Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что касается меня, то и мне было оказано немало почестей, устроено много банкетов в мою честь и моей дружбы добивалось множество людей. Что из ложной скромности кривить душой: я тоже был героем. В конце концов, это же было моим открытием, по моей инициативе все и началось, и я прошел там, где прошел Янош, и я страдал так же, как и Янош. Но как ни был я настроен мгновенно собрать новую экспедицию и двинуться обратно по пройденному пути, все же, оказавшись дома, я немного успокоился по поводу Далеких Королевств. Принимая во внимание болезнь отца и нераспорядительность моих братьев, приходилось считаться с тем, что будущность семейства Антеро во многом зависит от меня. Братья мои и не думали спорить, когда отец объявил, что своим наследником в делах, основном имуществе и главою рода он назначает меня. Этот его выбор я заслужил и тем, что после моего путешествия открытая враждебность воскресителей к фамилии Антеро прекратилась, и уж, во всяком случае, только глупец мог бы сейчас что-то иметь против нас.
И еще в доме появилась Диосе… Отец ею восхищался и всегда находил предлог, чтобы пообщаться с ней. Хотя ему по-прежнему нездоровилось, когда она входила в его комнату, он словно молодел. И неудивительно – ведь она была так мила с ним и даже отчаянно кокетничала. И по сей день я не сомневаюсь, что внимание, которое она ему уделяла, продлило недолгий срок, оставшийся ему в этой жизни. Пленила она и Рали – они вихрем носились по тренировочному полю, Диосе училась ориссианским трюкам с оружием и демонстрировала салсийские.
– Среди моих маранонок нет ни одной, которая не была бы готова сразиться с тобой из-за нее, – говорила мне Рали. – И единственное, что их от этого удерживает, – ее бешеная любовь к тебе.
В силу необходимости из нашей свадьбы мы не делали шумихи. Моя нынешняя известность заставляла ограничиваться приглашением только близких родственников. Иначе неприглашенные сочли бы себя оскорбленными. Поэтому мы обошлись простой церемонией на нашей вилле, пред ликом нашего бога – покровителя очага. Правда, я опасался, как бы не обиделась Диосе.
– Почему я должна обижаться? – Она пожала плечами, когда я спросил. – У нас в Салси гораздо важнее свадьбы ее последствия. Как только пара проживет один год до урожая, так устраивается настоящий большой праздник. А уж когда рождается ребенок, то праздник еще богаче. Я думаю, в Ориссе потому так, что женщины слишком мало значат в этом городе. И здесь свадьба – как подачка девушке, стоящей перед грядущим домашним рабством. Ведь это единственный момент в ее жизни, когда она окружена всеобщим вниманием и чувствует себя самой значимой среди прочих.
Я не спорил, ведь мне доводилось слышать и от Рали жалобы на подобную несправедливость.
Диосе взяла мою руку и мягко приложила к своему животу, уже слегка округлившемуся. Полковая колдунья маранонок Рали уже предсказала, что у нас будет девочка. Я рассмеялся, услышав, как ребеночек толкнул изнутри ножкой.
– Как же мы ее назовем? – спросил я.
– Назовем в честь наших матерей, – ответила Диосе. – Мы назовем ее Эмили в честь твоей матери. И Ирэной в честь моей матери.
– Что же получается… Эмили Ирэна Антеро… Мне нравится.
– Я хочу, чтобы ты кое-что пообещал мне, Амальрик, – попросила моя будущая жена.
– Все что захочешь.
– Я бы не хотела, чтобы наша дочь росла с мыслью, будто везде женщины обречены на такую жизнь, как в Ориссе. По тому, как она пихается, ты уже можешь понять, что у этой девочки будет сильная воля. А ночью, когда тихо, я даже слышу, как бьется ее сердечко. И это сердечко весьма нежное, Амальрик, поверь мне, я знаю, что говорю, хотя мне и ей еще только предстоит познакомиться.
– Я найму лучших наставников, – сказал я. – И у нас перед глазами пример Рали, которая образована и умственно, и физически. К тому же Рали совершенно свободна.
– Этого недостаточно, – ответила Диосе. – Ведь Эмили увидит других женщин, которые замолкают в мужской компании, чувствуя свою ничтожность лишь потому, что им приходится только стряпать да сидеть дома, страдая, что их рассматривают лишь как источник продолжения жизни.
– Что я должен обещать, чтобы такого не случилось? – спросил я.
– Я хочу, чтобы в ее воспитании приняла участие моя мать, – таков был ответ.
Я встревожился, поскольку какому же отцу хочется, чтобы ребенок воспитывался вне поля его зрения. Она поняла мои чувства и, взяв меня за руку, крепко сжала.
– Пожалуйста, ты должен это сделать ради меня. Если ты скажешь нет, я смирюсь, но не потому, что я стала ориссианкой, я все равно никогда ею не буду, а просто потому, что я люблю тебя, Амальрик. Даже ребенок не может быть важнее любви. И потом, я вовсе не имела в виду, что ее надо будет отправить отсюда, поскольку я тоже не пережила бы такой разлуки, как и ты. Я имею в виду, что раз в три года, чтобы дурное влияние не могло глубоко проникнуть в нее, она отправлялась бы надолго погостить к моей матери. И так до шестнадцатилетия, когда ее с молитвами благословят быть женщиной. А там уж пусть полагается на собственную голову. Но я обещаю тебе, Амальрик, что у этого ребенка голова будет не самым слабым местом.
И чем дальше я обдумывал, тем больше соглашался с тем, что говорила Диосе. Более того, я даже с энтузиазмом начал относиться к ее замыслу, как к удивительному педагогическому эксперименту: две культуры объединяются, чтобы создать совершенного ребенка, золотое дитя. Я клятвенно заверил ее, что согласен, и мы обнялись так тесно, как только могут любовники. Я почувствовал, как ее ладонь скользнула между моими обнаженными бедрами. Обнаружив там вдруг на глазах выросший мощный отросток, она обхватила его ладошкой и, склонившись, стала целовать. Затем подняла глаза, и сквозь упавшие на ее лицо черные волосы я увидел горящие от наслаждения глаза.
– После такого разговора мужчины и женщины, – прошептала она, – всегда хочется убедиться, не пострадали ли чувства.
И ее горячий влажный рот вновь принялся за дело.
Поженились мы спустя неделю. Отец, по-прежнему слишком слабый, мог лишь сидеть в кресле да вытирать слезы радости. Его функции взяла на себя Рали, держа в руках ягненка с разрезанным горлом и сливая кровь в чашу для богов. Янош исполнял роль брата Диосе, обмазывая нам брови этой кровью. Закончив с этой процедурой, мы уселись пировать и веселились три дня кряду.
А перед тем как мы собрались с Диосе в свадебное путешествие, отец умер. И мне хочется думать, умер он счастливым человеком: его заблуждавшийся в прошлом сын теперь был оценен по достоинству, слава овеяла имя семьи и сбылась мечта его юности. Однако, размышляя над его ощущениями и перебирая те слова, что уже занес я в эту книгу, я не могу не вспомнить сказанное Яношем на Перечном побережье, о том, что мой отец лучше Яноша потому, что удовлетворился тем, что сын добился того, в чем отказано отцу. Да, мой отец был хорошим человеком, лучше, чем Янош или я. Но, увы, и он не был совершенством, а только идеальный человек может умереть счастливым. Ведь и до знакомства с Далекими Королевствами было ясно, что мир, в котором жил мой отец, тоже не был идеальным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Требуется Темный Властелин - Алексей Ефимов - Фэнтези
- История воина - Кристофер Банч - Фэнтези
- Король-Воитель - Кристофер Банч - Фэнтези
- Гарри Поттер и забытое святилище - Михаил Крюков - Фэнтези
- Летописи Дорна. Белый воин - Алексей Осадчук - Фэнтези
- Отдел странных явлений: Лесоморский детектив - А. Котенко - Фэнтези
- Братья ветра - Тэд Уильямс - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Фэнтези
- Избранное - Кира Алиевна Измайлова - Прочее / Фэнтези
- Время волка - Александр Абердин - Фэнтези
- Забытое достоинство - Blackmourne - Периодические издания / Фэнтези