Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот же день я прислал в школу Николая Ивановича Лугова и он вставил стекло. А через две недели, совсем неожиданно для меня, весь класс пришел в церковь. Они говорят: «Пойдемте, батюшка, мы вам покажем, как научились Голиафа из пращи поражать». Действительно, привели меня на школьный стадион. Там у них из фанеры огромный Голиаф вырезан. Лицо Голиафа, разрисованное красками, имело очень свирепый вид, что в него так и хотелось бросить камень. Ребята рассказали, что вначале у них плохо получалось метание камней, но потом они так наловчились, что теперь даже соревнования между собой устраивают. Дали мне самодельную пращу: «Попробуйте, батюшка, у вас должно неплохо получиться». Я раскрутил пращу, но у меня камень полетел в обратном направлении. Ребята довольные, смеются. Сами стали камни метать, хвалиться передо мной. После, как наигрались, я им говорю: «Пойдемте ко мне в храм чай с баранками и конфетами пить». Так мы и подружились.
– Меня, отец Евгений, вы к ним сейчас посылаете?
– Нет, те ребята уже школу закончили. Это давно было, лет семь-восемь назад. Так что давай, Алексей Павлович, теперь твоя очередь в школе окна бить.
И отца Евгения вновь стала сотрясать невидимая пружина.
Послушание превыше поста и молитвы. Делать нечего, хочешь не хочешь, а идти надо. Я для солидности пришел в школу в подряснике. Но вид у меня и в подряснике не солидный. Борода не растет. Так, какие-то клочки непонятные, торчат во все стороны. Жена мне говорит: «Чего ты народ смешишь? Ты не священник и не монах, ты простой регент, и борода тебе ни к чему», и настояла, чтобы я брился. Хотя мне уже двадцать восемь лет, но без бороды и при моей худобе на вид мне больше двадцати не давали. Когда пришел в класс, то, как и ожидал, авторитета моя личность в глазах школьников не вызвала. Посматривают на меня хоть и с интересом, но скептически. Я им говорю:
– Здравствуйте, ребята. Сегодня мы с вами проведем занятие по библейской истории. Тема занятий: Давид и Голиаф.
– Что-то вы на попа не похожи, – прищурившись, говорит мне мальчишка с первой парты.
– Я не священник, но я служу в церкви регентом.
– Кем-кем? – с удивлением переспрашивает парнишка.
– Регентом, – повторил я не без гордости, так как очень ценил свою должность, – я руковожу церковным хором.
– Так выходит, мы с вами петь будем? – не унимается этот вредный паренек.
– Нет, – с досадой отвечаю я, – я буду вам рассказывать про царя Давида.
– Знаем мы про Давида, – машет небрежно рукой этот парнишка, – он крутого одного завалил. Мне родители купили Библию для детей, там все написано.
– Да, – подхватил другой паренек, – клевое дело было. Прямо меж глаз ему засадил камнем, а потом голову мечом отсек, это что-то типа контрольного выстрела.
– Я тоже читал, – сказал толстый паренек с последней парты, – там вообще мокрухи много было, потом Христос пришел и сказал: «Хватит убивать, надо любить друг друга. Это Он правильно сказал, а то люди совсем оборзели, так друг друга и мочат.
– А сейчас что, не мочат? – пропищала девочка, сидевшая рядом с ним. – Вот и вы, мальчишки, только и знаете, что драться, а когда вырастете, что будете делать?
– Молчи, Надюха, кто бы уж говорил, – обиделся сосед, – вы тоже, девчонки, деретесь почем зря.
Класс загалдел, а я растерянно стоял и слушал. Потом говорю:
– Хватит спорить, ребята. Я и так уже убедился, что вы люди грамотные. Сами тогда мне подскажите, что вам рассказать?
Ребята приумолкли, а девочка попросила:
– Расскажите нам, когда вы сами впервые с Богом повстречались?
– Ну ты, Надюха, даешь, – захохотал ее сосед, – кто же это может с Богом повстречаться.
– А вы знаете, – сказал я, – Надя, как это ни покажется вам странным, права. Каждый человек в своей жизни хоть раз, но встречается с Богом. Правда, не все эту встречу замечают. Я сам воспитывался в семье далекой от Церкви и потому о Боге никогда не задумывался. Слышал от учителей и родителей, что про Бога люди все выдумали, и мне этого было достаточно. Потому, когда произошла моя первая встреча с Богом, я этого хотя и не осознал разумом, но в моей душе эта встреча оставила глубокий след. Теперь-то я уверен, эта встреча в моем раннем детстве повлияла на всю мою дальнейшую жизнь. Я могу вам рассказать об этой встрече, если вы будете слушать.
– Конечно, будем слушать, – закричали все, и в глазах детей я прочел неподдельное любопытство.
– Произошло это со мною, когда я был еще младше вас. Я учился в третьем классе. Главной мечтой в моей жизни было заиметь собаку. Не скрою, я очень завидовал своим товарищам, у которых были собаки. Но моя мама была категорически против собаки в нашей квартире. Мои слезы и уговоры на нее действовали плохо. То есть никак не действовали. Правда, на моей стороне была родная тетка, мамина сестра. Тетя Зина не раз говорила маме:
– Ты неправильно воспитываешь ребенка. Нельзя в детях подавлять хорошие побуждения. Просит сын собаку, значит, она ему нужна. Ему нужен друг, о ком он мог бы заботиться.
– Знаю я эти заботы. Повозится день-два, а потом матери убирай, и корми, и гуляй с собакой. Как будто мне больше делать нечего!
Но вот пришел мой день рождения – и случилось чудо. Мамин начальник подарил мне маленького щенка. Я был на седьмом небе от счастья. А мама причитала:
– Какой же вы догадливый, Петр Игнатьевич, ведь именно о таком подарке мечтал мой сын. Признайтесь же, дорогой Петр Игнатьевич, что вы обладаете телепатическими способностями.
– Да никакой здесь телепатии нет, – смущенно улыбался Петр Игнатьевич, – просто ваша сестра, Зинаида Николаевна, мне подсказала.
– Ну, спасибо, сестра, – церемонно поклонилась мама тете Зине и из-за спины Петра Игнатьевича показала ей кулак.
Щенок был презабавный: толстенький, лохматый, совсем как медвежонок, и к тому же ходил, смешно переваливаясь. Я налил ему в блюдце молочка. Щенок полакал, затем обошел всю комнату и все обнюхал. Сделал на полу лужицу. Еще немного походил, затем улегся возле моей кровати на коврик и заснул. Я быстро вытер лужицу, пока не заметила мама, и лег с ним на коврик рядом. Казалось, что никто мне не нужен на всем белом свете, кроме этого пушистого, мягкого и теплого комочка. Я его поглаживал осторожно рукой, а он иногда приподнимал свою мордочку и благодарно смотрел мне в глаза. Люди так смотреть не умеют. Этот доверчивый взгляд переворачивал всю мою детскую душу. «Вот существо, – говорил я себе, – которое меня понимает лучше всех на свете. Надо придумать, как его назвать». Я лежал возле щенка, пока сам не заснул.
Проснулся я утром в своей постели оттого, что меня кто-то лизнул в нос. Открываю глаза, а это мой щенок. «Вот так бы просыпаться каждое утро», – подумал я радостно, целуя моего щенка в нос. Было воскресенье, в школу идти не надо, и я весь день мог провести со своим новым другом. Щенок оказался очень сонливым. Он просыпался, только чтобы поесть и сделать лужицу, и снова засыпал в любом положении. За это я прозвал его Засоня. То, что он спал, меня не очень тревожило. Вот, думаю, отоспится хорошенько, и будем с ним играть. Я его носил весь день на руках, а он спал.
Когда на следующий день мне нужно было идти в школу, я вновь ощутил себя несчастным человеком. Мне ужасно не хотелось расставаться с Засоней. Я стоял над своим щенком в глубокой и печальной задумчивости. Засоня, даже не догадываясь о моих душевных муках, мирно посапывал во сне. Когда о чем-то очень глубоко задумываешься, то обязательно в голову придет какая-нибудь хорошая мысль. Такая мысль посетила и меня. Я решил взять Засоню с собою в школу. Между мыслью и делом у меня всегда было расстояние не больше одного шага. Потому я решительно шагнул к своему школьному ранцу, не менее решительно выложил из него все учебники и положил туда своего Засоню. «Зачем мне учебники? – размышлял я. – Ведь у моей соседки по парте Ленки Заковыкиной всегда учебники в полном наборе. Она даже лишнего набирает. Как только не надорвется такой портфель тяжелый таскать?»
Придя в класс, я незаметно засунул своего щенка в парту. Тот даже не проснулся. «Спи спокойно, – шепнул я ему, – у нас сегодня всего пять уроков, а два последних – физра, и мы с тобой сбежим. Ведь когда убегаешь от чего-то, это что-то вроде физкультуры. У нас на физре только и делают, что бегают. Так не все ли равно, где бегать?»
Первый урок Засоня благополучно проспал. На перемене дежурные стали выгонять всех из класса, чтобы его проветрить. Но я так уцепился за парту, что меня можно было унести только с ней из класса, и никак иначе. Дежурные Колька Семкин и Ванька Бирюков всю перемену пытались оторвать меня от парты. Сопели, кряхтели, но ничего у них не вышло. Когда прозвенел звонок, они сказали, что на следующую перемену позовут Саньку Пыжикова из четвертого класса, известного на всю начальную школу силача, и тогда посмотрят, как я смогу удержаться. «Ничего, – успокаивал я себя, – скоро мой Засоня вырастет, как рявкнет – ваш Санька от страха под парту залезет. А пока буду держаться, как могу».
- Вопросы священнику - Сергей Шуляк - Религия
- Железный почтальон. Рассказы о праведниках и грешниках - Владимир Крупин - Религия
- Азбука православной веры - Владимир Зоберн - Религия
- Пришествие антихриста: Православное учение - Владимир Зоберн - Религия
- Что я хочу от Бога - Алексей Уминский - Религия
- Вера Церкви. Введение в православное богословие - Христос Яннарас - Религия
- Точное изложение православной веры - Иоанн Дамаскин - Религия
- Святой преподобный Серафим Вырицкий и Русская Голгофа - Валерий Филимонов - Религия
- Период самостоятельности Русской Церкви (1589-1881). Патриаршество в России (1589-1720). Отдел второй: 1654-1667 - Митрополит Макарий - Религия
- Проповеди о Божественной Литургии - Серафим Звездинский - Религия