Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Исчерпав, видимо, всю программу, они поднялись на ноги и гуськом отправились в обратный путь. Мы последовали за ними.
Я не буду утомлять вас описанием всех наших попыток составить себе ясное представление об этих существах.
Они жили на освещенной части планеты. Трудно сказать как они проводили время. Они попросту ничего не делали. Около двухсот часов они лежали под жгучими лучами своего солнца пока не приходило время отправляться на водопой. У ручья каждый раз повторялась та же сцена, которую мы наблюдали в первый раз.
Размножались они почкованием. После того как на спине у взрослого животного вырастал потомок, родительская особь умирала. Таким образом, общее количество их на планете всегда оставалось постоянным. Они ничем не болели, и за все время нашего пребывания там мы ни разу не наблюдали случаев их преждевременной смерти.
При всем этом они обладали одной удивительной особенностью: они ничего не ели. Поэтому я их и прозвал неедяками.
Мы анатомировали несколько умерших неедяк и не обнаружили в их организме ничего похожего на органы пищеварения. За счет чего у них происходил обмен веществ, оставалось для нас загадкой. Не могли же они питаться одной водой.
Доктор провел исследование обмена на нескольких живых экземплярах. Они с неудовольствием, но безропотно переносили взятие проб крови и позволяли надевать на себя маски при газовом анализе. Похоже было на то, что им просто лень сопротивляться.
Мы уже начинали терять терпение. Навигационные расчеты показывали, что дальнейшая отсрочка старта на Землю приведет к неблагоприятным условиям полета, связанным со значительным расходом горючего, которого у нас было в обрез, но никто из нас не хотел отказаться от надежды разгадать эту новую тайну жизни.
Наконец настал тот день, когда Доктору удалось свести воедино все добытые им сведения, и неедяки перестали быть для нас загадкой.
Оказалось, что неедяки не представляют собой единый организм. В их крови находятся бактерии, использующие свет, излучаемый центральным светилом, для расщепления углекислоты и синтеза питательных веществ из азота, углерода и водяного пара. Все необходимое для этого бактерии получают из организма неедяк. Процессы фотосинтеза облегчаются прозрачными кожными покровами неедяк. Размножение бактерий в организме этих удивительных существ происходит только в слабощелочной среде. Когда бактерий становится слишком много, железы внутренней секреции неедяк выделяют гормоны, повышающие кислотность крови, регулируя тем самым концентрацию питательных веществ в организме. Это был удивительный пример симбиоза, доселе неизвестный науке.
Должен сознаться, что открытие Доктора навело меня на ряд размышлений. Ни одно живое существо в космосе не получило от природы так много, как неедяки. Они были избавлены от необходимости добывать себе пищу, забот о потомстве, они не знали, что такое борьба за существование и никогда не болели. Казалось, природой было сделано все, чтобы обеспечить необычайно высокое интеллектуальное развитие этих существ. И вместе с тем они немногим отличались от Руслана. У них не было никакого подобия общества, каждый из них жил сам по себе, не вступая в общение с себе подобными, если не считать бессмысленных забав с гребнями у ручья.
Откровенно говоря, я начал испытывать отвращение к этим баловням природы и без всякого сожаления покинул странную планету.
— И вы там больше никогда не бывали? — спросил я.
— Я туда случайно попал через десять лет, и то, что я там увидел, поразило меня больше, чем открытие, сделанное Доктором. При втором посещении Неедии я обнаружил у неедяк зачатки общественных отношений и даже общественное производство.
— Что же их к этому вынудило? — недоверчиво спросил Конструктор.
— Блохи.
Раздался звук разбиваемого стекла. Конструктор с сожалением смотрел на свои брюки, залитые вином.
— Мне очень неприятно, — сказал он, поднимая с пола осколки. — Кажется, это был ваш любимый бокал из лунного хрусталя, но шутка была столь неожиданной.
— Я не собирался шутить, — перебил его Космонавт, — все было так, как я говорю. Мы были настолько уверены в отсутствии жизни на этой планете, что не приняли необходимых в таких случаях мер по санитарной обработке экипажа. По–видимому, несколько блох с Руслана переселились на неедяк и прекрасно там прижились. Я уже говорил о том, что у неедяк очень короткие передние конечности. Если бы они не чесали друг другу спины и не объединили свои усилия при ловле блох те бы их просто загрызли.
Не знаю, кому из неедяк первому удалось обнаружить, что толченая перекись марганца служит прекрасным средством от блох. Во всяком случае, я видел там фабрику, производящую этот порошок. Им удалось даже изобрести нечто вроде примитивной мельницы для размола.
Некоторое время мы молчали. Потом Конструктор сказал:
— Ну, мне пора идти. Завтра утром старт двенадцатой внегалактической экспедиции. У меня пригласительный билет на торжественную часть. Вы ведь там тоже будете?
Мы вышли с ним вместе.
— Ох, уж мне эти космические истории! — вздохнул он садясь в лифт.
ВНУК
Они сидели в столовой, а я лежал в кабинете у дедушки на диване и слушал, о чем они говорят.
Дедушка рассказывал им всякие истории, и это было очень интересно.
У меня замечательный дедушка, и все ребята немножко завидуют мне, что я его внук. Его все называют Старым Космонавтом. Он был первым из людей, кто побывал на Марсе, и первым открыл дорогу в Большой космос.
Сейчас дедушка уже очень старый и не может летать, но все молодые космонавты приходят с ним советоваться. Он главный консультант Комитета по астронавтике.
Я очень люблю смотреть на дедушкино лицо. Оно все покрыто шрамами и рубцами от ожогов. Он пережил массу приключений там, в космосе. Про него написана целая куча книг, и все они у нас есть.
Я страшно боюсь, что дедушка может вдруг умереть, — ведь он такой старый.
Мой папа тоже в космосе. Дедушка говорит, что он вернется, когда я уже буду совсем большим.
Папа не знает про то, что мама умерла, потому что тем, кто в космосе, нельзя сообщать печальные вести.
Теперь мы живем вдвоем с дедушкой. Он мне часто рассказывает про то, как он был молодым, и про космос. У него на столе стоит фотография членов экипажа «Метеор». Там они все совсем молодые: и дедушка, и Физик, и Геолог, и Доктор.
Дедушка очень любил Физика. Когда мы идем гулять, он всегда ведет меня к памятнику Физику, на котором написано:
«ЛЮДИ — ГЕРОЮ КОСМОСА»
Геолога и Доктора дедушка тоже очень любил. Он говорит что сначала они не понимали друг друга, а потом подружились на всю жизнь и много лет летали вместе. Сейчас уже их нет п живых.
Вообще из дедушкиных товарищей остались только Конструктор и Диспетчер. Они часто приходят к нам в дом и говорят об очень интересных вещах.
Вот и тогда они сидели в столовой и дедушка рассказывал про то, как их ждали на Земле через тысячу лет, но «Метеор» попал в ловушку, где со Временем происходят странные вещи, и поэтому они прилетели назад гораздо раньше, когда их никто не ждал, а Конструктор с ним спорил и говорил, что таких вещей со Временем не бывает. Потом дедушка рассказывал им про неедяк, а я лежал в кабинете на диване и слушал, о чем они говорят.
А потом они ушли, и я заплакал оттого, что я еще такой маленький и ничего не могу.
Дедушка услышал, как я плачу, и пришел меня утешать. Он говорил, что скоро я вырасту большим и полечу в космос, что к этому времени построят такие корабли, которые будут переносить нас быстрее мысли в глубины Вселенной, и что я открою новые замечательные миры.
Он меня утешал, а я все плакал и плакал, потому что не мог ему сказать, что больше всего люблю нашу Землю и что очень хочу побыстрее вырасти, чтобы сделать на ней что–нибудь замечательное.
Я буду врачом и сделаю так, что никто не будет умирать, пока он сам этого не захочет.
В ДОНОМАГЕ
ТАРАКАНЫ
Мне не хотелось просыпаться. Я знал, что стоит открыть глаза, как вся эта карусель закружится снова. Один оборот в двадцать четыре часа, и так изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Во сне можно было делать с миром все что угодно: перекраивать его по своему усмотрению, населять сказочными персонажами, останавливать время и поворачивать его вспять.
Во сне я был хозяином мира, а днем… Впрочем, об этом нельзя думать. Рекомендуется лежать десять минут с закрытыми глазами и думать только о приятном. Дурацкий рецепт. Это значит не думать о том, что есть на самом деле. Не думать о наступающем дне, не думать о лежащей на столе рукописи, не думать… Древняя, наивная мудрость, детские представления о всемогуществе человеческой психики. Соломинка, протянутая утопающему. К черту соломинки, техника спасения тоже идет вперед.
- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Под ногами Земля (Сборник фантастики) - Илья Варшавский - Научная Фантастика
- Джейн - Илья Варшавский - Научная Фантастика
- Белые жуки - Илья Варшавский - Научная Фантастика
- Цунами откладываются - Илья Варшавский - Научная Фантастика
- Происшествие на Чайн-Род - Илья Варшавский - Научная Фантастика
- Солнце заходит в Дономаге - Илья Варшавский - Научная Фантастика
- Пересечение Эплтона - Илья Варшавский - Научная Фантастика
- Гомункулус - Илья Варшавский - Научная Фантастика
- Уровень тревожных ожиданий - Григорий Власов - Научная Фантастика