Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только наш Господь Бог сможет помочь мне вынести этот тяжелый крест, который Он возложил на меня! Представь только мое возвращение домой и приезд в Аничков дворец без него. Я действительно страшусь всего, что мне еще предстоит вынести! Я благодарна тебе от всего сердца, мой ангел Мама́, за твое благословенное письмо, которое я получила еще в Ливадии…
Но я, мой ангел Мама́, заканчиваю это скорбное горестное письмо. Пусть Господь держит над тобой свою защищающую руку и поможет нам всем! Я тебя целую от всего сердца, остаюсь твоя беспредельно любящая и благодарная, но находящаяся в отчаянии Минни».
В течение недели траурный поезд с прахом государя императора медленно, останавливаясь на всех крупных станциях для совершения панихид, двигался по российской земле. На всем протяжении от Севастополя до Петербурга вдоль железнодорожных путей были выставлены 65 тысяч солдат. Тысячи и тысячи простых людей, крестьян и служилого люда становились на колени и молились, завидев гроб покойного императора. Иностранцы с изумлением наблюдали эту картину.
30 октября 1894 года скорбный поезд достиг Москвы. В этот день молодой государь записал в дневнике: «В 9.30 поехали в салон траурного поезда и так доехали в нем до Москвы. На платформе встретили дядя Сергей (великий князь Сергей Александрович. — Ю. К.) и Элла (великая княгиня Елизавета Федоровна. — Ю. К.), дядя Миша (великий князь Михаил Николаевич. — Ю. К.). Мы вынесли гроб и поставили его на колесницу. По улицам стояли войска и тысячи народа — порядок был замечательный. Сколько светлых воспоминаний здесь в Кремле — и как тяжко мне теперь!..»
Прощание с Москвой — древней столицей Российского государства, где в мае 1883 года проходила пышная коронация Александра III, было особенным. Колесница, запряженная восьмеркой вороных лошадей, покрытых алыми попонами, проехала по древней столице десять раз, останавливаясь у старинных церквей. В течение двух дней гроб стоял в Архангельском соборе Кремля, где с императором мог проститься каждый гражданин Российской империи. Как писал историк С. А. Андриевский, «траурные декорации Москвы без всякого сравнения превосходили петербургские».
Из воспоминаний М. Нестерова:
«В назначенный день тело Государя прибыло в Москву и было перевезено в Архангельский собор. Весь день и всю ночь народ шел непрерывно попрощаться с покойным Государем. Тут в очереди я повстречал бледного, взволнованного Сурикова, Аполлинария Васнецова и других.
На следующий день были назначены торжественные проводы тела из Москвы в Петербург. Нашей художнической депутации со стягом было дано отличное место в Кремле между Чудовым монастырем и зданием Судебных установлений.
Мы выстроились. Народу была гибель. Депутаций конца не было, как и венков. Вот ударили на Иване Великом в большой колокол. Торжественно и заунывно разнесся над Москвой звон его. И как в тот час почувствовала тогдашняя Россия, простая Россия, коренная русская Россия этот страшный, как бы набатный гул большого колокола с Ивана Великого. Гул этот вещал не только о случившемся несчастье, но и о великих событиях будущего.
Вот появилась и процессия. Мы со своим стягом продвинулись вперед. Я держал его за древко. Виктор Михайлович стоял тихий, высокий, сосредоточенный за мной.
Показалось духовенство. Сотни дьяконов, священников, архимандритов, епископов, а вот и сам митрополит Сергий, такой старенький, маленький, как знаменитый Филарет, суровый и седой. Он еле идет, но это так кажется: у него огромная сила воли, и он проводит любимого Царя через всю Москву до вокзала…
За духовенством пышный, залитый золотом катафалк, на нем огромный гроб, а в нем под золотым покровом почиет богатырь — Царь. Устал Царь царствовать. Нелегкое дело ему выпало на долю…
Прощай, великий Государь. Прощай, старая Великая Россия. Теперь мы шибко заживем…
За катафалком шла группа: впереди всех — молодой Император — такой юный, скромный, небольшого роста, с прекрасным лицом, так потом превосходно переданным Серовым. Он шел такой беспомощный, и такой же беспомощной показалась мне тогда наша Родина, открытая всем ветрам.
Сзади молодого Государя шел Великий Князь Сергей Александрович, а рядом с ним будущий английский король Эдуард VII…
За этой группой близких Государю потянулись экипажи. В первой золотой карете была вдовствующая Императрица и невеста нового Государя — красавица Алиса, самая трагическая фигура будущего несчастного царствования. Дальше экипажи Великих Княгинь и прочие.
Когда процессия кончилась, мы передали свой стяг кому-то, не помню, и разошлись по домам. Это был один из самых печальных дней моей жизни…»
Знаменательный факт произошел в те дни в Москве. О нем писала в своей книге «Отец и его музей» известная поэтесса Марина Цветаева. В то время, когда в Москве звонили колокола по усопшему государю, угасала и еще одна жизнь — умирала щедрая дарительница Московского университета купчиха В. А. Алексеева. Согласно ее предсмертной воле 150 тысяч рублей были переданы новому музею в Москве — Музею изящных искусств, который должен был быть назван, согласно просьбе дарительницы, именем императора Александра III. Это был первый крупный денежный взнос для создания Музея изящных искусств на Волхонке и увековечения памяти Александра III. Так русский народ оценивал деятельность императора.
К. П. Победоносцев, откликнувшийся на смерть царя заметкой «Прощание Москвы с Государем», писал:
«С сокрушенным сердцем, с тоской и рыданием ждала Москва Царя своего. И вот, наконец, „взящася врата плачевная“, — он здесь, посреди нас, бездыханный, безмолвный, на том самом месте, где являлся нам венчанный и превознесенный во всей красе своей, и душа умилялась на него глядя, и мы плакали от умиления радостными слезами. Ныне на том же месте плачем и рыдаем, помышляя смерть…
…Не забудет Москва лучезарная день его коронации — светлый, тихий, точно день пасхальный… Благочестивый царь, облеченный всем величием сана и священия церковного, являл своему народу в церкви и все величие царственного смирения. Не забыть той минуты, когда сиял на челе его царственный венец и перед ним, коленопреклоненная, принимала от него венец царица — она, обрученная ему как залог любви на одре смертном умирающим братом… И вот явился гроб его в сердце России в Архангельском соборе посреди гробниц, под коими почиют начальные вожди земли Русской…
Проводила его Москва, проводила навеки, и железный конь унес его далеко, в новую усыпальницу царей русских. Прощай, возлюбленный царь наш! Прощай, благочестивый, милый народу, тишайший царь Александр Александрович!.. Господь даровал нам твое тринадцатилетнее царствование… и Господь отъял! Буди меня Господне благословенно отныне и до века».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Царствование императора Николая II - Сергей Сергеевич Ольденбург - Биографии и Мемуары / Историческая проза
- Мария Федоровна - Александр Боханов - Биографии и Мемуары
- Александра Федоровна. Последняя русская императрица - Павел Мурузи - Биографии и Мемуары
- Воспитание православного государя в Доме Романовых - Марина Евтушенко - Биографии и Мемуары
- Из записных книжек 1865—1905 - Марк Твен - Биографии и Мемуары
- Ларc фон Триер: Контрольные работы. Анализ, интервью. Ларс фон Триер. Догвилль. Сценарий - Антон Долин - Биографии и Мемуары
- Живой Дали - Питер Мур - Биографии и Мемуары
- Харун Ар-Рашид - Кло Андре - Биографии и Мемуары
- Российский царский и императорский дом - В. Бутромеев - Биографии и Мемуары
- Император Всероссийский Николай II Александрович - Наталья Черникова - Биографии и Мемуары