольшом садике, огороженном высоким забором. Прямо напротив Инги была круглая клумба, словно колпаком укрытая плотной шапкой ярко-красных цветов. Усыпанная песком дорожка огибала клумбу с двух сторон и вела к подъезду небольшого дома, облицованного светло-розовыми плитами. На крыше дома поскрипывал флюгер в виде человечка с флажком.
Все это совершенно автоматически отложилось в сознании Инги, хотя она вовсе не думала, что это ей когда-нибудь еще понадобится. Ей не дали осмотреться и быстро ввели в дом. На пороге она успела оглянуться: следом в сопровождении шофера шла Вилма. Но тут провожатый втолкнул Ингу в дом и захлопнул дверь. Прошли одну комнату, вторую.
- Осторожно, - сказал провожатый и приостановился в нерешительности. В комнате было темно из-за закрытых ставень. Свет проникал откуда-то издалека. Инга наткнулась на лестницу, круто ведущую наверх. Она стала медленно подниматься. Нельзя сказать, чтобы мысли ее были очень веселыми, но она не испытывала и состояния безнадежности. Мезонин, куда ввели Ингу, был так же погружен в полутьму - и тут ставни были закрыты. Обстановка состояла из железной кровати, небольшого стола и двух стульев. Не долго думая, Инга бросилась на кровать и, не обращая внимания на присутствие одного из похитителей, закрыла глаза.
...Вилма больше не верила тому, что донесет ребенка до Латвии. Она просто старалась об этом не думать, как люди стараются не думать о ране, причиняющей страдания, надеясь, что от этого их страдания будут меньше. Впрочем, ведь часто так и бывает, когда находится что-то постороннее, на чем страдалец может сосредоточить мысли. Но что делать, если ему не о чем думать, кроме своих страданий? Что делать Вилме, если мысль ее неизбежно возвращается к ребенку, которого она носит в себе и которого должна донести до Латвии. А ведь ее могут ударить... Ударить в живот... О, она знает: такие люди любят бить по животу. Мать Маргарита не раз с удовольствием вспоминала, как била беременных по животу... Что она сделала с Магдой, пожертвовавшей собою для спасения Вилмы и ее ребенка?.. Мать Маргарита придумает Магде казнь! А за Магдой наступит и ее, Вилмы, очередь расплачиваться за попытку к бегству... Что угодно... Все что угодно... Только пусть не бьют ее в живот!..
59. ИНГА И ХЕННЕКЕ
Благодаря тому, что Инге был слышен бой часов на отдаленной кирхе, она могла отмечать время происходящего в доме и вне его. Бой был характерный: словно ударяли молотком по треснувшему колоколу. Фиксируя эти удары, Инга узнала, что в шесть утра невысоко над домом проходит самолет. По работе мотора можно было судить, что самолет идет на снижение, вероятно, на посадку. Вскоре после шести вечера проходил второй самолет, но у него моторы работали на полную мощность - он набирал высоту. Отсюда простой вывод: неподалеку расположен аэродром гражданской авиации, где совершают посадку два самолета в день, идущие в противоположных направлениях. Итак, следует запомнить: прилет около шести утра, отлет в шесть вечера. Вскоре после прилета вечернего самолета была слышна музыка, - вчера и сегодня. Это было не радио, а симфонический оркестр. Инга заслушалась: играли увертюру к Тангейзеру, за нею Летучего Голландца. Значит, ориентир номер два: во вторник исполнялся Вагнер.
Днем вокруг дома царила тишина. Изредка слышался гудок пробегающего где-то по соседству автомобиля, но Инга не могла определить ни расстояния до дороги, где проходили машины, ни направления, в каком дорога была расположена. Еще одним звуком, непрестанно доносившимся до слуха Инги, был скрип флюгера над головой - характерный скрежет жести, который ни с чем нельзя спутать. Вечерами, когда воздух становился неподвижен, флюгер умолкал. С заходом солнца начинался где-то неподалеку оглушительный лягушачий концерт. Судя по его силе, в недалеком болоте гнездились миллионы горластых музыкантов. Слушая их, Инга забывала о том, где находится, что с нею, - ей смутно виделось далекое детство на родине: широкая река и камыши, а в камышах лягушки, миллионы лягушек, делавших вечернюю зарю самым шумным временем суток...
- Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
- Старая тетрадь (рассказы) - Николай Шпанов - История
- Отпадение Малороссии от Польши. Том 3 - Пантелеймон Кулиш - История
- Правда Грозного царя - Вячеслав Манягин - История
- Холгол (Край земли - 2) - Николай Шпанов - История
- Льды и крылья - Николай Шпанов - История
- 1941. Пропущенный удар. Почему Красную Армию застали врасплох? - Руслан Иринархов - История
- Северная Корея: вчера и сегодня - Андрей Ланьков - История
- «Отречемся от старого мира!» Самоубийство Европы и России - Андрей Буровский - История
- Трактат о вдохновенье, рождающем великие изобретения - Владимир Орлов - История