Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все в доме всполошились. Только Маркс сохранял невозмутимость и старался успокоить разволновавшуюся жену.
Женни ходила следом за Карлом, точно этим могла удержать его. Мысль, что сейчас она останется без мужа в этой квартире одна, приводила ее в полное отчаяние.
— По какому праву смеют арестовывать тебя? Это произвол. Я сейчас же пойду к магистру общественной безопасности, подниму на ноги всех, в ком есть еще совесть и честь. Я все скажу, что думаю об их порядках, — говорила она.
Полицейские торопили Маркса. Не желая усиливать отчаяние жены и беспокойство, охватившее дом, Карл поцеловал детей, ободряюще коснулся рукой плеча Ленхен и, крепко обняв Женни, вышел на улицу со своими конвоирами.
Но Женни, несмотря на его просьбу остаться до утра дома, выбежала на улицу, на ходу застегивая шубку и завязывая капор.
— Карл, я не могу остаться без тебя! — повторяла она, отталкивая полицейского. Никакие уговоры Маркса не действовали. У подъезда полицейского управления стража грубо оттеснила Женни от Карла.
Маркса ввели внутрь дома, и дверь за ним глухо захлопнулась. Женни осталась одна на темной, сырой улице. Часовой потребовал, чтобы она отошла от ворот. Это были страшные для нее минуты. Вернуться домой и ждать рассвета казалось ей невозможным. Дом без Карла?! А вдруг его искалечат, убьют?
«Надо что-то делать, вырвать его из лап полиции», — думала она, стучась в разные дома малознакомых, казавшихся ей влиятельными людей. Ее встречали люди в шлафроках, с заспанными лицами и взлохмаченными волосами и бакенбардами, встречали то с удивлением, то с досадой за прерванный сон, то с желанием помочь. Слуги видных чиновников со свечами провожали Женни до подъезда, сомневаясь в ее рассудке.
Подле собора святой Гудулы она встретила друга их семьи архивариуса Жиго. Крайне взволнованный арестом Карла, он пошел с ней по пустынной улице.
Внезапно к Женни подошли двое полицейских.
— Госпожа Маркс? — спросил один из них. — Отлично! Вас нам как раз и надо.
— Где мой муж?
— Следуйте за намй, и мы покажем вам, где он находится.
Ее отвели в полицию и заточили в тюремную камеру вместе с воровками и проститутками.
Утром Женни поднялась на нары и выглянула за железную решетку. Каковы же были ее удивление и радость, когда она увидела у противоположного окна усталое лицо Жиго. Он узнал ее и стал жестами показывать ей на тюремный двор.
Взглянув вниз, Женни не могла сдержать крика. Карла вели куда-то под конвоем.
Вскоре жену Маркса перевели в другое помещение, совершенно нетопленное. Там она оставалась в течение нескольких часов, дрожа от холода, после чего ее вызвали к следователю. Довольно учтиво у нее пытались получить подтверждение того, что Карл не был лоялен в отношении бельгийского правительства. Однако, ничего не добившись, следователь дал распоряжение отпустить Женни на свободу.
А Марке тем временем находился в камере с буйно помешанным, от которого ему ежеминутно приходилось обороняться.
К вечеру Карл получил предписание немедленно покинуть Брюссель и вернулся домой. Там его ждал ответ Временного французского правительства.
«Временное правительство французской Республики. Свобода, Равенство и Братство. От имени французского народа.
Париж, 1 марта 1848 г.
Мужественный и честный Маркс!
Французская Республика — место убежища для всех друзей свободы. Тирания Вас изгнала, свободная Франция вновь открывает Вам свои двери, Вам и всем тем, кто борется за святое дело, за братское дело всех народов. Всякий агент французского правительства должен толковать свои обязанности в этом духе
Привет и братство».
Письмо было подписано Фердинандом Флоконом, членом Временного правительства революционной Франции, знакомым Энгельса и Маркса, редактором газеты «Реформа».
Париж снова был открыт Марксу. Вместе с Женни он выехал туда, где не смолкала «Марсельеза», где торжествовала победу революция.
Энгельс смог выехать во Францию только две недели спустя. Он остался в Брюсселе, чтобы передать в надлежащие руки документы Брюссельского комитета, рассчитаться с долгами Маркса и отправить в Париж вещи всей его семьи, так как при отъезде полиция заставила высылаемых бросить все в Брюсселе, даже самое необходимое.
Демократические и социалистические организации столицы Бельгии по настоянию Энгельса выступили с решительными протестами против полицейской расправы с Марксом. Ораторы на митингах требовали смещения начальника полиции. Был уволен помощник полицейского комиссара, производивший обыск.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Был март 1848 года, когда Карл и Женни снова оказались в столице Франции. В Париж продолжали съезжаться изгнанники-революционеры из многих стран — немцы, поляки, ирландцы, итальянцы. Временное правительство Второй республики гостеприимно открыло им двери столицы.
Маркс любил Париж. Он знал его улицы, площади, окраины, его лучшие книгохранилища, памятники, музеи, театры. Маркс почерпнул в бурной истории Франции многое из того, что помогло ему понять законы, неумолимо двигающие вперед человеческое общество. У него было много друзей среди вожаков французских рабочих тайных обществ. Но Париж первых дней революции показался Карлу иным, новым.
С улиц исчезли скучающие франты, надменно размахивающие тонкими тросточками с золотыми набалдашниками. Не стало тучных господ, презрительно посматривающих через лорнет, и брюзгливых барынь в светлых ротондах, восседавших на мягких сиденьях кабриолетов. Не видно было и самих экипажей с рослыми кучерами на козлах и ливрейными лакеями на запятках. Кое-где еще остались баррикады, возникшие стихийно, как горы в минуту землетрясения. Распевая песни, их торопливо разбирали рабочие в пестрых блузах, с засученными рукавами, с красными шарфами на шеях. Работа спорилась, сопровождалась смехом и шутками.
С каждым часом город становился наряднее и чище. Мостили улицы, восстанавливали пострадавшие от пожаров и снарядов дома и памятники. Опустели тюрьмы. Отменена была смертная казнь. Никто не помешал герцогине Орлеанской и Гизо отправиться вслед за низверженным королем в Англию.
Революция всегда кажется чудом для тех, кто, как узник, благодаря ей выходит на свет из тьмы. Ощущение легкости, когда с истерзанного тела сняли кандалы, беспредельное раздолье поднимают в человеческой душе все самое чистое и светлое.
Блаженство победы охватило пролетариев Парижа. Казалось, что все преграды отныне рухнули, что зло, нищета, несчастья навсегда уничтожены. Незнакомые друг другу люди разных национальностей чувствовали себя братьями. История перевернула еще одну страницу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Дело Зорге - Ханс-Отто Майснер - Биографии и Мемуары
- Записки цирюльника - Джованни Джерманетто - Биографии и Мемуары
- Лавров - Александр Иванович Володин - Биографии и Мемуары
- Карл II Стюарт - Кондратий Биркин - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Танковые сражения 1939-1945 гг. - Фридрих Вильгельм Меллентин - Биографии и Мемуары
- Кто кого предал - Галина Сапожникова - Биографии и Мемуары
- Русская муза парижской богемы. Маревна - Елена Мищенко - Биографии и Мемуары
- Исповедь - Валентин Васильевич Чикин - Биографии и Мемуары
- От Клеопатры до Карла Маркса. Самые захватывающие истории поражений и побед великих людей - Наталия Басовская - Биографии и Мемуары