Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Томас покачал головой и начал протискиваться сквозь толпу туда, где расположился со своим эскортом принц.
— Это ее представление, а так как она не послала мне на него приглашение, думаю, мне следует держаться от нее подальше. Видишь ли, мы дали друг другу слово.
— Слово? Насколько мне помнится, не так давно ты дал слово мне, что объяснишь, почему нам нужно было бегать за горничной в четыре часа утра и умолять ее дать чистые простыни? Я все еще жду твоих объяснений, малыш, хотя, по правде сказать, мне не особенно хочется об этом знать. Я слишком стар и не могу позволить тебе осквернять мой слух байками о твоих похождениях.
С улыбкой коснувшись шляпы при виде трех дам, с которыми, как ему помнилось, он познакомился на первом балу по приезде в Лондон, Томас остановился в нескольких ярдах от окружавших принца придворных и заслонил глаза рукой. Время близилось к полудню, и бледное, будто размытое, солнце начало наконец-то медленно выплывать из-за плотного слоя облаков, посылая свои лучи вниз на высокие каменные стены и во двор.
— А вот и сэр Перегрин собственной персоной, — заметил он при виде Тоттона, который в этот момент вошел в центр круга, образованного любопытными, и расшаркался перед принцем. Плечи его светлости, облачившегося сегодня по случаю торжественности события в коричневый костюм, были в два раза шире, чем в последний раз, когда его видел Томас, а уголки воротничка рубашки торчали почти перпендикулярно вверх.
— Мне кажется, Томми, у этого парня мозги явно набекрень, — проговорил Пэдди, глядя на сэра Перегрина, рядом с которым в этот момент появились рабочие с лопатами и кирками. — Он пока еще не выкопал и фунта земли, а надулся так, будто только что нашел за завтраком в своей овсянке кучу алмазов. Плохо он кончит — я нутром это чую.
Томас не ответил. Взгляд его был прикован к Маргарите, надевшей сегодня прекрасное бледно-голубое платье. Из-за тени от стены и широких полей ее соломенной шляпки, украшенной голубовато-лиловыми гроздьями винограда, он не мог разглядеть выражение ее лица. Однако по тому, как она обеими руками сжимала ручку своего зонтика, он почти физически ощущал напряжение, в каком она находилась.
— Маленькая чертовка, — прошептал он себе под нос.
Вне всякого сомнения, представление, которое вот-вот должно было начаться, давал не сэр Перегрин, а Маргарита, и у Томаса было предчувствие, что оно доставит ему громадное удовольствие.
— Ваше королевское высочество, леди и джентльмены, — произнес громко сэр Перегрин как раз в тот момент, когда солнце (зловеще? предвещая дурное? как и следовало ожидать?) вновь скрылось за облаками, — благодарю вас за то, что вы любезно приняли мое приглашение и решили присутствовать при самом знаменательном событии в истории нашей страны.
— Мне кажется, Тоттон, ты несколько преувеличиваешь. Тебе это не кажется? Вне всякого сомнения, дорогой мой, были ведь и другие, не менее знаменательные события? Рождение, например, всеми нами любимого принца Уэльского? Или, возможно, еще только должен наступить тот день, в который ты найдешь портного, не обитающего на Пиккадилли?
В толпе послышался смех, тогда как сэр Перегрин поклонился Браммелю, который, высказав свое замечание, открыл табакерку и с необычайным изяществом сунул себе в нос щепотку табака.
— Мне бы хотелось задержать на мгновение ваше внимание и вкратце рассказать тем, кто не имел удовольствия ознакомиться со статьями, столь любезно напечатанными всеми нашими газетами в утреннем выпуске, об истории завоевания римлянами нашего великого острова.
— Черт подери! — воскликнул принц таким громовым голосом, что заглушил мгновенно стоны и ворчание слушателей сэра Перегрина. — Если бы я нуждался в уроке по истории, Тоттон, я отправился бы не сюда, а в Кембридж. Давай-ка начинай, да поскорее… пока не разверзлись небеса и дождь не испортил прекрасные наряды наших очаровательных дам.
— Хорошо. — Сэр Перегрин громко вздохнул. — В своих исследованиях я сумел установить, что домашняя утварь и, надеюсь, большая часть сокровищ некоего римского гражданина по имени Бальбус были закопаны прямо здесь, на том месте, где несколько столетий спустя выросли стены Тауэра. У меня имеется… — он сделал паузу и достал из кармана сюртука свиток, — копия карты, составленная этим джентльменом, с указанием места, где лежат закопанные сокровища, Записи эти сделаны шифром, причем на латыни, так что мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы их расшифровать. Однако мое прекрасное знание латыни позволило мне добиться успеха в моих чисто интеллектуальных поисках. Я подчеркиваю, интеллектуальных, поскольку я не преследую здесь никакой личной выгоды, и уже обещал Его королевскому высочеству, что все сокровища Бальбуса будут принадлежать исключительно Короне. Итак, запомните это имя, леди и джентльмены — Бальбус, римлянин.
— Если этот петушок и дальше будет так пыжиться, Томми, да еще если и солнце выглянет из-за туч, то весьма скоро он вообще решит, что он здесь самая важная птица, — прошептал довольно громко Дули, вызвав смех у стоявших впереди трех дам.
Сэр Перегрин бросил в их сторону недовольный взгляд и продолжил:
— Я сделал все, кроме окончательной разметки, оставив это до настоящего момента. После того, как я отмечу место, рабочие начнут раскопки. Ваше королевское высочество? — обратился он вопросительно к принцу. — С вашего любезного разрешения?
— Его разрешение ты получил давным-давно, Тот-тон, — крикнул Браммель. — Смотри, как бы он не потерял терпение.
— Да-да, я понимаю, — проговорил поспешно сэр Перегрин и повернулся к рабочим, один из которых широко зевал, а другой почесывал у себя в низу живота. — Отойдите вы, идиоты, и дайте мне сориентироваться.
— Поищи заодно с кладом и свои мозги! Держу пари, у тебя чертовски мало шансов отыскать как одно, так и другое, — крикнул кто-то в толпе.
— Я тоже готов на это поспорить. Готов поспорить на десять фунтов, что он не найдет ни сокровищ, ни своих мозгов.
К пари присоединилось еще с десяток голосов, и ставки успели значительно возрасти к тому моменту, когда сэр Перегрин медленно отмерил двенадцать шагов до должно быть ранее отмеченного места, и его начищенные до блеска ботинки погрузились в мягкую землю посреди клумбы с только что высаженными весенними цветами, которые были гордостью садовников Тауэра.
— Только не цветочки, Тоттон, ради Бога! — воскликнул трагически Браммель и поднес к глазам белоснежный платок, словно вытирая слезу, пролившуюся при виде ожидавшей цветы печальной участи.
Яростного взгляда сэра Перегрина оказалось явно недостаточно для того, чтобы прекратить шутки и смех более чем сотни зрителей, находившихся в весьма веселом настроении, и, решив очевидно не обращать больше ни на кого внимания, сэр Перегрин коротко приказал рабочим копать чуть левее от центра клумбы.
- Пробуждение - Шеннон Дрейк - Исторические любовные романы
- Суженый Меган - Нора Робертс - Исторические любовные романы
- Богатство Лас-Вегаса - Ферн Майклз - Исторические любовные романы
- В плену страстей - Ферн Майклз - Исторические любовные романы
- Полина; Подвенечное платье - Александр Дюма - Исторические любовные романы
- Гордость и страсть - Ферн Майклз - Исторические любовные романы
- Жажда страсти - Энн Дуглас - Исторические любовные романы
- Опасный маскарад - Вирджиния Браун - Исторические любовные романы
- Рубиновый сюрприз - Энн Максвелл - Исторические любовные романы
- Танцующая при луне - Энн Стюарт - Исторические любовные романы