Шрифт:
Интервал:
Закладка:
3
По ступеням Агнесс взбежала сломя голову и чуть не запнулась о порог под неодобрительный шепоток прихожан, считавших, что религиозное рвение – это удел папистов и методистов, тогда как люди порядочные входят в Божий дом степенно, как в гостиную сельского помещика. Но никто не стал заострять внимание на ее промахе.
Этим утром пастве было не до племянницы пастора. Все косые взгляды доставались скамье, на которой сгрудилось семейство Билберри. Вдова была погружена в изучение молитвенника, и ее отпрыски, притулившись к матушке, тоже старательно таращились на страницы. Голову никто не поднимал. У самого прохода с каменным лицом сидела Фэнси. Обычно хозяйка отсылала ее на заднюю скамью, но сегодня милостиво разрешила ей присесть рядом со своими детьми. Понимая, что ей уготована роль телохранителя, Фэнси напряглась, когда в церкви появился Холлоустэп, и шумно выдохнула, когда он вразвалочку прошел мимо и уселся на передней скамье.
От него до сих пор разило дымом.
Но Агнесс было не до него. С безысходной тоской она отметила, что мистер Линден уже облачился в черную сутану и белый стихарь и стоял за кафедрой, обсуждая с миссис Кеттладрам, какие гимны ей сегодня играть. С пюпитра свисала зеленая ленточка. Значит, проповедь уже там.
Успел ли он ее прочесть? Конечно, нет. Мистер Линден старался лишний раз не перечитывать свои проповеди, такое отвращение они ему внушали.
Начало службы Агнесс провела как в тумане – по команде становилась на колени и поднималась, твердила молитвы, не вдумываясь в их смысл, открывала со всеми рот, притворяясь, что поет гимн. Все время она видела перед собой ленточку, свисавшую, как хвост змея-искусителя. И когда мистер Линден потянул за нее, Агнесс зажмурилась так крепко, что ресницы впились в кожу под глазами.
Сейчас начнется!
И началось.
Сначала пастор приоткрыл рот, готовясь прочесть первую строку, но запнулся о нее, побледнел и в замешательстве обвел взором прихожан. Ледяное пламя опалило виновницу, и она уткнулась в молитвенник, а когда отважилась поднять глаза, то увидела, как пастор беззвучно шевелит губами, силясь восстановить в памяти прежний текст. Не получалось. Наконец он обреченно вздохнул и, вздернув брови, процедил:
– Хотя в сегодняшнем Евангелии упомянуты 76 предков Господа Иисуса, я отказываюсь от своего намерения вкратце пересказать вам биографии всех этих достойных джентльменов. Какая глупая затея! До пророков ли мне сейчас, когда в моем приходе творятся такие страшные вещи? – Тут он наткнулся на «П» и сделал внушительную паузу.
Прихожане потрясенно молчали.
– Нет, я, конечно, понимаю, что Библия запрещает нам побивать ближних камнями, а другие гнусности, которые можно устроить соседям, там черным по белому не прописаны. Немудрено запутаться. Откуда же вам было знать, что кидать крапиву им на порог, плевать им под ноги, горланить оскорбления у них под окнами, запрещать своим детям водиться с их детьми – это тоже грех? Неоткуда, наверное. Вы, наверное, просто не знали. Зато теперь знаете.
На этих словах мистер Холлоустэп демонстративно поднялся и, выкатив грудь, направился к дверям, а за ним еще несколько мужчин.
– Это грех, – уведомил их мистер Линден. – А я как ваш пастырь не могу оставить грех без внимания. Я должен его обличить.
Хмыкнув, Холлоустэп дернул ручку двери… и ничего не произошло. Он подергал еще раз, но дверь не поддавалась, и последующие попытки тоже не увенчались успехом. Лоб Холлоустэпа блестел от пота, на висках вздувались вены, но дверь словно пустила корни в каменное крыльцо и только поскрипывала, когда он начал вышибать ее плечом.
– Между прочим, Господь приготовил для грешников ужасные казни, – продолжил мистер Линден, с интересом посматривая на возню у двери. – Уж лучше я пристыжу вас прямо сейчас, тем самым защитив ваши души от ада. Внемлите же мне и покайтесь, – заметив подчеркивание, последнее слово он произнес с особым выражением.
Холлоустэп сдавленно вскрикнул и отшатнулся, дико вытаращившись на свои ладони. Его приятели, тоже встревоженные, пятились от двери. По рядам прокатился шепот: едва не выворачивая шеи, прихожане старались получше рассмотреть ручку двери, которая вообще-то выглядела как обычно.
Только мерцала красным.
Послышался стук – миссис Билберри уронила молитвенник.
Еще мгновение, и мужчины во главе с мясником бросились врассыпную, торопливо занимая свои места, складывая руки на коленях, старательно выпучивая глаза, как перед первым причастием.
– Просто вам не хватило любви, – заключил мистер Линден. – Ее так трудно взращивать в своей душе, потому что все вокруг норовят ее затоптать, а если огородить душу высоким забором, любовь зачахнет в тени. И непонятно, что тут поделать. Но для начала давайте попробуем не пакостить друг другу. Может, что-нибудь да получится. Ну, вот и все. Это конец моей проповеди.
Он сложил листы, тщательно выровнял их, покрутил в руках. И добавил, глядя в сторону:
– Миссис Билберри, я поздравляю вас с законным браком вашей дочери Миллисент.
Наступила тишина, такая пронзительная, какая бывает только в старых каменных церквях, где каждое шуршание отзывается рокотом. Агнесс тоже затаила дыхание, глядя на мистера Линдена. Он возвышался на кафедре, как капитан на корме корабля, и его волосы чуть колыхались от потока волшебства, который овевал его всегда и который она почувствовала только сейчас.
Не удержавшись, она захлопала. Прихожане, расценив ее порыв несколько иначе, тоже зааплодировали, вежливо кивая миссис Билберри и даже привставая со скамеек, что поклониться ей как следует. Она же, прижав к себе детей, тихо плакала, пыталась что-то произнести, но давилась всхлипами и снова начинала плакать.
Все это время Агнесс с обожанием смотрела на дядю.
Но к причастию не пошла.
У нее зародились нехорошие подозрения, что вместо хлеба она получит шлепок по руке.
Пока прихожане толпились у алтаря, она встала на колени, молясь о смягчении дядюшкиной души и наблюдая, как мистер Холлоустэп выгребает из корзины для пожертвований пенсы и набивает ими жилетный карман, видимо, чтобы компенсировать душевное потрясение. Интересно, если рассказать об этом дяде, он похвалит ее за наблюдательность? Едва ли. Наверное, он уже никогда ее не похвалит. И не простит.
4
В карете худшие опасения Агнесс подтвердились.
Дядюшка вернулся мрачнее тучи и загадочно усмехнулся, присаживаясь напротив.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Загадочное дело Джека-Попрыгунчика - Марк Ходдер - Детективная фантастика
- Божественный и страшный аромат (ЛП) - Курвиц Роберт - Детективная фантастика
- Кровавая прогулка дьявола - Дэвид Грин - Детективная фантастика
- Это все нереально! (сборник) - Григорий Неделько - Детективная фантастика
- Тень рока (СИ) - Таран Михаил - Детективная фантастика
- Дело треножников - Максим Тихомиров - Детективная фантастика
- Les visiteurs-3. Пришельцы в Астане - Игорь Афонский - Детективная фантастика
- Лучший исторический детектив – 2 - Анна Ивженко - Детективная фантастика
- Любовь по волчьим правилам - Юлия Зеленина - Детективная фантастика
- Таинственные расследования Салли Локхарт. Тигр в колодце. Оловянная принцесса - Филип Пулман - Городская фантастика / Детективная фантастика / Прочая детская литература / Фэнтези