Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я тебя лучше по башке стукну чем-нибудь тяжелым, — предложил Лелик. — Устроил тут демагогию. Минимальная скорость — это когда все-таки двигаешься. Когда стоишь на месте — это не минимальная скорость, а полное отсутствие всякой скорости. Я тебя просил ехать с полным отсутствием всякой скорости? — риторически спросил Лелик.
— На самом деле у тебя машина не в порядке, — признался Славик. — Поэтому я никуда и не поехал. Из осторожности. Хотел у тебя спросить, но ты отрубился просто мгновенно. Даже храпел.
— Я никогда не храплю, — недовольно сказал Лелик, — что ты придумываешь?
— Храпишь, Леля, храпишь, — раздался сзади голос Макса. — Как больной слон с прищепкой на носу.
— Вы оба невероятно врете, — заявил Лелик, — но меня сейчас больше интересует, что именно случилось с машиной. Славик, если ты испортил тачку, тебе просто кранты — надеюсь, ты это хорошо понимаешь.
— Я твоей тачки не коснулся ни рукой, ни лыжной палкой, — спокойно ответил Славик. — Просто сел в кресло и закрыл дверь. На приборной доске загорелось какое-то жуткое предупреждение. Ну я от греха решил ничего и не трогать. А то кто его знает, может, она сообщает, что машина сейчас взорвется. Вот, сам посмотри. Я тут точно ни при чем. — И Славик показал на панель приборов.
Лелик пригляделся. Потом посмотрел на Славика. Затем тяжело вздохнул.
— Что? — забеспокоился Славик. — Что-то совсем плохое? Энджин погорел?
— Погорел, — подтвердил Лелик. — Но не в машине, а у тебя в башке. Где-то какая-то проводка перегорела.
— В каком смысле? — обиделся Славик.
— В прямом, — объяснил Лелик. — Разработчики автомобиля уже, кажется, все предусмотрели. Все сделали максимально наглядно. Даже немцы все понимают без проблем. А простой русский парень — не врубился. Говорит, что-то плохое с энджином. И сидит дрыхнет, вместо того чтобы машину вести в светлую даль. В эту, как ты говоришь, как ее…
— Не надо наезжать на простых русских парней, — разозлился Славик. — Плохие русские парни, если обидятся, они всем вокруг так врубят, что уже никто ни во что не врубится. Твоим немцам, между прочим, накостыляют в первую голову.
— Немцам не по голове надо бить, а по бейцам, — пискнул с заднего сиденья Макс, который нервничал оттого, что он не принимает участие в такой интересной беседе.
— Рад за простых русских парней, — ледяным тоном ответил Лелик. — Я, между прочим, тоже русский. Местами. Очень даже многими местами.
— Только одно место докажет все четко и определенно, — заявил Макс. — Демонстрируй.
— Так! — сказал Лелик. — Макс, заткнись! Слав, посмотри на доску. Что там за значок горит?
Славик пригляделся.
— Зазначок, говоришь? — переспросил он. — Ну, фиг знает. Кто этих немцев разберет? Я по-немецки не очень понимаю.
— Слав, это значок, а не текст, — терпеливо пояснил Лелик. — Ты брось еще взгляд. Может, что и скоординируется.
Славик снова пригляделся.
— Какая-то беременная тетка, — сказал он после двухминутного изучения горевшего значка. — С лентой на шее.
— Макс, посмотри и ты, — предложил Лелик. — Мне интересно, какие варианты будут у тебя.
Макс перегнулся вперед и тоже посмотрел на приборную доску.
— Мне кажется, — сказал он, — это какой-то гусенок. Вероятно, мы гуся сшибли. Умная тачка, кстати. В нее что, все возможные силуэты заложены? А бабулька какая-нибудь есть? Интересно на силуэт посмотреть…
— Браво, — сказал Лелик. — Я в восторге от вашего художественного воображения. Странно, что никто не увидел голую девку и кружку с пивом.
— Девку я увидел, — напомнил Славик. — Не могу гарантировать, что голую, но беременную — вот те крест!
— Лично я предпочитаю живую кружку с пивом, а не нарисованную, — заметил Макс.
— Короче, — прервал его любознательный Славик. — Леха, так что тут изображено?
— Тут изображена фигура водителя, пристегнутого ремнем, — объяснил Лелик. — Это означает, что ты, водитель фигов, ни фига не пристегнулся. Нужно было просто пристегнуться и ехать. А ты — «энджин, беременная тетка, кружка с пивом»…
Славик достал из держателя ремень безопасности и пристегнулся. Значок на панели тут же погас.
— Как у них все сложно-то! — возмутился Славик. — Прям посягательство на личную жизнь! Интересно, а она не проверяет, помыл ли я руки и уши?
— Не проверяет, — успокоил друга Лелик. — Можешь не мыть хоть лет десять. Все, давай отстегивайся.
— Зачем? — удивился Славик. — Я теперь могу ехать.
— Как раз теперь — не можешь, — объяснил Лелик. — Я уже выспался, дальше сам поведу. Ты свой шанс не использовал. Проехали, мой милый. Не судьба тебе A4 поводить.
— Да и фиг бы с ней, с этой A4, — снова разозлился Славик, отстегивая ремень и вылезая из машины. — Я все равно хотел BMW поводить.
— С таким подходом, — заметил Лелик, садясь за руль, — тебе не только BMW, тебе даже «Трабант» нельзя доверить.
— Я твоего мнения, между прочим, не спрашиваю, — огрызнулся Славик.
— Девочки, не ругайтесь, — пискнул с заднего сиденья Макс, после чего Лелик со Славиком весь свой сарказм и неизрасходованную злость обрушили на него, и машина резво покатила в сторону Германии.
Минут через пятнадцать, когда Макс затих на заднем сиденье, будучи полностью подавлен превосходящими силами объединенной группировки с передних сидений, Лелик спросил Славика:
— Кстати, какие у нас планы?
— В каком смысле? — осторожно ответил Славик. — В глобальном, то есть мир во всем мире, или локальном, то есть где будем останавливаться перекусить?
— В глобально-локальном, — объяснил Лелик. — У нас осталось всего два дня. Что мы едем в Германию — уже определились. Теперь осталось выяснить, как именно мы там потратим оставшиеся золотые денечки. Проедем всю Германию вдоль и поперек либо же остановимся где-нибудь поближе к вылету, то есть Франкфурту, и там затусуемся?
— Я не знаю, — беззаботно ответил Славик. — Ты у нас командир — тебе и решать. Я подчинюсь любому решению.
— Мы планировали в Кельн, — подал сзади голос Макс. — Там живет моя школьная любовь Светка.
— Мы уже определились, что это моя школьная любовь, — заметил Лелик. — Поэтому именно я решил, что мы едем в Кельн.
— Вот приедем, — пискнул Макс, — и выясним, чья она школьная любовь.
— Ах так?!! — возмутился Лелик. — Тогда мы едем во Франкфурт. Там я вас поселю в гостиницу и один поеду в Кельн.
— Я смотрю, Леха, ты полюбил силовые решения, — заметил Макс. — Негоже это, старичок. Потом отвыкать будет трудно. Это ты здесь — царь горы, а ведь вернемся — все изменится.
Лелик промолчал.
— Лично я за Кельн, — заявил Славик. — Там церковь очень красивая и пиво, говорят, фантастическое.
— Нет там никакой церкви, — сказал Лелик. — Там только костел. Ну и собор, по-моему…
— Здрас-сте! — возмутился Славик. — Они же все жутко религиозные. Где им молиться-то?
— Тебе же сказали, — ответил Лелик, — в костеле. И соборах. А церквей у них нет. Они католики и протестанты.
— Ну и козлы они после этого, — почему-то разозлился Славик. — Фашисты. Все церкви посносили…
Макс сзади заржал.
— С нашим Славиком не соскучишься, — вздохнул Лелик. — Евреи у него кепку отняли, к немцам — так вообще жуткие претензии. Славик, как мы с тобой на немецкой земле-то будем? Ляпнешь что-нибудь — нас тут же в полис заберут.
— Не заберут, — заметил Макс. — Он же по-русски ляпнет.
— Точно, — подтвердил Славик. — Я им как по-русски залеплю: «Ахтунг, панцер», «Гитлер капут» и «Кассен гешлоссен» — все тут же офигеют и начнут строить церкви.
— А последняя фраза что означает? — заинтересовался Макс.
— «Касса закрыта», — перевел Лелик. — В аэропорту была такая надпись в одном окошке, я почему-то запомнил. А вот почему Славик ее запомнил — поди пойми…
— Я хочу домой, — признался Славик. — Надоели мне эти заграницы.
— Здрас-сте, — удивился Лелик. — И это говорит человек, который раз десять в год за границей возит туристов туда-сюда?
— Ну да, — подтвердил Славик, сам как бы слегка удивляясь этой особенности своего организма. — Но понимаешь, когда я вожу туристов, то все время занят, все время на нервах. То кто-то отстанет, то у кого-то билета нет. Кто-то вообще напьется и будет буянить. Как-то не до тоски по родине.
— Так что у тебя от безделья ностальгия поперла, что ли? — догадался Лелик.
— Ну, типа того, — согласился Славик.
— Прикольно, — как бы про себя заметил Лелик. — Так ты, дорогой друг, с безделья поплыл, причем в то время, когда я тут кошмарно мучаюсь, перемещая вас по Европе, а Макс мне все нервы истрепал? Почему бы тебе не нянчиться с нашей Максютой? И тебе хорошо — будешь занят круглосуточно, и я наконец обрету покой…
— Я протестую, — заявил Макс. — Прошу внести в протокол, что во время этой поездки моя личность подвергается неслыханным унижениям.
- Сказка о неправильных новостях - Кирилл Ликов - Науки: разное / Фэнтези / Прочий юмор
- 108 бусин ветра, или что делать, если ты просветлился - Георгий Ветер - Прочий юмор
- Тайный дневник Адриана Моула - Сью Таунсенд - Прочий юмор
- Одна ночь, или Два босса для Белоснежки - Маргарита Солоницкая - Современные любовные романы / Эротика / Прочий юмор
- Мой друг – Тишина - Игорь Сотников - Прочий юмор
- Юмор императоров российских от Петра Великого до Николая Второго - Арсений Александрович Замостьянов - Публицистика / Прочий юмор
- До встречи в «Городке» - Илья Олейников - Биографии и Мемуары / Прочий юмор
- 2027, или 11-й сон Татьяны Владимировны - Татьяна Лунная - Фэнтези / Прочий юмор / Юмористическая проза
- #плохойкоуч – поржать и задуматься - Алекс Байхоу - Менеджмент и кадры / Прочий юмор / Юмористическая проза
- Средневековые битвы - Владислав Добрый - Боевик / Исторические приключения / Периодические издания / Прочий юмор