Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О боже! – проговорила Марша.
Питер крепко сжал ее руку.
– Да возьмут ангелы ваши души в рай, да выйдут мученики навстречу вам и поведут во священный град Иерусалим, – монотонным речитативом завел священник.
Траурная процессия следовала за вторым гробом. Впереди в одиночестве шел еще довольно молодой мужчина. Черный костюм на нем был явно с чужого плеча; в руках он неловко мял шляпу. Казалось, он не мог оторвать глаз от гробика. По щекам его текли слезы. В группе, следовавшей за ним, громко всхлипывала пожилая женщина, которую поддерживала другая, помоложе.
– …Да встретит вас хор ангелов у врат небесных, и да познаете вы вечный покой вместе с Лазарем, который в сей юдоли тоже был беден…
– Это те, которых сбила машина. Мать и маленькая девочка. Об этом писали в газетах, – прошептала Марша.
Питер увидел, что она плачет.
– Да, я знаю. – У Питера было такое впечатление, будто он – участник трагедии, он разделял горе этих незнакомых ему людей. Тогда, в понедельник ночью, когда он случайно оказался на месте происшествия, все выглядело просто, мрачно и жутко. А сейчас трагедия как бы приблизилась, стала реальнее. И, глядя на приближающуюся процессию, Питер почувствовал, мак у него на глаза набегают слезы.
За родственниками погибших шли друзья. Питер был немало удивлен, увидев среди них знакомое лицо. Сначала он не мог припомнить, кто это, но затем понял, что перед ним Сол Натчез, пожилой официант, обслуживающий номера, которого отстранили от работы после инцидента с четой Кройдонов в понедельник вечером. Во вторник утром Питер велел разыскать Натчеза и передать распоряжение Уоррена Трента, чтобы он до конца недели не появлялся в отеле, а жалованье ему будут платить. В эту минуту Натчез взглянул в сторону, где стояли Питер и Марша, но и виду не подал, что признал управляющего. Тем временем гробовщики уже прошли в глубь кладбища и исчезли из виду. Питер с Маршей подождали, пока вслед за ними прошли все родные и любопытные.
– Теперь можно идти, – сказала Марша.
Неожиданно чья-то рука коснулась рукава Питера. Обернувшись, он увидел Сода Натчеза. Значит, он все-таки заметил их.
– Я видел, как вы наблюдали за процессией, мистер Макдермотт. Вы знали эту семью?
– Нет, – ответил Питер. – Мы здесь случайно оказались. – И он представил Натчезу Маршу.
– А вы решили не оставаться до конца службы? – спросила девушка.
Старик отрицательно покачал головой.
– Знаете, всему есть предел.
– Так вы знали эту семью?
– Да, и очень близко. Горько, очень горько, что так получилось.
Питер молча кивнул. Казалось, разговор на этом и окончится.
– Я не сумел сказать вам это во вторник, мистер Макдермотт, – прервал молчание Натчез, – но я вам очень благодарен за то, что вы сделали. Я имею в виду – ну, заступились, что ли, за меня.
– Не стоит благодарности, Сол. Я был уверен, что вы не виноваты.
– Понимаете, если подумать, странно все получилось. – Старик посмотрел на Маршу, потом на Питера. Ему явно не хотелось уходить.
– Чего же тут странного? – спросил Питер.
– Да все. Это несчастье… – сказал Натчез, махнув рукой в сторону, куда ушел кортеж. – Ведь оно случилось незадолго до того, как у меня вышла эта неприятность в понедельник вечером. Подумать только, что пока мы с вами тогда разговаривали…
– Да, это верно, – заметил Питер. Он вовсе не собирался делиться впечатлениями о том, что увидел позднее на месте происшествия.
– Я вот что хотел спросить вас, мистер Макдермотт: у вас еще был разговор об этом деле с герцогом и герцогиней?
– Нет, не было.
Видимо, Натчез, как и он сам, подумал Питер, был рад перевести разговор на другую тему, не связанную с похоронами.
– Я много думал об этом, – продолжал официант. – И такое у меня впечатление, будто они нарочно устроили скандал. Иначе я никак не могу их понять. Не могу, и все.
Примерно то же говорил Натчез и вечером в понедельник, вспомнил Питер. В памяти его всплыли слова официанта. «Она толкнула меня под руку, – сказал он тогда, имея в виду герцогиню Кройдонскую. – В другом случае я бы решил – нарочно». Да и у самого Питера потом зародились подозрения, что все произошло так, как говорил Натчез: герцогиня явно хотела, чтобы этот инцидент запомнился. Что она тогда говорила? Что-то насчет вечера, который они спокойно провели у себя в номере, а потом прогулялись вокруг квартала.
Герцогиня сказала, что они только что вернулись. Питер вспомнил, что еще удивился тогда, почему она так на это напирала.
Потом герцог промямлил что-то насчет сигарет, забытых в машине, и герцогиня резко оборвала его.
Герцог забыл сигареты в машине.
Но ведь Кройдоны сидели у себя в номере, а потом лишь вышли пройтись вокруг квартала…
Сигареты герцог, конечно, мог забыть в машине и раньше, днем. Но почему-то Питеру казалось, что это не так.
Забыв о присутствии Сала Натчеза и Марши, он погрузился в размышления.
Почему Пройдены хотели скрыть, что пользовались своей машиной в понедельник вечером? Зачем им понадобилось создавать видимость – а это была явно лишь видимость, – что они провели вечер в отеле? Не была ли жалоба на Натчеза из-за пролитого соуса умышленной уловкой, чтобы сделать официанта, а потом и Питера невольными свидетелями, которые могли бы подтвердить состряпанную ими версию? Если бы не случайно вырвавшиеся у герцога слова, которые так взбесили герцогиню, Питер безоговорочно всему бы поверил.
Но почему им нужно было скрыть, что они пользовались машиной?
Натчез сказал минуту тому назад: «Странно все получилось… Это несчастье… Ведь оно случилось незадолго до того, как у меня вышла эта неприятность».
Кройдоны ездят на «ягуаре»…
Огилви…
Перед глазами Питера вдруг возник «ягуар», выезжавший прошлой ночью из гаража. И когда машина на минуту приостановилась, он еще заметил в ярком свете фонаря, что с ней что-то было не так. Он помнил, что заметил.
А вот что именно? И память с ужасающей четкостью подсказала: фара и радиатор; то и другое было повреждено. Впервые он сопоставил это с полицейскими сообщениями, передававшимися в последние дни.
– Питер, – окликнула его Марша, – вы вдруг побелели, как мел.
Он едва ли услышал ее.
Надо срочно убираться отсюда, побыть одному, чтобы хорошенько все обдумать. Он должен сопоставить все не спеша, тщательно, следуя логике.
Главное – не торопиться и не делать скороспелых выводов.
В его руках лишь отдельные детали головоломки. На первый взгляд они вроде бы укладываются в общую картину. Но все надо трижды взвесить, проверить и перепроверить. А может быть, и сбросить со счетов.
Мысль, пришедшая в голову Питеру, казалась ему невероятной. Не могло это быть правдой – слишком уж все фантастично. И однако же…
Словно издалека до него долетел голос Марши:
– Питер! Что-нибудь случилось? Что именно?
Сол Натчез тоже как-то странно смотрел на него.
– Марша, – сказал Питер. – Сейчас я не могу вам ответить. И я должен ехать.
– Ехать? Куда?
– К себе в отель. Извините. Я постараюсь потом все объяснить.
– А я-то думала, что мы вместе выпьем чаю. – В голосе девушки слышалось разочарование.
– Это очень важно. Пожалуйста, поверьте мне.
– Ну, раз вы должны ехать, я вас отвезу.
– Нет, прошу вас, не надо. – Ведь по пути придется разговаривать с Маршей, отвечать на ее вопросы. – Я вам позвоню позже.
И он пошел прочь, а Марша и Натчез так и остались стоять, недоуменно глядя ему вслед.
Выйдя на Бейсин-стрит, Питер схватил первое попавшееся такси. Он сказал Марше, что поедет в отель, но сейчас, передумав, назвал шоферу свои домашний адрес.
Там ему будет спокойнее.
Там он сможет подумать. И решить, как быть дальше.
День уже близился к концу, когда Питер Макдермотт подвел итог своим размышлениям.
Он сказал себе: если ты двадцать, тридцать, сорок раз сопоставил факты и всякий раз приходил к одному и тому же выводу и если речь идет о такого рода деле, как то, которое перед тобой сейчас, – значит, ты обязан действовать.
Вот уже полтора часа, как он расстался с Маршей и сидел у себя в квартире. Переборов охватившее его возбуждение и стремление действовать немедленно, Питер заставил свой мозг работать трезво и спокойно. Шаг за шагом он последовательно проанализирочал всю цепь событий, начиная с понедельника. Он пытался найти разные объяснения как для каждого события в отдельности, так и для всех вместе. И не находил ни одного, более или менее логически обоснованного, кроме страшной догадки, столь внезапно осенившей его в этот день.
Итак, дальнейшие раздумья равнозначны потере времени. Настала пора принимать решение.
Питер подумал было сообщить все Уоррену Тренту и поделиться с ним своими соображениями. Но потом отбросил эту мысль – ведь это же трусость, попытка снять с себя ответственность. Как бы там ни было, он должен действовать один.
- Отель - Хейли Артур - Прочее
- Шелест-3 - Константин Георгиевич Калбанов - Альтернативная история / Боевая фантастика / Прочее
- Настоящий полицейский - Иван Прохоров - Альтернативная история / Детективная фантастика / Прочее / Попаданцы / Периодические издания / Триллер
- Азуза Стрит: Они рассказали мне свои истории - Том Велчел - Прочее
- Я, компьютеpщик Гpомов и телефонный мастеp Паша - Некто Лукас - Прочее
- Избранное - Кира Алиевна Измайлова - Прочее / Фэнтези
- Так родилась Душа - Кристина Колегина - Прочая детская литература / Прочее / Эзотерика
- Давным-давно - Андрей Шмарин - Прочее
- Сиреневая драма, или Комната смеха - Евгений Юрьевич Угрюмов - Прочее / Фэнтези
- Справедливость. Как поступать правильно? - Майкл Сэндел - Прочее