Форма входа
Читем онлайн Внутренний враг: Шпиономания и закат императорской России - Уильям Фуллер
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Не сомневаясь, что судебное разбирательство привлечет толпы зрителей, которые обычный зал судебных заседаний вместить не сможет, правительство решило перенести процесс в просторный концертный зал петроградского Дома армии и флота (внушительная постройка конца XIX века на углу Литейного и Кирочной). Утром 10 (23) августа 1917 года суд собрался на свое первое заседание.
В 11 часов 45 минут Сухомлиновых ввели в зал и усадили в кресла, установленные позади длинного стола, предназначенного Для их защитников. На Владимире Александровиче был генеральский мундир, на который он гордо надел Георгиевский крест, полученный почти сорок лет назад за доблесть в бою с турками, Екатерина Викторовна была в скромном черном платье и шляпе. Супруги казались подавленными, но не утратили присутствия духа, время от времени они коротко переговаривались. Через пять минут один за другим в зал вошли судьи, и процесс начался.
Форма судебного заседания была несколько необычной, пожалуй даже нескладной, поскольку дело рассматривалось судом присяжных в присутствии судей апелляционного суд а. Все судьи — Юршевский, Лядов, Чебышев, Меншуткин и председатель Н.Н. Таганцев — были сенаторами и юристами Уголовного кассационного департамента Сената. Однако им привычнее было рассматривать дела при закрытых дверях, в судейском кабинете, поскольку департамент уголовной кассации был исключительно судом процедурных прошений, не предполагавшим участия присяжных. Прокуроры В.Н. Носович, М.Д. Феодосьев и позже Д.Д. Данчич представляли государство. Сухомлинова защищали два адвоката, Захарьин и Тарховский, Екатерину Викторовну — М.Г. Казаринов. В списке свидетелей со стороны государства было 130 человек, из которых присутствовало только 69. Сухомлиновым повезло еще меньше. В суд явилось менее половины из 67 вызванных их адвокатами свидетелей86.
Именно это обстоятельство стало первым основанием для сомнения в легитимности суда, выдвинутым защитой. Утверждая, что показания отсутствующих свидетелей имеют исключительную важность для их клиентов, адвокаты Сухомлиновых подали судебный запрос, требуя снятия обвинений, — запрос этот не был удовлетворен. Тогда Казаринов немедленно высказал второе сомнение, утверждая, что суд в настоящем его виде является импровизированным органом, который, в соответствии с законом, принятым самим Временным правительством, не обладает правом допрашивать обвиняемых. Он напомнил суду, что этот закон предписывает проводить допрос бывших министров и других видных фигур царского режима судом из состава членов Первого сенатского департамента и Кассационного департамента. Казаринов заметил, что речь здесь идет не о технической казуистике, поскольку материалы, собранные при расследовании дела Сухомлинова, переданы Временному правительству — институту скорее политическому, чем юридическому, и именно правительство, а не суд отдало приказ начать разбирательство. Давая таким образом понять, что мотивы суда были более политическими, чем юридическими, Казаринов вновь попытался закрыть дело. Носович выдвинул возражение: Временное правительство, имея «всю полноту государственной власти», пользуется в силу этого «даже большими привилегиями, чем бывший монарх». Поэтому оно вольно передать дело Сухомлинова любому суду по своему усмотрению, даже специально учрежденному для этой цели. Явно недовольный намеками на свою судебную некомпетентность, Таганцев принял сторону Носовича. Запрос Казаринова был отклонен. Остаток дня прошел в выборе присяжных. Покончив с этим, суд разошелся до утра. Присяжным были отведены комнаты в Доме армии и флота, где им следовало пребывать до окончания слушаний87.
Второй день суда был почти целиком посвящен зачитыванию выдвинутых против Сухомлинова обвинений, составивших 116 убористых страниц. Сухомлинова обвиняли в десяти уголовных преступлениях, его супругу — в двух. В 7.30 вечера, когда охрипший и измученный секретарь наконец завершил свой чтецкий марафон, суд объявил, что слово для защиты предоставляется обвиняемым. Сухомлинов сказал, что ни в чем не виновен. Екатерина, кажется, держалась лучше мужа. Когда пришла ее очередь отвечать, она спокойно, но убедительно произнесла: «Безусловно не признаю себя виновной. Только сознание абсолютной невиновности помогло мне перенести все ужасы последних двух лет»88. Зрители, сидевшие на галерее, ответили громкими восклицаниями.
Когда шум стих, старшина присяжных попросил разрешения подать просьбу от имени коллегии. Присяжные выслушали обвинительный акт со всем возможным вниманием, однако из-за сложности предъявленного обвинения и большого объема в нем содержавшейся фактической информации им никак невозможно удержать все это в памяти. Нельзя ли выдать присяжным для изучения два экземпляра обвинительного акта? Заметив, что это будет техническим нарушением российского законодательства, Носович объявил, что, учитывая особые обстоятельства дела, он не видит причин отказать коллегии в возможности изучить один экземпляр обвинительного заключения — конечно, в строго ограниченных временных рамках. Тут со своего места вскочил Казаринов. «Это будет неслыханное нарушение закона», — горячо возразил он. В России обвинительный акт представляет собой интерпретацию дела с точки зрения обвинения. Позволить присяжным ознакомиться с ним, даже на самое краткое время, будет грубым нарушением принципа справедливости. В конце концов, государство обязано доказать правильность своей версии в законном судебном порядке. Единственная возможность придать этому решению минимальную легитимность — предоставить ему и его коллегам право подготовить контрзаключение для присяжных, опровергающее аргументы обвинения и указывающее на грубейшие фактические ошибки. После страстного выступления Казаринова даже столь предубежденный суд вынужден был отклонить просьбу присяжных, поскольку в рамках российского варианта состязательного судопроизводства его адвокатская интерпретация требований закона была точна89.
Представление доказательств началось 12 августа, на третий день суда, и продолжалось до 5 сентября. В течение этих двадцати пяти дней было вызвано более сотни свидетелей. Суд заслушал показания таких высокопоставленных военных, как Янушкевич, Поливанов, Иванов, Данилов и Алексеев. Великий князь Сергей Михайлович говорил об истоках артиллерийского кризиса, о том же говорили генералы Вернандер, Кузьмин-Караваев и Смысловский Показания дали старый ненавистник Сухомлинова В.Н. Коковцов и адмирал Григорович, бывший морской министр; С.И. Тимашев, бывший министр торговли и промышленности, и А.А. Макаров, который, будучи министром внутренних дел, в 1912 году послал Сухомлинову официальное письмо с обвинениями против Мясоедова. Савич, Родзянко, Милюков и Гучков, отвечавший на вопросы несколько часов кряду, представляли Думу. Князь Андроников, мадам Червинская, Клара Мясоедова, бывшие адъютанты Сухомлинова, Николай и Анна Гошкевичи и Оскар Альтшиллер — все предстали в качестве свидетелей; кроме того, были вызваны полицейские чиновники, бывшие военные атташе и следователи уголовной полиции. Присяжным было вслух зачитано большое количество письменных материалов — среди них расшифровка допросов Мясоедова, выдержки из дневников Сухомлинова, переписка Сухомлинова с Янушкевичем первых месяцев войны, показания свидетелей, не имевших возможности быть в Петрограде по причине пребывания на фронте или болезни, а также письма Андроникова Екатерине Викторовне и бывшей императрице Александре Федоровне.
6 сентября начались прения сторон. Первым выступил Носович. Кем окружил себя военный министр? Почему Сухомлинов водил дружбу с такими негодяями и явными шпионами, как Мясоедов, Думбадзе, Альтшиллер, Андроников и прочие? Носович прибег к наглядному пособию, развернув перед присяжными гигантскую «картограмму шпионажа»: это была схема, состоявшая из сорока двух кружочков, в каждый из которых было аккуратно вписано чье-нибудь имя. Имена Сухомлинова и Мясоедова помещались в самом центре, от них шли линии, прямо или косвенно соединившие их со всеми другими лицами — этакое декоративное солнце измены. Кружочки также были покрашены в определенные цвета: розовый означал, что данное лицо подозревается в шпионаже, красный — что он или она обвиняются как шпионы, а алый с маленькой черной точкой указывал на осужденного в этом преступлении. В шести кружках имелись большие черные точки, символизировавшие казнь90. Если, добавил Носович, этой зловещей карты недостаточно для уличения Сухомлинова в измене, имеется еще свидетельство Франца Мюллера, австрийского шпиона, поклявшегося, что видел в Вене документы, которые доказывают, что Сухомлинов был агентом Австро-Венгрии.
Обратившись к вопросу о подготовке страны к войне, Носович нарисовал подробную картину страданий и поражений, которые претерпела русская армия из-за недостатка оружия. За это несет ответственность Сухомлинов, и совершенно неверно, будто «все» рассчитывали, что общеевропейская война будет короткой. Его безразличие к подлинным нуждам государственной обороны красноречиво проявилось в пренебрежительном отношении к Думе до войны. «Перед русским военным министром, — гремел Носович, — стояли два пут: один путь — работа на усиление боевой мощи армии, рука об руку с Гос. Думой, но под опасностью опалы; другой путь — удержание во что бы то ни стало власти. И генерал Сухомлинов пошел по последнему пути, он открыто объявил себя врагом Гос. Думы»91. Выбор, сделанный Сухомлиновым, продолжал приносить свои ядовитые плоды и после его отставки и в большой степени был причиной того бедственного военного положения, в каком находится в настоящее время Россия. В заключение своей речи Носович обратился к присяжным:
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Внутренний враг: Шпиономания и закат императорской России - Уильям Фуллер бесплатно.
Похожие на Внутренний враг: Шпиономания и закат императорской России - Уильям Фуллер книги
- Московский поход генерала Деникина. Решающее сражение Гражданской войны в России. Май-октябрь 1919 г. - Игорь Михайлович Ходаков - Военная документалистика / История
- Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период - Зарема Хасановна Ибрагимова - История / Культурология / Политика
- Я лечил Сталина: из секретных архивов СССР - Александр Мясников - История
- Мифы и факты русской истории. От лихолетья Смуты до империи Петра - Кирилл Резников - История
- СКИФИЙСКАЯ ИСТОРИЯ - ЛЫЗЛОВ ИВАНОВИЧ - История
- Террористы - Александр Андреев - История
- Москва в эпоху Средневековья: очерки политической истории XII-XV столетий - Юрий Владимирович Кривошеев - История
- Трагедии советского подплава - Владимир Шигин - История
- Закат и гибель Белого флота. 1918–1924 годы - Олег Гончаренко - История
- Петр Великий и Санкт-Петербург в истории России - Александр Андреев - История
