Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошо, хорошо, но ведь ходят слухи, что он… ну, ты должен меня правильно понять…
– Проскрипции? Якобы кого-то он приказал убить… Но скольких из числа тех, кого убить надо было непременно, он простил! И даже одарил! Он немстителен, и это еще один божественный признак. Проскрипции, списки! А ты вспомни, что творили в городе Марий и Цинна, когда власть принадлежала им: ручьи крови бежали по городским улицам, царило бесчестье и предательство. А Сулла – ведь ты только представь себе, клянусь Юпитером-громовержцем, обычный человек не способен на такое, – он простил своего злейшего врага.
– Этого старого Мария?
– Да! Несмотря на все подлости, которые от него претерпел. Он казнит только тогда, когда не казнить нельзя.
– Но жестоко высмеял Мария, иногда это больнее.
– Ну что ж делать, он должен был показать этому старому кровопийце, кто он есть. – Фронтон грациозно поднялся с колена. И произнес то, до чего по складу своего характера в общем-то не должен был додуматься. – У меня такое впечатление, что Сулла появился на свет, чтобы высмеять весь этот мир за его ничтожность.
Валерия улыбнулась, благодарным взглядом окинула статного красавца.
– Спасибо за интересное утро.
– Но… Но мое предложение?!
– Ах, замуж. – Улыбка поблекла, задумчивое выражение лица превратилось в скучное. – Это так неожиданно…
– Я понимаю, мне придется подождать.
– Вот-вот, подождать, и даже, я бы так сказала, неизвестно чего.
Красивая голова напряженно наклонилась вперед.
– Я дам ответ.
– Когда?
– Когда? А вот после Сатурналий сразу и дам.
– Это как-то не очень скоро…
– Но это когда-нибудь будет, не правда ли?
С тем обожатель Суллы и красавицы Валерии покинул дом. Он был переполнен чувствами самыми необъяснимыми. Фронтон был уверен, что все сделал правильно, и вместе с тем мучился от ощущения, что все испортил.
Буквально через несколько мгновений после исчезновения красавца квестора явился облаченный в простой голубоватый хитон неприглядного вида человечек и заявил, что его зовут Карма и что послан он не кем иным, как Луцием Корнелием Суллой.
Валерия с интересом, но одновременно и с некоторой брезгливостью смотрела на это существо. Ей было странно, что человек, с которым у нее, как ей казалось, начала устанавливаться определенная (и пока совершенно неопределенная) связь, послал в качестве вестника существо подобного рода. Урода. Не есть ли это указание на тот род чувств, что он испытывает к ней! Или, наоборот, надо тут все понимать по-другому – под отвратительной оболочкой часто хранится прекрасная жемчужина.
Пока омытая миндальным молоком красавица занималась сложными и, честно говоря, бесполезными истолкованиями, раб удобно устроился у ее ног на специально истребованной скамеечке. Стоять на колене он не любил и в данном случае не считал уместным.
– Я послан к тебе, Валерия… чтобы… – Карма, оказавшись в состоянии некой внутренней борьбы, замолк. – Я послан к тебе, – наконец сказал он твердо.
– Кем? – мило улыбнулась в ответ Валерия.
– Вероятно, ты догадываешься.
– Вероятно, я догадываюсь, но ты все же потрудись произнести имя того, кто тебя послал.
– Этого человека зовут Луций Корнелий Сулла.
– И что же он повелел мне передать?
– Я передам тебе то, что он повелел передать.
– Так передавай же!
Во всем облике женщины чувствовалось неподдельное и радостное возбуждение.
Кажется, именно это и не понравилось Карме, во время искусственно и искусно растянутой преамбулы он как следует изучил свою собеседницу.
– Чего же ты ждешь?!
– Я жду, что ты дашь мне слово.
– Бери. Бери любое, хоть первое, хоть последнее, хоть звучное, хоть бранное, только начни.
Карма смотрел в сторону и едва заметно гримасничал, ему эта миссия нравилась все меньше.
– Я не могу начать говорить, пока ты не пообещаешь мне молчать.
Валерия надменно подняла бровь.
– Что ты себе позволяешь?!
– Молчать о том, что я тебе скажу.
– Я не понимаю, чего ты от меня хо… нет, клянусь Кибелой, кажется, начинаю понимать. Ты пришел мне сказать что-то важное, нечто такое…
– Что будет стоить мне жизни, как минимум, если до слуха Юпитера в образе Суллы дойдет, что я об этом говорил.
– Ты говоришь загадочно, раб, поэтому говори дальше. Я позволяю тебе.
– Но слово!
– Ах да. Можешь положиться на меня. Сулла не узнает ничего из сказанного тобою. В том случае, конечно, если моя честность не пойдет в ущерб ему.
Карма поклонился.
– Итак, ты обещала, и я вижу, ты относишься к числу тех людей, обещаниям которых верить можно.
– Я в нетерпении, начинай же!
– Не скрою, моим желанием является расстроить вашу встречу с моим хозяином.
– Расстроить?!
– Ты обещала похоронить мои слова в своем сердце.
Валерия кивнула.
– Сначала я хотел вызвать в тебе отвращение к нему сообщением, что он старик, ему шестьдесят лет; тем, что он немощен и дрябл, но это было бы ложью. Ты видела его сама, да и молва, которая бродит о нем по всей Азии и Италии, опровергает мои слова.
– Воистину так, – улыбнулась красавица.
– Тогда я хотел сказать тебе о том, что большую часть своей телесной любви Луций Корнелий Сулла привык изливать не на женщин, а на мужчин. Не зря же вокруг него непрерывно вьются актеры, юные мимы, и даже среди ликторов у него только юные красавцы. Ты на это ответила бы мне, что тебя это не касается, кроме того, у Суллы было в свое время несколько жен и детей, что свидетельствует о том, что он нормальный мужчина. А мальчики – дозволенная слабость.
– Вот именно.
– Тогда я мог рассказать, а Метробий, что томится в прихожей твоего дома, – подтвердить, как вел себя престарелый отец отечества нашего в азиатских походах, со сколькими и, главное, с какими представительницами твоего пола он вступал в связь, ничем не брезгуя, ничего не избегая. Но потом решил, что этими рассказами я добился бы обратного эффекта. – Валерия, улыбнувшись, опустила глаза. Но ненадолго. – Ты бы поторопилась встретиться с ним, чтобы доказать, что твои объятия лучше всех прочих и в них только поседевший муж государственный обретет счастье, которое столь долго от него ускользало.
Карма замолчал.
Валерия с неподдельным интересом смотрела на этого искренне пригорюнившегося человека. О нем много интересного рассказывали в Риме, никто, правда, не осмеливался утверждать, что диктатор находится под каким бы то ни было влиянием этого существа, но портить отношения с рабом Счастливого никто не хотел и все опасались.
- Роман о Виолетте - Александр Дюма - Исторические приключения
- Рассказы о походах 1812-го и 1813-го годов, прапорщика санктпетербургского ополчения - Рафаил Зотов - Исторические приключения
- Паруса смерти - Михаил Попов - Исторические приключения
- Три льва - Михаил Голденков - Исторические приключения
- Государи Московские: Бремя власти. Симеон Гордый - Дмитрий Михайлович Балашов - Историческая проза / Исторические приключения
- Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа - Понсон дю Террайль - Исторические приключения
- Воспоминания комиссара-танкиста - Николай Андреевич Колосов - Биографии и Мемуары / Военное / Исторические приключения
- Три побега из Коринфа (ЛП) - Маковецкий Витольд - Исторические приключения
- 1942: Реквием по заградотряду - Александр Золотько - Исторические приключения
- Золотой лев - Уилбур Смит - Исторические приключения