Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нас уже попросили! — хрипло воскликнул Грей и схватил меня за рукав пальто. — Нас уже попросили! Это последняя возможность поговорить с ними, потому что в воскресенье их отведут к дементорам, и они превратятся в "овощи", которых до скончания жизни придется кормить с ложки!
— Повторяю, мистер Грей, если вы дорожите Азкабаном и хотите перестать зависеть от Отдела Тайн, вы сохраните не только их тела, но и души, и память, и рассудок, — сказал я, вежливо отцепляя от себя его руку. — Как вы это сделаете, меня не интересует. Знаю только, что всё в ваших силах, и в этом нет ничего сложного. А когда я вам скажу, вы их отпустите, целыми и невредимыми, чтобы все убедились в их жизнеспособности и вменяемости. Тогда, возможно, у нас будет повод вас поблагодарить.
Кабина добралась до самого верха, однако погода для любования пейзажем была неподходящей — далекие панорамы города скрывались за туманом и облаками. Люди переходили от окна к окну, не обращая на нас внимания.
— Я мог бы рассказать вам о вашем отце, — осторожно произнес Грей.
— Если бы я захотел о нем узнать, то давно узнал бы. Лучше расскажите, кто из Отдела Тайн с вами общался.
Грей молчал. Я с досадой качнул головой.
— Подумать только, вы торгуетесь! Конечно, вы нам поможете, если назовете имена, но я‑то вам не помогаю — я вас спасаю! Если это слишком дорогой обмен, разбирайтесь сами.
Грей назвал четыре имени; одним из них оказался официальный представитель Отдела Тайн, трое других были мне неизвестны.
— Я позвоню, — сказал я на прощание, когда колесо заканчивало полный оборот, и все собрались у выхода. — Возможно, вам даже не придется решать свою маленькую дилемму со сквибами.
Остаток дня я провел в Министерстве, глядя на экран ноутбука, читая донесения Ларса, но так ничего и не дождавшись. Положение в Хогсмиде немного улучшилось — стиратели покинули деревню, антиаппарационные чары были сняты, но полицейские пока оставались, а у Министерства продолжали митинговать протестующие. Ларс нашел информацию по трем именам, но она ничего не прояснила — официально все эти люди служили на рядовых должностях в Отделе магических происшествий и катастроф. Ближе к вечеру он навестил секретаршу Бруствера и, вернувшись, рассказал, что министра целый день не было, и никаких распоряжений от него не поступало.
Перед самым уходом мне позвонил Поттер: днем его вызвал глава Отдела магического правопорядка, сделал втык за "самовольное и наглое" посещение тюрьмы и запретил впредь подобное самоуправство, а также напомнил о своем желании увидеть, наконец, результаты следствия по похищению анимага. Я выразил сочувствие, не скрывая ухмылки, однако Поттер был слишком зол на начальство и не смог оценить ситуацию по достоинству.
Вечером я заглянул в лондонскую квартиру проведать Мадими. Еще в прихожей, не успев даже закрыть за собой дверь, я услышал доносящийся из комнаты вопль монаха.
— Где тебя носило! — орал он. — Я здесь уже трое суток изнываю, я потерял всякую надежду! И почему, когда ты нужен, тебя нет?!
Я вошел в комнату. Мадими дремала у себя в гнезде. Монах, выпучив глаза, в нетерпении метался внутри рамки.
— Что с тобой стряслось? — с интересом спросил я.
— Со мной стряслось ожидание! — патетически воскликнул монах. — Я чуть не умер от волнения и скуки!
— Зачем ты меня ждал?
Монах перестал валять дурака и постарался принять серьезный вид.
— Пока ты выражал нам презрение своим отсутствием, — сказал он, — я проводил часы и дни, чтобы передать тебе важное сообщение от Харальда. Ты не знаешь, кто такой Харальд. Я тебе скажу. Помнишь всадника на драконе, что летал вокруг Азкабана? Вот это и есть Харальд.
— Значит, ты все‑таки выучил язык?
— Я не дурак, — похвалился монах. — Правда, на английском Харальд тоже говорит. Так вот, он хочет оказать тебе услугу, однако для этого ты должен кое‑что сделать.
— Подожди, — я развернул стул и сел напротив портрета. — Что у него может быть за услуга?
— У Харальда несколько картин. Одна из них — в школе. А одна — в Азкабане.
Он замолчал, желая услышать вопросы, но я их не задавал, и монах не выдержал:
— Он просит тебя достать палочку, сделанную из кости. Ты найдешь ее у мастера, который держит лавку в Косом переулке. Возьми ее и принеси в подвал.
С минуту я думал, откуда всадник на драконе мог узнать о костяной палочке, а потом спросил:
— Зачем она Харальду? И как он сможет ее взять?
— Она нужна не Харальду, — ответил монах. — Она нужна тому, кто просит тебя о ней через его посредничество.
Мое сердце едва не остановилось. Я смотрел на монаха, желая верить, что правильно истолковал его слова. Видимо, мое молчание продолжалось несколько дольше, чем приличествовало в таких ситуациях, потому что монах вновь начал нервничать.
— Что ты на меня так смотришь? Я просто передал весть, — засуетился он. — Если она тебе не нравится, я тут не при чем. Я понятия не имею, что у вас за дела, а если и имею, то самое отдаленное представление. И даже если не отдаленное…
— Пожалуйста, помолчи! — взмолился я. Монах умолк.
Разбуженная нашим разговором, из гнезда появилась Мадими. Она вытянулась, подождала, пока я подставлю ей руку, и переползла мне на шею, спустив хвост с одного плеча и положив голову на другое.
— Ты вернулся, — сказала она, и я услышал в ее голосе довольство. — Это хорошо. А то твоя картина тебя заждалась.
Косой переулок был оживленным местом даже в три часа ночи. Веселые компании переходили из ресторана в ресторан, под фонарями напротив банка громко хохотало несколько человек. Я не стал стучать в лавку Олливандера, вместо этого сделав крюк и подойдя к задней двери его дома в узком, сыром проулке. Здесь было неестественно тихо; в проулок выходило еще несколько старых дверей, вдоль стен стояли круглые мусорные баки, из которых доносился шорох возившихся крыс, и создавалось впечатление, что время здесь остановилось еще пару веков назад.
Пришлось довольно долго дергать за старомодный шнурок звонка, прежде чем засов отодвинулся, и дверь немного приоткрылась. В черноте проема появилось что‑то грязно–серое, потом в лицо мне ударил свет, показавшийся ярким после темных переходов между домами. Наконец, дверь открылась шире, впустив меня внутрь. Я оказался в начале небольшого коридора, слева от которого располагалась крошечная кухня, а в конце виднелась дверь в лавку и лестница на второй этаж.
Олливандер в белой ночной рубашке ковылял к лестнице. Мы поднялись наверх, и он, накинув халат, опустился в старое кресло с высокой спинкой, жестом приглашая меня занять кресло напротив.
— Вы выбрали интересное время для визита, — негромко сказал он. — Между тремя и пятью часами магия действует сильнее всего.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Дорога в Проклятые земли - Деметрий - Фэнтези
- Десять тысяч стилей. Книга седьмая (СИ) - Головань Илья - Фэнтези
- Пленник железной горы - Генри Олди - Фэнтези
- Новая жизнь Энн - Варвара Гончарова - Фэнтези
- Время волка - Александр Абердин - Фэнтези
- Требуется Темный Властелин - Алексей Ефимов - Фэнтези
- Невеста Демона - Светлана Жданова - Фэнтези
- Сестра Смерти - Мария Чернокрылая - Фэнтези
- Эра Зигмара: Омнибус - Дэвид Гаймер - Фэнтези
- Три мира одиночества - Валерий Рыжов - Фэнтези