— Сказъ мой, граждане, будетъ короткiй. Совѣтская власть требуетъ выдачи бѣло-бандитовъ, участниковъ шайки… Требуетъ проводника для розыска ея предводителей… Поняли?

Никто, ничего не отвѣтилъ.

Минуты двѣ Володя стоялъ противъ шеренги, ожидая покорности. Казаки смотрѣли въ землю и стояли, разставизъ босыя ноги. Тяжелый духъ шелъ отъ нихъ.

Володя поднялъ голову. Бѣлокрылый чибисъ, играя, чертилъ по вечернему, лиловому небу свѣтлый зигзагъ. Полна нѣжной ласки была засыпавшая степь. Было слышно въ вечерней тишинѣ тяжелое дыханiе толпы, гдѣ то неподалеку громко плакалъ ребенокъ.

Володя повернулся къ Драчу.

— Товарищъ, — сказалъ онъ. — Надо привести людей къ повиновенiю.

— Есть, — по матросски отвѣтилъ Драчъ. — Товарищъ старшина[12] ты съ лѣваго фланга, я съ праваго.

Рослый бурятъ — старшина эскадрона, вынулъ револьверъ изъ кобуры и пошелъ къ казакамъ. Тѣ стояли все такъ же молча, не шевелясь, не понимая, что происходитъ.

— Начинать, бачка, прикажешь? — сказалъ бурятъ.

— Да, начинай.

Первый выстрѣлъ раздался глухо и, такъ какъ никто его не ожидалъ, никто какъ то на него не обратилъ вниманiя. Точно палкой ударили по сухой доскѣ. Крайнiй казакъ упалъ, какъ подкошенный. Напряженная, томительная тишина стала кругомъ.

— Бацъ… бацъ…, - раздавались въ ней выстрѣлы. — Бацъ… бацъ…

Казаки съ окровавленными висками и затылками падали на землю, какъ трава въ сѣнокосъ.

Всякiй разъ, какъ кончалась обойма и Драчъ доставалъ новую, онъ спрашивалъ:

— Скажете, гдѣ атаманъ бѣло-бандитовъ?.. Глухо молчала шеренга.

Уже восемдесятъ человѣкъ было убито, когда изъ шеренги вышелъ весь посѣрѣвшiй лицомъ пожилой казакъ и едва слышно сказалъ:

— Остановите бойню… Я проведу къ атаману.

— Давно-бы такъ… Сколько патроновъ зря поизрасходовали, — сказалъ Драчъ и наигранно весело крикнулъ Мисину и въ толпу казаковъ;

— Ну, браточки, принимайтесь за лопаты, зарыть эту падаль, чтобы не воняла, а остальныхъ препроводить въ слободу на судъ… Поняли?..

Подрагивая ногой, щеголевато Драчъ пошелъ къ Володѣ, стоявшему въ сторонѣ и съ нимъ вмѣстѣ направился къ автомобилю.

Едва машина завернула за уголъ въ улицу хутора, какъ точно плотину прорвало — раздался плачъ, всхлипыванiя и причитанiя. Женщины бросились къ убитымъ казакамъ.

XIII

— При Петрѣ Великомъ, — наставительно говориль Володя Мисину, сидѣвшему на переднемъ сидѣнiи и неловко поворачивавшемуся къ комиссару, — вашего брата — казака и не такъ истребляли. Сiю сарынь, — говорилъ Царь, — надо до конца извести.

— Да вишь ты и не извели, — сказалъ Драчъ.

— Имѣйте въ виду, гражданинъ, — зловѣще продолжалъ Володя, — совѣтская власть уничтожитъ всѣхъ казаковъ. Что вы дѣлаете?.. Этою осенью въ Ростовѣ съѣхалось все политическое управленiе красной армiи — Кагановичъ, Микоянъ, Гамарникъ, всѣ видные чекисты были на этомъ съѣздѣ — Ягода, Черновъ, Юркинъ, Шкирятовъ и генеральный секретарь ком-сомола Косыревъ… О чемъ вы думаете, казаки?.. Вы свои вольности позабудьте, это вамъ не Царская власть!.. На Кубани за полный срывъ плановъ по сѣву и хлѣбозаготовкамъ занесены на черную доску Ново-Рождественская, Медвѣдовская и Темиргоевская станицы. Хотите, чтобы и у васъ тоже было!.. Черная доска!.. Совѣтская власть знаетъ, что дѣлаетъ… Вы, можетъ быть, скажете, что уже очень жестоки мѣры!.. Бьемъ всѣхъ, не разбирая правыхъ и виноватыхъ. А какъ-же? Точно мы не знаемъ, сколь опасно наше положенiе. Развѣ не было у насъ того, что отдѣльные заводы давали цѣлые полки бѣло-гвардейцевъ?.. А помните — Кронштадтъ?.. Мы все это учитываемъ…

Мисинъ, сидя на переднемъ сидѣнiи, все круче поворачивался къ страшному комиссару и всѣмъ видомъ своимъ показывалъ готовность всячески тому угодить. Онъ дрожалъ мелкою дрожью.

— Осколки кулачества и бѣло-гвардейской контръ-революцiи у насъ, казаковъ, еще достаточно сильны, — продолжалъ Володя, — чтобы организовать и разжечь мелко-буржуазную стихiю собственниковъ и использовать вѣковыя привычки противъ совѣтской власти. Вы насъ голодомъ и даже людоѣдствомъ не запугаете. Намъ даже нужно, чтобы вы всѣ вымерли… Сарынь!..

Володя чувствовалъ себя прекрасно. Онъ былъ при исполненiи священнаго долга передъ партiей и третьимъ интернацiоналомъ. Онъ испытывалъ тотъ самый административный восторгъ, надъ которымъ нѣкогда на этомъ самомъ мѣстѣ такъ насмѣялся. Казаковъ онъ ненавидѣлъ лютою ненавистью.

Драчъ тронулъ колѣно Мисина, чтобы привлечь его вниманiе, и сказалъ:

— Товаришъ завъ… Вы все это поймите и другимъ внушите. Въ станицѣ Преградной мы сто пятьдесятъ человѣкь закоцали. А всего въ Армавирскомъ округѣ за три тысячи перевалило. Понялъ, какова наша власть. И ни одна сволочь не пикнула. Ты какъ это понимаешь… Я тебя спрашиваю.

— Казаки говорятъ, — глухо сказалъ Мисинъ, — чужое лихо никому не больно…

— То-то, — сказалъ Драчъ.

— А вы знайте, товарищъ, — сказалъ Володя, — что совѣтской власти очень даже больно, когда мѣшаютъ ея мѣропрiятiямъ направленнымъ къ общему, необычайному благу. Поняли?..

— Очень даже хорошо я все это понимаю… Просто на двое перерваться готовъ, чтобы услужить совѣцкой власти… Да ить, какъ съ народомъ то сдѣлаешь!..

Автомобиль въѣзжалъ во дворъ кол-хоза. Мисинъ выпрыгнулъ первымъ, откинулъ сидѣнiе и помогъ вылѣзти Володѣ и Драчу.

Какъ и утромъ все управленiе кол-хозомъ было на крыльцѣ въ ожиданiи высокихъ гостей. Мисинъ, пригласивъ гостей входить, бросился къ своему помощнику, разбитному казачишкѣ Растеряеву.

— Все готово? — зловѣщимъ шопотомъ спросилъ онъ.

— Заразъ грузовичекъ прибѣжалъ, все привезъ, что наказывали.

— Смотри!.. Тамъ такого было!.. Полъ хутора перестрѣлялъ. Надо намъ на части разорваться, а чтобы угодить имъ… Не то!.. Ульяна Ивановна прибыли…

Но уже сама Ульяна Ивановна появилась на крыльцѣ. Кругомъ голодъ, люди заживо гнiютъ и пухнутъ, а она толстомясая, румяная, двѣ черныя не стриженныя косы за спиною, какъ змѣи шевелятся, бѣлолицая, съ пухлыми щеками, въ бѣлой шелковой рубашкѣ, въ алой до колѣнъ юбкѣ, въ черныхъ шелковыхъ чулкахъ — пояснымъ стариннымъ Русскимъ поклономъ, со свѣтлою улыбкой, обнажавшей сверкающiй рядъ бѣлыхъ ровныхъ, крупныхъ зубовъ, привѣтствовала гостей:

— Пожалуйте, гости дорогiе, — медовымъ голосомъ говорила она, — закусить дарами кал-хоза имени Карла Маркса, казачьихъ пѣсень послушать!..

XIV

Ульяна Ивановна — фамилiи ея никто никогда не называлъ, ибо фамилiя ея была чистѣйшая контръ-революцiя, и когда ей самой говорили — «не тѣхъ ли она, которые?..», она мило и лукаво улыбалась и отвѣчала томнымъ голосомъ: — «ну какъ же, что еще скажете?.. Мы только однохвамильцы». — Ульяна Ивановна родилась на этомъ хуторѣ за годъ до великой войны.

Ей было шесть лѣтъ, когда она увидала первую пролитую человѣческую кровь. На ея глазахъ большевики надругались, истиранили, измучили и добили ея мать за то, что Ульянкинъ отецъ ушелъ съ казаками сражаться съ коммунистами. Отецъ ея погибъ въ бояхъ съ красными. Круглой сиротой осталась она на хуторѣ, занятомъ большевиками. Весьмилѣтней дѣвочкой поступила въ «пiонеры», пятнадцати лѣтъ стала «ком-сомолкой», а теперь была золотымъ яснымъ солнышкомъ всей большевицкой округи.

Безъ Бога, безъ вѣры и безъ любви выросшая — она была безжалостна и безсердечна. Для нея существовало только ея тѣло и все, что было съ нимъ сопряжено. Она знала свою рѣдкую красоту, свой прекрасный голосъ, свой быстрый умъ и умѣнье, чисто по казачьи «потрафлять» всякому начальству. Кругомъ голодали — у Ульяны Ивановны всего было въ изобилiи. Она первою записалась въ кол-хозъ. Она спала съ комиссарами и наѣзжимъ начальствомъ. Она доносила на товарищей и изобличала «контру». Ея товарки и товарищи лютою ненавистью ненавидѣли, но еще того болѣе боялись ея. Ея приказанiя исполнялись безпрекословно. Ей несли послѣднее, лишь-бы она не донесла и не оговорила.

Высокая, чернобровая, смѣлая, бойкая на языкъ, она была находкой для властей. Ее возили за много верстъ всюду, гдѣ учреждали новые кол-хозы и снимали на фотографiю и для кинематографа, ее таскали навстрѣчу прiѣзжавшимъ изъ Москвы комиссарамъ и особенно туда, гдѣ могли быть прiѣзжiе иностранцы интуристы.

Въ Россiи голодъ… Посмотрите на эту красавицу пѣвунью, — такiя ли бываютъ голодныя?.. Какъ она одѣта, какъ весела, какое довольство во всемъ ея лицѣ!.. Вотъ подлинная совѣтская гражданка!.. По ней судите о союзѣ, а не по оборваннымъ протестантамъ, которые сами изъ чисто Русскаго упрямства ничего не хотятъ дѣлать и нарочно морятъ себя голодомъ…

1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 82

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ненависть - Петр Краснов бесплатно.

Похожие на Ненависть - Петр Краснов книги

Гнида - Миша Краснов - Русская классическая проза
Субурбия - Борис Письменный - Русская классическая проза
Полторы комнаты - Иосиф Бродский - Русская классическая проза
Севастопольская хроника - Петр Александрович Сажин - Русская классическая проза
Ученые разговоры - Иннокентий Омулевский - Русская классическая проза
Так уже было - Ольга Пойманова - Маркетинг, PR, реклама / Русская классическая проза
Ночной поезд на Марракеш - Дайна Джеффрис - Историческая проза / Русская классическая проза
Стенограмма программы Ночной полет - Андрей Битов - Русская классическая проза
Ты очень мне нравишься. Переписка 1995-1996 - Кэти Акер - Русская классическая проза
Однажды в Челябинске. Книга вторая - Петр Анатольевич Елизаров - Контркультура / Русская классическая проза / Триллер

Оставить комментарий