Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Знать ничего не хочу, — затянул раненный незатейливую песню пустыни. — Хочу только воды… А ещё пива хочу… А ещё… Неправильно охлажденного шампанского, чтобы зубы ломило от холода… А ещё коктейля с мятой и мохитой в придачу… А ещё…
Делая вид, что просьба напиться с таким неприятным припевом, адресуется кому-то другому, Алексей развернув один из мешков для компактной укладки мусора, бережно разглаживал его у себя на коленях, как-то уж слишком медоточивым голосом, сообщил интересную новость.
— Если нас не найдут и не вытянут отсюда в самое ближайшее время, это наше с тобой спасение, — для верности он даже потряс им у носа собеседника.
— Я же тебя предупредил, — отстранился от него тот. — Совок и метелку, я забыл в материнском доме.
— Вот люди, — он укоризненно посмотрел на своего. — Что угодно готовы придумать, только бы не работать.
— Я не в этом смысле…
— Ладно, не оправдывайся. Соберись и прослушай отрывок из курса лекций по выживанию. Исполняет… Как его… В общем, читает грамотный автор, — он кашлянул, — самой универсальной и полезной вещью в боевом походе являются большие мусорные пакеты. Желательно прозрачные, а если нет, сойдут черные. Из них получаются непромокаемые пончо, подстилки под палатку и емкости для засолки рыбы. А если налить в мешок подогретой воды, подвесить его на дерево и натыкать в нем дырок — получится роскошный походный душ…
— Хочу в душ, — тут же заявил слушатель импровизированных курсов.
— Пока еще рано, ты не такой грязный, — он критично окинул взглядом лежащего. — В крови только весь… Неряшливый… Неопрятный грязнуля…
— Тогда просто воды, — не унимался Гурам.
— Но ты еще не рассказал нам стишок и не спел песенку, — Гусаров потрепал его по голове. — Вот ведь, баловник…
— Ладно, не даешь воды, тогда хоть скажи, долго ты меня сюда тащил? — становясь серьезным, спросил экс-снайпер.
Переход на строгость мысли и серьезный тон никак не входил в планы Алексея. Перспективы выживания в тех условиях, в которых они находились, были слишком мрачные и призрачные.
Поисковые операции по их спасению, будут вряд ли проводиться. Разбросанные фрагменты боевой авиатехники в месте уничтожения вертолетов даже самым романтичным оптимистам не давали возможности надеяться на то, что кто-то останется жив.
Нет переходить на серьезный тон, было никак нельзя. После него потребуется дать критический анализ всему происходящему. Потом признать факт безвыходности и уже в результате этого, от безысходности обоим застрелиться.
Поэтому настроение и веру в чудесное спасение (как это случиться — он еще не решил) будем поддерживать уверенным насмешливым, ироничным и юмористичным отношением к себе и к окружающим.
Все эти размышления, пронеслись мгновенно и он ответил:
— Ни хрена себе? Ты что такое говоришь? Ты сам бежал и меня еще соленым словом подгонял. А сейчас признавайся, откуда у тебя такое мастерское владение матом, если ты абхаз?
Создавалось ощущение, что он даже покраснел от возмущения и искренности своих слов. Как будто его уличили, в чем-то постыдном и бесчестном.
— Значит долго! — Радостно подтвердил раненный. Он и сам начал понимать, что серьезный тон в этих условиях совершенно не к месту. Поэтому элегантно подвел черту.
— Повезло тебе. Столько сокровищ, тебе видно никогда еще на своих плечах не удавалось носить? Что скажешь?
Алексей не отвечая, встряхнул над ухом флягу, прислушался. После другую и, как бы раздумывая, вслух обронил.
— Сейчас ее пить, только портить, — с надеждой посмотрел на лежащего Гурама. — Может, потерпим?
И не давая ему возможности ответить, как будто вспомнив что-то важное, хлопнул себя по лбу и горячо стал убеждать его в обратном.
— Выпей все. — Судорожно глотнув собственный язык, он встряхнул фляжку, как бы прислушиваясь и наслаждаясь услышанным бульканьем.
— Здесь граммов шестьсот. Выпьешь, постарайся уснуть и особо не двигаться. Пока ты будешь спать, я похожу по округе. Пивка холодненького с исландской провесной рыбкой, то да се… Осмотрюсь, на каком свете мы живем. И к твоему пробуждению, а значит и выздоровлению, вернусь бодрым живым и здоровым. С подробным докладом об окружающей нас обстановке. Договорились?
Алексей с каким-то даже внутренним удовольствием, протянул живительный сосуд. Гурам протянутую флягу не взял. Отстранил ее.
— Сперва ты, — твердо сказал он. — Пьем наполовину.
Алексею пришлось долго его убеждать, что ему пить не хочется. А если он и сделает пару глотков, то они, уже через пару минут будут выпарены из организма безжалостным солнцем. И вот тогда то, ему захочется пить по-настоящему. А это мучительно. И ему в нарушении конвенции ООН «О запрете лакать из грязной лужи» придется становиться на карачки и хлебать всякую дрянь вперемешку с тиной головастиками и другими микробами.
— Тогда и я не буду, — твердо сказал бывший ботаник.
— Это приказ!
Попытался надавить на раненного, неизвестно откуда взявшийся командир… или начальник.
— Пошел ты на х… вместе с твоим приказом, — вспомнил раненый нужные слова, когда следует, как можно мягче отказать в требовании, но сделать это так, чтобы не обидеть собеседника.
Долго они спорили, безжалостно уничтожая аргументацию друг друга. И только после того, когда Гусаров прибег к запрещенному приему, обвинив сослуживца в том, что тот непонятно по какой причине заставляет его тратить последние силы истощенного организма на бесплодную дискуссию…
Гурам не был Атлантом и не был Титаном. Не выдержав мощного груза аргументов, пришлось согласиться. Но все же как-то уж очень зло подвел итог их спору.
— Если ты умрешь от обезвоживания организма мне как честному человеку придется жениться на твоей старой ведьме-вдове и содержать твой дом вместе с твоими непослушными… И… И разбалованными… И плохо воспитанными детьми. После всего этого от невыносимого проклятия бытия застрелиться на глазах твоих ухмыляющихся взрослых детей.
— Почему ухмыляющихся? — опешил Алексей.
— Потому, что они все в отца. Говорят правильно. Давят на совесть и ведут себя вредно. Мне от бессилия придется их бить розгами и ставить в угол. И мое самоубийство будет ими расценено, как праздник с салютом.
— Значит, солдатик, судьба у тебя такая, — на прощание сказал Алексей.
Однако сразу в поход не пошел. Терпеливо дождался, пока Гурам, судорожно давясь от нетерпения, выпьет содержимое фляги. Только когда тот уснул, проверив еще раз накрытие его головы, повязку закрывающую рану и только после всего этого, с каким-то внутренним облегчением, отправился в свою исследовательскую экспедицию. Уходил не оглядываясь.
- Пилигрим - Виктор Сафронов - Прочие приключения
- Пляски демонов - Виктор Сафронов - Прочие приключения
- Свет светит - Иван Николаевич Сухих - Героическая фантастика / Прочие приключения / Русская классическая проза
- Солнце. Озеро. Ружье - Геннадий Владимирович Ильич - Боевик / Прочие приключения / Ужасы и Мистика
- Пушиночка - Нока Соул - Прочие приключения
- Седьмой Рубеж - Жорж Бор - Прочие приключения / Периодические издания / Фэнтези
- Белое солнце путыни - Валентин Ежов - Прочие приключения
- Заметки об удаче - Котляр Август - Биографии и Мемуары / Прочие приключения / Руководства
- Ускоренный мир. Том 4. Вверх, к синему небу. - Рэки Кавахара - Прочие приключения
- Парни из другого мира - Дмитрий Андреевич Качалов - Прочие приключения / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика