Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спецназовцы в черных скафандрах держали приговоренных на прицеле. Расстреливать русских они не имеют права, даже если б очень захотели. Согласно Уставу гарнизонной службы, в расстреле участвует назначенный приказом коменданта ближайшего гарнизона и прикомандированный к фильтрационному пункту комендантский взвод. Спецназ контрразведки Флота только охраняет мятежников от праведного народного гнева и не позволяет им бежать. Да и стрелять в приговоренных надлежит из церемониальных полуавтоматических карабинов, а не из ручных бластеров системы «магнум» и тем более не из ракетометов.
Лейтенант-спецназовец поднял забрало шлема, открыв белокожее веснушчатое лицо.
— Господин колонель! Разрешите обратиться?
— Обращайтесь, — буркнул толстяк, ходивший взад-вперед вдоль строя русских.
— Только что передали из штаба обороны. Высадка русских началась.
— Где? — сипло спросил колонель.
— В пятидесяти милях к северо-востоку. Время еще есть.
«Для чего? — подумал толстяк. — Сбежать или перебить русских к чертовой матери? Первое вряд ли удастся, а вот второе — почти наверняка».
— Кто защищает периметр лагеря?
— Рота гауптмана Колера.
— Сколько времени она может продержаться?
— При ракетном обстреле — пять секунд. При рукопашном бое — пару минут.
— Вы умеете ободрить, лейтенант.
— Рад стараться, ваше благородие, — весело ответил спецназовец и опустил забрало.
Бронестекло его шлема было прозрачным. Его изнутри освещала улыбка. Колонель отвернулся. Он вспомнил жену и двоих детей. Дома сейчас готовят ужин. Электронные слуги подадут на стол пирог с запеченным окороком, жареную фасоль и салат из спаржи. Главе семьи полагался кувшин темного пива или бутылка красного вина. А он, боевой офицер, орденоносец, заместитель начальника военной базы Пауль Зигмунт, вынужден торчать здесь в степи, на пронизывающем ветру, продрогший и голодный, и ждать кучку идиотов, застрявших в гарнизонной столовой.
Абордажный бой на крейсере «Могилёв» непозволительно затянулся. Адмирал Джеймс Кобурн устал ждать и приказал атаковать корвет «Борисоглебск».
Когда огневые башни на корвете были окончательно подавлены, к изувеченным русским кораблям подошли большой десантный корабль «Блэкпул» и астроматка «Дакота». От борта десантника регулярно отчаливали новые катера с морпехами. Надо было восполнять растущие потери.
Астроматке тоже нашлась работа. С ее верхней палубы то и дело стартовали флуггеры. Командующий Шестым флотом приказал летунам помогать абордажным партиям ракетными ударами. Истребители зависали рядышком с «Могилёвым» и «Борисоглебском» и, наблюдая за ходом боя с помощью сканеров и видеокамер на шлемах морпехов, поддерживали их прицельным огнем. Правда, в такой кутерьме нетрудно было и выпалить по своим.
В распоряжении начальника БЧ-семь старлея Майгурова не осталось ни одного катера. Из десятка индивидуальных боевых модулей, положенных по штату крейсеру «Могилёв», уцелели три штуки. И три лучших морпеха (два комвзвода и комроты) погрузились в модули, на которых была спешно восстановлена юнитская символика.
ИБМ набили взрывчаткой и они беззвучно покинули борт крейсера и устремились к «Блэкпулу». Это была последняя контратака русской эскадры. Юниты ее не ожидали — мятежникам надлежало яростно обороняться и умереть с честью.
В общей суете и неразберихе, когда в пространстве вокруг двух русских кораблей крутились истребители, от десантного корабля продолжали отчаливать катера, занимались уборкой мин и другого взрывоопасного мусора тральщики, модули почти добрались до стартовых площадок «Блэкпула».
В напряженном ожидании уцелевшие русские военморы следили за движением модулей. Борт большого десантного корабля был все ближе, ближе, ближе…
Пролетая мимо, какой-то юнитский истребитель удосужился послать запрос «свой — чужой». В ответ борт-стрелок ИБМ забормотал невнятицу о подбитой машине и вышедшем из строя компе. Каждая выигранная секунда хоть на чуток, но увеличивала шансы модулей. А потом радиоэфир был разорван криком юнитского пилота:
— Это рус!..
Рот ему заткнул ракетный залп с ИБМ. Истребитель вспыхнул. Другие машины открыли огонь по русским модулям. Но позиции у большинства флуггеров были невыгодные — модули заслонял корпус большого десантника или огромная астроматка.
Экипаж «Могилёва» видел, как испарился ИБМ под номером восемь, когда в него попал лазерный луч.
Два уцелевших модуля сумели прилепиться к борту «Блэкпула». Юнитские истребители прекратили огонь.
На несколько секунд все стихло. Казалось, эти секунды растянулись до бесконечности. Никто на «Могилёве» не знал, что происходит на юнитском десантнике. А потом он взорвался. Дважды: в районе реакторного отсека и зенитных батарей. Начали рваться ракеты, и вскоре «Блэкпул» раскололся на три части.
Русские моряки рванулись вперед по коридорам «Могилёва», сметая вражеский десант. Несмотря на ожесточенное сопротивление, абордажная партия была сброшена в космос. В живых остался лишь каждый пятый морпех из тех, что штурмовали русский крейсер, и каждый десятый русский военмор.
Петр Сухов был без сознания и не видел, как после потери «Блэкпула» адмирал Кобурн направил к русским кораблям свои главные силы. К «Могилёву» приблизился линкор «Нагасаки», к «Борисоглебску» — тяжелый крейсер «Тулуза». И они начали в упор расстреливать мятежные корабли.
Через десять минут на связь с Кобурном вышел старший из выживших офицеров «Могилёва» — начальник медицинской службы каплейт Бирюков. У него обгорели руки. Военврач обратился с просьбой прекратить огонь и эвакуировать с борта раненых. Командующий Шестым флотом к тому времени уже утратил гнев и нашел в себе мужество прекратить огонь. К русским кораблям снова отправились десантные катера…
Всех пленных мятежников свезли на планету Лена — неподалеку от того места, где был разгромлен отряд кораблей Второй русской эскадры под командованием кавторанга Петра Сухова.
Терраформирование этой горнорудной планеты еще не закончилось, и условия жизни на Лене были не самые лучшие. Главное — воздух уже был пригоден для дыхания.
Часть пленных думали, что Адмиралтейство хочет превратить унылую планету в огромный концлагерь и им предстоит провести в этой пустыне весь остаток лет. Более оптимистичные военморы были уверены: их продержат здесь лишь до вынесения приговора и неизбежного расстрела.
Петр Сухов не думал ни того, ни другого. Он то и дело впадал в беспамятство. Начмед Бирюков диагностировал ему тяжелейшую контузию. Медицинской помощи от юнитов не дождешься — они решили не тратить лекарства на захваченных военморов и морпехов. Русские не считались военнопленными и не подпадали под действие Женевской конвенции. Они были террористами и подлежали скорому суду.
В условиях военного времени были созданы военно-полевые суды, которые, обходясь без долгих заседаний, оформляли приговоры сразу для целой партии арестованных. С каждым русским в отдельности возиться не было времени — мятежники могли атаковать планету в любой момент.
Кавторанга Петра Сухова и офицеров еще вчера отделили от матросов, сержантов, кондукторов и старшин. И сейчас Сухов стоял в строю между своим бывшим старпомом капитан-лейтенантом Бульбиевым и бывшим начальником БЧ-два фрегата «Котлин» старшим лейтенантом Хвостенко. Кавторанга пошатывало. В голове второй день кряду гудели церковные колокола, и не было сил их унять.
— Я знаю порядок, — шептал на ухо Петру Сухову Семен Бульбиев. — Появляется расстрельная команда, и спецназ сразу сваливает. Когда взвод выстроится, но еще не успеет снять с плеч карабины — бросаемся на них. Может, кому и повезет.
— Согласен, — ответил кавторанг, хотя не уловил и половины сказанного.
Одно это слово потребовало от него слишком больших усилий. В глазах поплыло. Петр качнулся вперед, но соседи по строю не дали ему упасть.
— Все будет путем, — шепнул Бульбиев.
Колонель Пауль Зигмунт напряженно прислушивался. Издалека явственно доносились раскаты. На базе флота шел бой. И вдруг все смолкло. «Неужто отбились? Неужто пронесло?» У колонеля забрезжила надежда.
Не отбились… Через полминуты на северо-востоке загремело снова. На горизонте вспыхивали зарницы, канонада быстро приближалась. А комендантского взвода все нет.
Вопреки запрету цепь шевелилась — арестованные русские переминались с ноги на ногу. И что еще хуже — эти мерзавцы переговаривались. Наверняка готовили побег. «Даст бог, не успеют», — с надеждой подумал колонель.
Зигмунт терпел очень долго. Еще в юнкерском училище его приучили выносить любые неудобства, связанные со службой, и свято блюсти устав. Кто не умел терпеть, вылетал со службы с волчьим билетом.
- На границе империй. Том 3 (СИ) - "INDIGO" - Космическая фантастика
- Гранд-адмирал. Том 3 - Илья Сергеевич Модус - Космическая фантастика / Попаданцы / Периодические издания / Фанфик
- Тень свободы - Дэвид Вебер - Космическая фантастика
- На границе империй. Том 9. Часть 5 (СИ) - Дмитриевна - Космическая фантастика / Попаданцы
- Победа ускользает - Кирилл Мошков - Космическая фантастика
- Миссия «Ермак» - Сергей Слюсаренко - Космическая фантастика
- Империя Аратан - Альберто Чудов - Космическая фантастика
- Путь Врат - Фредерик Пол - Космическая фантастика
- За синим горизонтом событий - Фредерик Пол - Космическая фантастика
- Пустошь, что зовется миром - Аркади Мартин - Детективная фантастика / Киберпанк / Космическая фантастика / Научная Фантастика / Разная фантастика