Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем друзья перешли через узкий канал и оказались на небольшой площади, усаженной уже отцветающими декоративными кустами вокруг высокой статуи. Она изображала бородатого человека в богатом кафтане и высокой меховой шапке, попирающего ногой каменного льва. Гато поклонился изваянию, прочел вслух молитву о благополучии родных и рассказал, что здесь изображен древний царь Гильгамеш, национальный герой Урука, объединивший вокруг города обширные земли. Тогда, до построения Вавилона, здесь была столица царства.
После этого ритуала шумер свернул с главной улицы в проулок и повел друзей к восточной окраине города, где жили ремесленники и мелкие торговцы. Здесь был разгар рабочего дня, отовсюду, из-за глухих заборов, доносился трудовой шум. Гато то и дело вносил комментарии: вот слобода плотников, вот ткачей, шерстобитов, гончаров. И тут же: вот по этой дороге я с другом Рифатом уходил на войну, вот на этом пустыре мы еще юношами устраивали кулачные бои, я и мой друг были самыми умелыми, а вот определить сильнейшего из двоих так и не смогли. А вот это — он указал на домик с замысловатой вывеской, изображавшей красивые мужские лица, — цирюльня дяди Оло, отца Рифата. И тут же выразил желание зайти.
Дверь была открыта настежь, но занавешена от насекомых кисеей с медными кольцами внизу. При отбрасывании ее в сторону раздался легкий звон, на который тут же выглянул юркий сухой бритоголовый старик в легком хитоне и кожаном фартуке. Он близоруко вгляделся в посетителей, угадал в них чужеземцев и спросил, чем может служить. Гато решил соединить приятное с полезным и измененным голосом попросил привести в порядок волосы и бороду. Хозяин пригласил клиента к скамейке перед большим треснутым зеркалом; Гато про себя отметил, что второй скамейки, возле которой когда-то работал друг, нет, и ощутил болезненный укол в сердце. Двое товарищей разместились на длинном ларе у стены и начали тихий разговор на египетском языке. Впрочем, дядя Оло весь погрузился в дело и очень умело придавал клиенту приличный вид, болтая о том о сем. Гато вдруг подумал, что он совсем не похож на согнутого горем отца, и немного приободрился.
По окончании работы гость встал и повернулся к товарищам, удивленно уставившимся на него. Нарядно одетый, аккуратно подстриженный и причесанный, Гато выглядел очень эффектно, совсем не так, как в рабстве и походах.
— Дядя Оло, ты меня не узнаешь? — спросил он тихим, но естественным голосом.
Старик прищурился, привстал, вглядываясь в лицо, и вдруг выронил ножницы, замахал руками и попятился.
— Ты?! Живой! Но как?..
— Я все расскажу, потом… Я только что вошел в город. Расскажи, как там мои, они живы?
— Конечно. Отец был у меня дней десять назад. Мать здорова, только очень сдала после твоего исчезновения.
— А Нефире… ждет меня? Или ушла к своим родителям?
— Зачем ей уходить? Она сына воспитывает.
— Кого?!
— Как кого? Ты что, не знаешь? Ну да, конечно, ты же ушел, когда он еще не родился.
— Да я и не знал, что она ждет…
— Иначе не ушел бы? — уже ехидно спросил дядя Оло.
— Я сейчас же к ней побегу! — вывернулся Гато. — Спасибо тебе за эту весть.
Гость метнулся к выходу, но в последний момент остановился.
— А как Рифат, он вернулся?
— Давно, с тех пор все хромает. Не захотел, негодник, продолжать мое дело, занялся крашением тканей. И живет отдельно, в их слободе. Женился, две дочурки у него. От него мы и узнали, что ты попал в плен.
— Дядя Оло, не говори пока никому, что я вернулся. Я хочу сегодня побыть наедине со своими.
— Ну что ты, что ты. Я буду молчать, как мой намасленный[73] посетитель.
Гато исчез за дверью. Кумик, с понимающей улыбкой, подошел к зеркалу и положил на столик серебряную монетку за работу. Хозяин вновь замахал руками, но гости уже уходили. Старик минуту помолчал, обдумывая новость и борясь с желанием понести ее дальше. Обещал молчать; но ведь жене рассказать можно, разумеется, под строгим секретом. И он заспешил на кухню. А уже через десять минут старушка под спешным предлогом, с горячими клятвами о молчании, засеменила к соседке.
Гато собирался лететь дальше соколом, но Кумик остановил его. Теперь, когда выяснилось, что дома все благополучно, можно чуть задержаться и что-то купить: угощение, небольшие подарки, игрушку ребенку. Нужно зайти в какие-нибудь лавочки. Блудный сын согласился, и они наскоро купили белые лепешки, копченую грудинку, сыр, сладости и кувшин вина. Для сына Гато купил глиняный свисток и маленький кожаный барабан — музыка очень подходила к радостному событию. Затем происходило нечто примечательное: чем ближе становился родной дом, тем медленнее шагал шумер. Наконец, остановился у входа в переулок, молча указал на ворота и скамейку возле них.
Путники подошли и сложили покупки на старую скамью, помнившую еще и мальчика Гато, и молодую супружескую пару, отдыхавшую здесь вечерами. А хозяин вскочил на скамью и заглянул во двор. Здесь мало что изменилось: те же деревья, грядки, справа от ворот — кузница, из которой доносился металлический звон. Опытное ухо Гато уловило двойное постукивание — значит, отец работал с подручным, приходилось нанимать работника. Опять сын почувствовал укол в сердце. И тут он разглядел нечто совсем новое — под старой сливой лежала маленькая металлическая лошадка; игрушек в этом доме давно не было. Затем послышались шаги, и к колодцу прошла пожилая женщина, мать; поступь ее была по-прежнему твердой, но спина — согнутой. И Гато без сил слез и опустился на скамью.
— Кумик, прошу тебя, пройди первым и подготовь их. Мне стыдно, да и не хочу никого испугать.
Лицо шумера было таким бледным, что можно было опасаться, как бы он не умер на самом пороге родного дома подобно Нафо. Приказав Оя не спускать с товарища глаз, финикиец постучал в окованную железом низкую калитку. Стук пришлось повторить несколько раз, и каждый удар отдавался молотом в груди блудного сына. Затем калитка без скрипа приоткрылась, и женщина удивленно уставилась на нарядного гостя. Чувствовалось, что в молодости она была красивой, но сейчас ее накрыла преждевременная старость. Кумик вежливо приветствовал хозяйку и спросил, не здесь ли живет мастер Хотур, к нему есть важное дело. Женщина пригласила гостя пройти в маленькую беседку в углу сада, а сама заспешила к кузнице. Удары молотов продолжались еще минут десять, хозяин то ли не хотел останавливать ответственную работу, то ли показывал гостю свою солидность. Затем хозяйка попросила Кумика немного подождать, а сама достала из колодца ведро воды и опять пошла к кузнице.
- На мопедах по Африке - Вольфганг Шрадер - Путешествия и география
- Собрание сочинений в двух томах. Том I - Довид Миронович Кнут - Биографии и Мемуары / Критика / Поэзия / Путешествия и география
- Плавание на"Индеворе" в 1768-1771 гг. - Джемс Кук - Путешествия и география
- В дебрях Африки - Генри Стенли - Путешествия и география
- Который час в Каире - Виктор Дмитриевич Кудрявцев - Путешествия и география
- Великий путешественник: Жизнь и деятельность Н. М. Пржевальского, первого исследователя природы Центральной Азии - Иннокентий Козлов - Путешествия и география
- Святая Земля. Путешествие по библейским местам - Генри Мортон - Путешествия и география
- Глазами любопытной кошки - Тамалин Даллал - Путешествия и география
- Замкнутый круг: Точка Мебиуса. Там, где встречаются миры - Людмила Романова - Путешествия и география
- Сердце моря - Владислав Павлович Фирсов - Путешествия и география / Русская классическая проза