Форма входа
Читем онлайн Набоков в Америке. По дороге к «Лолите» - Роупер Роберт
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Текст романа сложен, изобилует символами и аллюзиями, писал Уилсон. В нем есть искусные аллегории и местами он “очень похож на произведения Джойса… На Пастернака оказали влияние «Поминки по Финнегану»”, – утверждал Уилсон52.
Разумеется, Уилсон прекрасно понимал, что его мнение о Пастернаке раздражает Набокова. Заканчивая работу над статьей для журнала New Yorker, Уилсон признавался в письме приятелю, что общался по телефону с Владимиром и тот “отзывался о Пастернаке очень дурно. Я говорил с ним… трижды за последнее время на другие темы, и каждый раз он распинался о бездарности «Доктора Живаго». Ему хочется быть единственным современным русским писателем”53. Уилсону, видимо, хотелось осадить Набокова: он знал за ним привычку высмеивать других писателей и не выносил ее. Тот “только что обнаружил, что Стендаль – обманщик, – писал он другому другу, – и собирается сообщить об этом студентам. Еще он впервые прочел «Дон Кихота» и заявил, что это полная дрянь”54.
Набоков извращал смысл произведений. Так, толстовская “Смерть Ивана Ильича” в его пересказе превратилась в “вереницу жестоких насмешек”55 – так, как могло получиться у самого Набокова. Уилсон и Набоков расходились в оценке содержания и потенциального будущего “Доктора Живаго”. Уилсону хотелось объявить “этот жанр” (он полагал, что роман Пастернака создан в русле модернизма) литературной традицией, в рамках которой появляются произведения настоящего нравственного величия, которые несут читателям истину и при этом безупречны в эстетическом отношении. Набоков, разумеется, ни о чем таком и не помышлял: собственно, вся его писательская карьера доказывает, что это невозможно. Он как мог старался избегать довлеющего “русского вопроса” и снова и снова заявлял решительное non serviam[59]: никаких личных страданий, никаких излияний из темных глубин души56. Он не собирался становиться ни Пастернаком, ни Мандельштамом, ни Солженицыным (если взять пример из младшего поколения писателей). Как бы он ни чтил великую русскую литературу и ни служил ей, он никогда не написал бы роман в духе Пастернака, религиозно-историческую сагу, опять же о “вечном вопросе”, – гуманистическую, общечеловеческую, “вдохновляющую”.
Он яростно реагировал на “символико-социальную критику и ложную эрудицию”, которые видел в статьях Уилсона о “Докторе Живаго”. Чтобы впредь не смели обращаться к мистеру Уилсону за статьями в поддержку его, Набокова, произведений: так велел он Уолтеру Минтону по поводу перевода “Приглашения на казнь”. Он заставил Веру написать Уилсону:
Как вам уже, должно быть, известно, в издательстве New Directions выходит новое издание “Подлинной жизни Себастьяна Найта”. Вы тепло отзывались об этом романе в 1941 году, когда его впервые опубликовали, и поэтому редакция New Directions решила попросить вас снова высказаться о нем… Владимир не одобряет, что издательства докучают знаменитостям… и просит вас отказаться. Он написал в New Directions, что возражает против подобных требований57.
На случай, если вдруг Уилсон не заметил ледяного тона письма, Вера прибавляет:
Это письмо написала я, а не Владимир, по той лишь причине, что он хотел отправить его как можно скорее, но поскольку последние четыре дня писал, совершенно выбился из сил.
Письмо застало Уилсона в его доме на севере штата Нью-Йорк. Стоял июль 1959 года, и Уилсон, действительно, был знаменитостью и грелся в лучах запоздалой славы. “Свитки с Мертвого моря” (The Scrolls from the Dead Sea, 1955) пользовались оглушительным успехом: на протяжении 33 недель удерживали место в списке бестселлеров New York Times58. К работе над книгой Уилсон подошел со свойственной ему обстоятельностью: сперва выучил новый язык (иврит), потом написал серию глубоких репортажей для New Yorker, потом – две статьи, пользовавшиеся невероятной популярностью59, и, наконец, книгу, – с удачно выстроенной композицией, затрагивающую острые политические и сложные научные вопросы, стилистически безупречную. Стиль Уилсона, безусловно, добавлял теме увлекательности. Уильям Шон, главный редактор New Yorker, считал Уилсона с его описаниями одним из шести лучших стилистов за всю историю существования английского языка60. Вскоре Уилсон выпустил еще один труд на сложную и спорную историческую тему, “Извинения перед ирокезами” (Apologies to the Iroquois, 1960)61, основанный на скрупулезном репортаже в духе “Американской дрожи” (The American Jitters), а спустя два года выпустил классическое исследование по литературе периода гражданской войны, “Патриотическое кровопролитие” (Patriotic Gore, 1962), великую книгу по американской истории. Говоря словами Набокова, Уилсон тоже творил миры. Нельзя сказать, что он не реализовался как писатель и поэтому страдал от зависти. Роджер Строс, издатель, который стал близким другом Уилсона, как-то признался: “Я никем так не восхищался, как Уилсоном, и ни с кем так не любил общаться”62 – в основном потому, что “меня восхищало то, с каким интересом и теплом он относился к писателям прошлого и настоящего”. Если считать, что неприятие “Лолиты” объяснялось завистью, то нужно заметить, что другие за Уилсоном подобного не замечали.
Переписка Набокова с Уилсоном, продолжавшаяся двадцать лет, служила источником и доказательством их прекрасной дружбы – и вот теперь почти сошла на нет. Они уже не писали друг другу пространных писем63, и хотя в кратких записках по-прежнему уверяли друг друга в самых теплых чувствах, но все же после того, как Уилсон с восторгом встретил “Доктора Живаго”, что-то между ними завершилось. Скандал, разразившийся шесть лет спустя, летом 1965 года, когда Уилсон опубликовал в New York Review of Books резкую, насмешливую, небрежную статью о набоковском переводе “Евгения Онегина”, зрел еще со времен истории с “Доктором Живаго”. Возможно, Уилсона вывела из себя жестокость Набокова по отношению к другим писателям, так что в статье он бесцеремонно нападает не столько на перевод, сколько на его автора:
Этот труд, в некоторых отношениях, безусловно, ценный, все же вызывает разочарование, так что, хотя критик – близкий друг мистера Набокова и питает к нему искреннюю и теплую привязанность, которую лишь изредка остужает раздражение, а также поклонник большей части его произведений, – даже не будет пытаться это разочарование скрыть. Поскольку в правилах мистера Набокова предварять каждый труд такого рода… утверждением, что он гений, не знающий себе равных, а остальные – невежды, тупицы и шуты… то едва ли он вправе обижаться, если рецензент… укажет на его недостатки64.
Годом ранее, расчищая место для своего “Онегина”, Набоков разнес в пух и прах предыдущий перевод, выполненный литературоведом из университета Северной Каролины. Теперь настал черед Уилсона выступить с резкой критикой:
Мистер Набоков… выступал на этих страницах с пространной критикой [той книги]. В [своей] статье, похожей на мелочные придирки и упреки Маркса всякому, кто осмеливался писать об экономике и при этом держаться отличных от него взглядов, он подробно разбирал то, что назвал “германизмами” и прочими погрешностями профессора Арндта… Арндт предпринял титаническую попытку перевести “Онегина” оригинальным размером, то есть четырехстопным ямбом… Набоков решил, что перевести “Онегина” таким образом, сохранив верность оригиналу, невозможно… Перевод Набокова гораздо хуже, чем у Арндта. Он выполнен неуклюжим и убогим языком, который не имеет ничего общего с пушкинским языком и стилем65.
Уилсон сравнил Набокова с Марксом: такого Владимир стерпеть не мог. Ответ Набокова, ответ Уилсона на его ответ, реакция третьих лиц, – история растянулась на три года. Набоков ехидно возразил, что “некоторые честные простофили считают мистера Уилсона авторитетом в моей сфере… Едва ли необходимость защищать мой труд… стала бы для меня достаточной причиной, чтобы обсуждать его статью”66, но кошмарные ошибки Уилсона – “сбывшаяся мечта полемиста, и надо уж совсем не иметь спортивного азарта, чтобы оставить подобное без ответа”.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Набоков в Америке. По дороге к «Лолите» - Роупер Роберт бесплатно.
Похожие на Набоков в Америке. По дороге к «Лолите» - Роупер Роберт книги
- От декабристов до террористов. Инвестиции в хаос - Стариков Николай - Учебная литература
- История Земли. От звездной пыли – к живой планете. Первые 4 500 000 000 лет - Хейзен Роберт - Учебная литература
- Синий. История цвета (Фрагменты книги) - Пастуро Мишель - Учебная литература
- Судьба цивилизатора. Теория и практика гибели империй - Никонов Александр Петрович - Учебная литература
- Новая энциклопедия для девочек - Клечковская Людмила Станиславовна - Учебная литература
- Чудо-остров. Как живут современные тайваньцы - Баскина Ада - Учебная литература
- Скорочтение. Быстрый курс для школьников, студентов и всех, кто хочет быстрее думать - Авшарян Герасим - Учебная литература
- Ионыч - Чехов Антон Павлович "Антоша Чехонте" - Учебная литература
- Перерастая бога. Пособие для начинающих - Докинз Ричард - Учебная литература
- Капетинги и Плантагенеты - Басовская Наталия Ивановна - Учебная литература
