Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В этом ты прав, Иван Иванович, – согласился с ним Потапов.
Купцы спустились со ступенек церкви и вышли за ворота, по пути подавая милостыню сидящим с протянутыми руками нищим. За воротами их ждали экипажи.
– Федор Ермолаевич, я ведь серьезно говорю. Надо бы обратиться к властям по поводу строительства церкви на Селении, – прощаясь с Потаповым, еще раз повторил Губин.
– На меня всегда можешь рассчитывать, Иван Иванович, – заверил купца Потапов.
Много лет проработал Игнат у Потапова на лесных пристанях. Верой и правдой служил ему, помнил добро. Никакой работы не гнушался, никогда повода не давал усомниться в себе. Потапов за умелые руки, светлую голову и верное сердце доверял Игнату, а с годами и полностью на него полагался.
Солнце едва взошло над горизонтом, а работа на берегу уже кипела вовсю. Потапов ждал Игната в своей конторе на лесных пристанях, чтобы вместе начать новое большое дело. Игнат только что управился с разгрузкой судна и пришел доложить барину о проделанной работе. Как только неотложные дела были решены, купец заговорил:
– Государственная Дума рассмотрела просьбу строительного комитета о выделении земельного участка под постройку храма в Селении. В правительстве одобрили наше прошение.
– Добились-таки вы, Федор Ермолаевич, с Губиным разрешения на строительство! – обрадовался Игнат.
– Да. И в этом радость большая. Место отвели в местности Ильмень, около бондарного поселка. Архитектор Знаменский уже составил проект. Скоро начнем строительство, – поделился успехами Потапов. – Я вот что подумал, Игнат… Что, если ты возьмешь на себя контроль над поставкой леса?
– Как скажешь, Федор Ермолаевич, – отозвался Игнат. – Дело непростое, но твое слово – закон. Возьму.
– Вот и славно. На днях в Астрахань должен приехать Савватий Денисов. Ты знаешь его. Закажи у него лес. Лес нужен добротный. Полагаюсь на тебя в этом. А мы тем временем с Иваном Ивановичем займемся приобретением добротных икон для иконостаса будущего храма. У наших астраханских художников заказывать будем. Он поедет к Цветкову. Больно уж хорошо тот лики выписывает. А я загляну к Серову. Говорят, он по краскам большой мастер…
В то сентябрьское утро накануне праздника Покрова Пресвятой Богородицы за окраиной Бондарного поселка было многолюдно. Здесь еще чувствовалось вольное дыхание Болдинской степи, но некогда суровая и неукротимая, теперь она становилась все покладистей, нехотя уступая людям, позволяя им распоряжаться в ее владениях.
Новый Покровский храм вознесся над просторами некогда великой степи, возвещая густым колокольным звоном о торжестве жизни. Он звонил для Ивана Губина и Федора Потапова, для Игната и Зиновии Никаноровых. Он звонил для бондарей и колесников, купцов и кузнецов. Он звонил для всех жителей Селения, поминая и ратников Василия Шуйского, и Федора Шереметева, и митрополита Сампсона.
Над его куполами, оттолкнувшись от горизонта, поднималось утреннее сентябрьское солнце. Купая в своих лучах Болдинскую землю, оно возвещало Селение о начале нового дня.
Пути человеческие
Бешенка
Говорят, есть такой микроэлемент, необходимый для организма человека, который содержится лишь в селедке. Наверное, мой организм потребовал от меня восполнения запасов именно этого микроэлемента, когда я проходила вдоль рыбных рядов одного из многочисленных астраханских базарчиков. Но мне хотелось не атлантической селедки, которая несметными копями лежала на торговых прилавках, а нашего каспийского залома. Поблуждав взглядом по селедочным россыпям, я все же заметила скромный прилавок с волжской селедкой.
– Что-то выбор невелик, – посетовала я, спрашивая продавца о цене, – да и товар дороговат.
– Да, ныне местная селедка редкость. Нет рыбы…
К прилавку подошел пожилой человек весьма почтенного возраста.
– Взвесьте и мне вон ту селедку, – обратился он к продавцу.
Продавец назвал цену. Старик вздохнул и выложил положенную сумму.
– Раньше, в XIX веке, в Астраханской губернии сельдь ловилась в огромном количестве, – обернулся он в мою сторону, словно искал сочувствующего собеседника, – каждую весну вылавливали около 400 миллионов рыб. – Речь словоохотливого пенсионера была немного старомодной, что сразу вызывало интерес. Заметив, как от удивления округлились мои глаза, старик продолжил: – Благодаря своему количеству и низкой цене, селедка была важным питательным продуктом для въездного населения Астраханской губернии. Рыбы было столько, что ее не успевали солить, она лежала несколько дней, а затем шла в посол испортившаяся.
– А откуда вам все это известно? – заинтересовавшись рассказом, спросила я.
Сама не зная почему, я не спешила проститься с неожиданным собеседником. Его рассказ захватил меня. Мы сели на лавочку под сенью раскидистого ясеня.
– Мой дед был санитарным врачом. На Астраханские рыбные промыслы каждогодно стекалось более 50 тысяч рабочих людей, которые оставались там без надлежащего медицинского надзора и помощи. Поэтому во избежание эпидемий Комитетом каспийских и тюленьих промыслов было решено направить туда особого санитарного врача. Направили моего деда. Наша семья тогда не жила в Астрахани. В старых документах, оставшихся от деда, сохранилась копия его рапорта от 1887 года Комитету каспийских и тюленьих промыслов о положении дел на астраханских промыслах. Работа на рыбных промыслах была очень тяжелая. Работали там мужчины, женщины и даже дети. Но детей на промыслах было очень немного. Самая главная и трудная работа для мужчин-рабочих заключалась в тяге неводов. По контракту рабочие должны были делать по 4–5 тоней в сутки, на что требовалось от 10 до 15 часов. Все это время в любую погоду рабочие находились в воде. Хозяева промыслов всегда нанимали на работу 3–4 запасных человек на 10 работающих, на случай болезней. Случалось порой, что половина нанятых рабочих в течение путины заболевала, хотя для тяги неводов выбирались самые сильные и здоровые люди. Сама артель не брала к себе слабого рабочего, зная, какой труд ему предстоял. А болели рабочие из-за того, что имели плохую одежду, плохие бахилы и онучи, которые шились из плохой кожи и пропускали воду. Хозяева промыслов должны были выдавать рабочим кроме бахил еще и промасленные куски грубого дешевого сукна и кожан, но это требовало определенных затрат, на что хозяева шли неохотно. Неводные рабочие в артели не имели места, где бы они могли согреться и высушить
- За Уральским Камнем - Сергей Жук - Исторические приключения
- Одеты камнем - Ольга Форш - Историческая проза
- Лейденская красавица - Генри Райдер Хаггард - Исторические приключения
- Царь Горы, Или Тайна Кира Великого - Сергей Смирнов - Историческая проза
- Фараон и воры - Георгий Гулиа - Историческая проза
- Батыево нашествие. Повесть о погибели Русской Земли - Виктор Поротников - Историческая проза
- Песни бегущей воды. Роман - Галина Долгая - Историческая проза
- Госпожа трех гаремов - Евгений Сухов - Историческая проза
- Жёлтый вождь - Майн Рид - Исторические приключения / Прочие приключения
- Семен Палий - Мушкетик Юрий Михайлович - Историческая проза