Форма входа
Читем онлайн Лиса. Личные хроники русской смуты - Наталья Уланова
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Вскоре Лиса ощутила, как по ней опять потекло что-то знакомо теплое.
– Ну вот, опять меня обдули, – улыбнулась она Анне Павловне.
– Не серчай на него, дочка. В этом возрасте оно как божья роса… – улыбнулась в ответ соседка.* * *Прошло полтора года.
Выучившая азербайджанский язык Лиса нашла постоянную работу, и её жизнь в переставшем быть родным и понятным городе стала понемногу налаживаться. Но ещё долго улицы Баку казались ей чужими и враждебными.
Времена, когда она жила на одном хлебе, слава Богу, остались в прошлом, но несколько мучительных лет молодая женщина частенько вздрагивала и плакала во сне. Ночные грёзы были цветными и изобиловали таким количеством деталей, что Лиса путала их с реальностью. Ей снова виделось, что она, зажав в кулаке мелочь, идет через серые холодные кварталы в хлебный магазин. Идет, и не знает – вернётся ли из этого похода или попадет под шальную пулю.
В те времена в Баку часто стреляли, и Лиса и в самом деле могла не вернуться к тем, кого она любила и о ком заботилась – к двум мирно спящим в одной кровати молочным братьям.
Щенку и сынку.
Глава 28 Поезд Баку-Саратов
Июль 2006 года
Вечерело. Уже несколько часов мерно постукивавший колёсами поезд мчался через марящие на солнце бесконечные степи. Мчался, совершенно не отставая от графика, с педантичностью хорошо отлаженного механизма чуть ли не поминутно выдерживая расписание, вывешенное в простенке вблизи купе проводников и шипевшего обжигающим паром изношенного титана кипятком.
Лиса радовалась – бывает же такое! В том, что поезда перестали опаздывать и нагонять, ей виделось доброе предзнаменование. До станции, где должно было свершиться задуманное, оставались считанные минуты. Незатейливый план был составлен, детализирован и мысленно прокачан в его возможной динамике и всех возможных нюансах десятки раз:
«Так… Договорюсь с проводницей подсадить безбилетного папу в наше купе. Заплачу ей сколько там это у них сейчас стоит. Далее… Подхватим его на нашей станции, высажу с уже ненужными вещами Сашку… Потом ещё пару-тройку часов, и мы у цели. Отдохнём, переночуем, а на следующий день – бегом по клиникам. Ведь надежда умирает последней!
У нас всё получится! Непременно! Я в это верю! Очень! Мы его вылечим!»
Впрочем, главное сейчас – добраться. Хотя, разве это проблема – договориться со всю дорогу не просыхающей проводницей, с пьяным равнодушием обкладывающей крепким словцом каждого попадающегося на глаза пассажира? Да сунуть такой лишнюю сотню-другую, и будет рада!
– Девушка, скоро станция. Можно, я на ней папу в свое купе возьму? Ехать нам три часа – он на моей полке посидит. Рядышком. Двести рублей ваши.
– Пятьсот.
– Сколько?.. – опешила Лиса от хамского напора наслаждающейся своим начальственным положением проводницы.
А та отступать не собиралась. Давила, чутко уловив безвыходное положение провинциалки, возомнившей себя умеющей разрешать такие ситуации.
– Пятьсот! – и наполненный наглым вызовом взгляд.
– За что пятьсот-то? Билет стоит от силы сотню, ну ещё одну сверху. По-моему, вполне достаточно… Я слепого человека на лечение везу, войдите в положение… Ну пожалуйста.
– Пятьсот! Не нравится – покупай билет! Проверка придёт, что скажу? И нечего на меня так смотреть и отвлекать от работы!
– А за пятьсот будет что комиссии говорить? Совести у вас нет!
– Иди, иди, а я посмотрю, где ты, такая умная, билет купишь!
И действительно, билет покупать было негде, да и некогда… Стоянка поезда всего три минуты. До кассы за это время не добежать, а ведь надо ещё найти ожидающих на платформе родителей, взять у отца его паспорт, затем отстоять в очереди, купить билет… Да и как объяснить маме, что не смогла, не сумела договориться с проводницей? Лучше умереть на месте!
…
Не денег жалко, да и как забыть – скупой платит дважды. Но противно обогащать упивающуюся своей властью пьянчужку-проводницу. Обогащать за то, что бьёт по самому больному. Это как заранее смириться с тем, что всегда и во всём будет брать верх хамство. Не поддаваться хамству – дело принципа… Хотя, какие уж тут в её ситуации принципы?
Только бы не запаниковать и не заплакать… Запаниковала… Заплакала…
Бегом в другой вагон.
Там попались куда более сердечные люди. Назвали цену сотней меньше. Но всё равно – четыреста – это очень много. Чуть ли не треть стоимости их с Сашкой плацкарты. Но ведь это аж от самого Баку!!!
Сговорились они здесь все что ли?!Надо успокоиться. Успокоиться и начать рассуждать здраво.
Нет никакого смысла экономить, и тем самым мучить слепого отца, таская его по вагонам трясущегося на рельсовых стыках поезда. Придётся смириться с хамством и идти на поклон к доморощенной вагононачальнице. Придётся просить ту, которая только что плюнула в самую душу.
Но унижаться не пришлось. Пока Лиса бегала в соседний вагон, всё слышавшие пассажиры не выдержали и вышли из себя. И, как это у нас сплошь и рядом случается в моменты редкого, но качественного народного возмущения, немного перестарались. Судя по всему, в психологическом воздействии на проводницу участвовал весь вагон. Злосчастную пятисотрублёвую бумажку захотелось заплатить ошарашенной и совершенно подавленной проводнице уже за одно полученное ею моральное потрясение. Напитавшуюся п о том купюру пришлось пихать в ладонь силком. Слава Богу, взяла. Ответных слов благодарности услышать не получилось, потому как бубнились они под нос и с низко опущенной головой… Но Лисе уже было всё равно. Ей вдруг пришло в голову, что, если она и дальше будет мелочиться и жмотничать, что-нибудь в её планах пойдёт не так, и, в конце концов, то, из-за чего все эти переживания, сорвётся, не получится.
Какая уж на фоне таких мыслей может быть экономия?
– Спасибо вам, спасибо… уже станция… – Лисе не верилось, что проблема с безбилетным папой всё-таки разрешилась. – Так мы его берём?
– Да-да… Конечно, берите… Я сейчас дверь открою! Помощь какая-нибудь нужна?
– Нет-нет, спасибо! – и, стараясь не смотреть своей мучительнице в глаза, твёрдым, не допускающим возражений голосом. – Мы сами…* * *За этот месяц это был уже третий рейс. Третий подряд.
Одна из сменщиц после свадьбы дочери «приболела», и Людмила, после звонка составителя поездных бригад, предложившего «рубить капусту», решилась отработать несколько смен подряд.
Деньги были нужны. Очень. Но давались они нелегко.
Лето. Кондиционеры в плацкартном вагоне не работали – то ли сдохли в силу преклонного возраста, то ли были отключены от цепей вагонного преобразователя напряжения из соображений экономии. Пару раз, когда она только устроилась на работу, Мила с провинциальной непосредственностью пробовала щёлкать снабженными обнадёживающими надписями переключателями. Без толку. Добрая половина из них не работала.
Удушливая влажная жара и мерное покачивание покрытого стёртым линолеумом пола, а также более полутора недель пути, проведённых в тесной конуре служебного купе, довели Людмилу до последней крайности. На одиннадцатый день она была готова своими руками передушить всех своих беспокойных и на удивление тупых плацкартников. Её и без того отвратительное настроение добивал постоянный раздражитель «местечкового» характера – начальник поезда. По сложившейся на железной дороге традиции, он, конечно же, закрывал глаза на мелкие махинации проводников, но требовал за это с каждого вагона до тысячи рублей ежедневного «бакшиша».
«Сволочь!» – привычно обозначала Людмила своё отношение к боссу, совершенно не беспокоясь, что её слова могут быть донесены до начальственного слуха. И в самом деле, чего бояться, если все проводники придерживались о начальнике того же мнения?
Из-за его поборов во внутреннем, зашпиленном большой «цыганской» булавкой, кармане форменного кителя оставалось не более трети от суммы, заработанной левым извозом и торговлей дешёвою водкой. Это был форменный грабёж, и Людмила с трудом удерживалась от язвительных реплик, когда начальник, к вящему ужасу безбилетников, совершал свой ежедневный обход, неизменно задерживаясь в купе проводников.
Начальником поезда был полноватый казах-полукровка. Его гротескно-царственные манеры диссонировали со щекастым лицом, лоснящимся от пота даже в прохладную погоду. Обираемые им проводники, по вполне логичной ассоциации, прозвали начальника «Чингисханом».В этом рейсе «левых» пассажиров было немного. Вынужденный снизить планку ежедневной дани Чингисхан зверствовал с особым остервенением, раздавая направо и налево замечания о царившем в вагонах бардаке и обещая лишить подчинённых ему проводниц ежемесячной премии.
День выдался на редкость неудачный. Сегодня у Людмилы «левых» денег не было. То есть совершенно никакого приработка не случилось. Пассажиры, как на грех, попались непьющие, да и на промежуточных станциях никто к ней в вагон не попросился.
Заявившийся с обходом Чингисхан недовольно скривил губы и, сощурив и без того узкие глаза, предложил «расплатиться натурой». В подтверждение серьёзности намерений тут же облапил широкий Людмилин зад и, небрежно сдвинув стоявшую на столе закуску, подсадил на него не ожидавшую такого напора подчинённую.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Лиса. Личные хроники русской смуты - Наталья Уланова бесплатно.
Похожие на Лиса. Личные хроники русской смуты - Наталья Уланова книги
- Образование и распад СССР - Яков Радомысльский - Историческая проза
- Образование и распад Союза Советских Социалистических республик - Яков Радомысльский - Историческая проза
- Судьба на роду начертана - Владимир Волкович - Историческая проза
- Ян Собеский - Юзеф Крашевский - Историческая проза
- Сквозь три строя - Ривка Рабинович - Историческая проза
- Суперчисла: тройка, семёрка, туз - Никита Ишков - Историческая проза
- Екатерина и Потемкин. Тайный брак Императрицы - Наталья Павлищева - Историческая проза
- Екатерина и Потемкин. Фаворит Императрицы - Наталья Павлищева - Историческая проза
- Елизавета Йоркская: Роза Тюдоров - Маргарет Барнс - Историческая проза
- Заколдованная Русь. Древняя страна магов - Валерий Воронин - Историческая проза
