Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В голосе Линн было столько сожаления и боли, когда она произнесла последние слова, что Салли опять воскликнула:
— Не надо, Линн, не мучай себя. Все это не правда! Ты так говоришь, потому что тебе плохо, ты несчастна, но это не правда.
— Хотелось бы и мне так думать, — сказала Линн и потом, как будто эти искренние слова стоили ей неимоверных усилий, она легла на подушки с побледневшим лицом и закрыла усталые глаза.
— Бесполезно, Салли, — слабым голосом добавила Линн. — Я не спала за ночью ночь, все это обдумывая, и в первый раз в жизни осознала, что моя красота не принесла мне ничего, что имеет настоящую ценность в этой жизни. За исключением тебя и Мэри, в этом мире больше никого нет, кто беспокоился бы обо мне сейчас.
Салли встала на ноги и прошлась по комнате. Ей было ужасно жалко Линн. Она ощущала почтя физическую боль, слушая ее. Салли очень хотелось помочь и исцелить свою маму от страданий. Наверное, эти мысли отразились на се лице, потому что Линн вдруг протянула руки и сказала:
— Иди сюда, дорогая. Я опять была эгоистичной и взвалила на тебя свои проблемы.
— Линн, я не могу позволить тебе говорить такие вещи, но что мне нужно сделать, чтобы ты успокоилась? — спросила она с отчаянием.
— Ничего, — ответила Линн. — Это мое наказание, я знаю это. И еще я знаю, что если бы Эрик не ранил меня, я бы продолжала с триумфом шествовать дальше, нисколько не задумываясь ни о тебе, ни о ком другом.
— Ты, наверное, решила всю себя раскрасить в черный цвет, — сказала Салли.
Она попыталась улыбнуться, потому что знала, эти страдания и самоанализ были очень вредны для Линн сейчас.
— Дорогая моя, — воскликнула Линн. — Какая же ты славная!
Салли наклонилась и нежно поцеловала ее в щеку.
— Не беспокойся, — сказала она. — В мире еще так много хороших дел, которые ты сможешь сделать, и так много людей, которые тебя обожают.
Линн попыталась улыбнуться.
— Как бы на меня сейчас рассердилась Мэри, если бы была здесь, — сказала она, — хотя, ей известно лучше, чем кому-то другому, что я говорю правду. Она со всей своей прямолинейностью много раз пыталась предупредить меня, что я приношу людям несчастье и веду себя с ними жестоко. Но я не слушала ее.
— Если бы Мэри была сейчас здесь, возразила Салли, — она заставила бы тебя перестать плакать, и мы бы просто посмеялись над всем этим.
— Да, наверное, так бы все и было, — согласилась Линн. — Дорогая Мэри! Может быть, ты позвонишь ей сегодня вечером и скажешь, что мы беспокоимся о ней?
— Конечно, позвоню, — сказала Салли. — А сейчас, Линн, давай решим, оставаться ли мне здесь и присматривать за тобой до тех пор, пока сможет приехать Мэри.
— Решим? — переспросила Линн. — Что я могу сейчас решить? Мне остается только лежать здесь неделями, может быть, даже месяцами и ждать, пока заживут мои раны на шее. Хирург сделал все, что мог, а остальное может только время. Он не захотел мне даже сказать, насколько сильно я ранена. Если сильно, то с моей карьерой покончено.
— Это полнейшая чушь, — возразила Салли с присущим ей здравым смыслом. — Твой успех на сцене приобретен не только благодаря красоте. Ты прелестна и обольстительна, и некоторые люди приходят посмотреть на тебя. Но ты еще умеешь играть, и на минуту я не поверю, что даже если бы твое лицо было изуродовано, а это не так, публика перестала бы приходить на спектакли точно так же, как она это делает сейчас.
— Но мое лицо изуродовано, — обреченно возразила Линн. — У меня теперь всегда будет шрам на левой щеке.
Она подняла руку и слегка дотронулась до щеки, перевязанной бинтами, своими длинными, тонкими пальцами.
— Уверена, что ничего не будет видно, — сказала Салли. — Когда я думаю обо всех пластических операциях, сделанных во время войны, у меня не возникает ни малейших сомнений, что твои дела и наполовину не так плохи, как ты думаешь. Ты просто пытаешься все представить в черном свете и понапрасну мучаешь себя.
— Может быть, и так, — признала Линн, а потом сказала:
— Салли, я так несчастна.
— Это только из-за лица? — спросила Салли, чувствуя, что причина кроется не только в этом.
— Нет, — ответила Линн. — Но я не могу говорить об этом.
Салли не стала настаивать, вместо этого она сказала:
— Я постараюсь сделать все возможное, чтобы как-то облегчить твое положение, но сначала мне нужно поблагодарить сэра Гая за то, что он привез меня сюда, и сказать ему, что я остаюсь.
Линн очень удивилась.
— Сэр Гай Торн? Брат Тони? Он приехал с тобой?
Салли кивнула.
— Когда Мэри позвонила, мне надо было немедленно выезжать, к моему удивлению, сэр Гай поехал тоже. Он был очень добр со мной, но это было только одно из тех благодеяний, которые я получила от него и леди Торн с самого первого дня, как я появилась в «Убежище».
— Но, проделать весь этот путь до самого Нью-Йорка! — воскликнула Линн, а потом испытующе посмотрела на Салли. — Вы влюблены друг в друга?
— Нет, конечно, нет, — поспешно ответила Салли, но тут же вспомнила тот странный инцидент в лесу и покраснела.
— Значит, он влюблен! — настаивала на своем Линн.
— Да, нет. На самом деле, нет. — Салли покачала головой с растерянным видом. — Я даже все время думала, что он ненавидит меня до.., ну, до ночи, накануне отъезда. Сэр Гай тогда был очень.., очень странным. Но пока я успела со всем этим разобраться, мы уже летели сюда, и он был рядом со мной.
Салли чувствовала себя очень неловко от необходимости давать объяснения, и Линн, словно догадавшись об этом, прекратила задавать вопросы. Вместо этого она спросила:
— Он знает, к кому ты приехала?
— Я не говорила ему, — ответила Салли встревоженно, — но он знает, что я заезжала к Мэри, так что, думаю, он мог догадаться.
— Ну и что? — сказала Линн, едва заметно пожав плечами. — Раньше я с ума сходила от страха, что кто-то узнает, а теперь мне все равно. Меня теперь ничего не волнует.
— Это все потому, что ты больна, — мягко сказала Салли. — Скоро тебе опять захочется выйти в свет, Линн, и все несчастья уйдут прочь.
— Никогда! — ответила Линн и быстро добавила:
— Давай прекратим говорить обо мне. Я устала от самой себя. Сходи и скажи твоему доброму сэру Гаю, что ты остаешься ухаживать за старой, капризной, разочаровавшейся женщиной. Если он захочет пригласить тебя на обед, обязательно прими приглашение.
— Но, Линн, я не хочу оставлять тебя одну, — воскликнула Салли.
— Какие глупости! — ответила Линн. — Мне надо учиться, не быть эгоистичной. Не пытайся препятствовать моим усилиям в этом направлении.
Она улыбнулась и Салли в ответ засмеялась, правда, немного неуверенно. Было очень трогательно видеть, как Линн пытается сохранить мужество, и все-таки она очень страдала оттого, что ее гордость была втоптана в грязь.
- Исцеляющее прикосновение - Барбара Картленд - Исторические любовные романы
- Спасти Розанну - Барбара Картленд - Исторические любовные романы
- Сладкая месть - Барбара Картленд - Исторические любовные романы
- Любовь контрабандиста - Барбара Картленд - Исторические любовные романы
- Мой ангел-хранитель - Барбара Картленд - Исторические любовные романы
- Рапсодия любви - Барбара Картленд - Исторические любовные романы
- Шелковое сари - Барбара Картленд - Исторические любовные романы
- Возвращение герцога - Барбара Картленд - Исторические любовные романы
- Испуганная невеста - Барбара Картленд - Исторические любовные романы
- Невинная обманщица - Барбара Картленд - Исторические любовные романы