Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А через какое-то время его позвали загрузить «пикап» ящиками со злополучными апельсинами.
— Не буду, — отрезал Мишка.
— Ты чего? — очень удивилась Анна Юрьевна.
Когда завмаг удивлялась, она слегка приподнимала левую бровь, выщипанную в тонкую ниточку, — ей казалось, что это делает ее лицо еще более привлекательным.
— Обрабатывайте своих леваков сами, — сказал Мишка. Ему хотелось, чтобы эти слова прозвучали твердо, но голос предательски дрогнул.
— Мишель решил с нами не водиться, — захихикала Зинка.
— Миша неправильно понял, — сдерживаясь, сказала Анна Юрьевна, — эти апельсины предназначаются для подшефного детского садика. И в следующий раз прошу без фокусов.
Нашли идиота, подумал Мишка. Через полчаса апельсинчики будут на рынке — по пятерке за кило. Он уже хорошо знал механизм таких махинаций — и сам кое-что видел, да и грузчики за бутылкой портвейна откровенно восхваляли удачливость Анюты, которая своего не отдаст и чужого не пропустит. Понимал Мишка и то, откуда такое неумеренное количество золотых колец на цепких пальчиках Анны Юрьевны. «Всем взяла баба, — рассуждал Мишкин покровитель Степан Макарович, — а мужа у нее в наличии нету, не держатся у нее мужики, спроваживает их быстро». Кто-то из компании сказал, что у Анюты есть хахаль, да она его скрывает, какой-то бригадир или мастер со стройки. «Уж не Геннадий ли? — начал догадываться Мишка. — У него ведь кличка — Десятник...»
Мишка стоял перед Анной Юрьевной, опустив глаза в землю.
— Иди, Миша, и больше так не поступай, — наконец по-матерински назидательно сказала Анюта. А потом, видно, пожаловалась брату.
— Я тебя, сучонок, научу порядок соблюдать, — пригрозил напоследок Геннадий Степанович, опустив на стол тяжелые кулаки.
Мишка забился в угол, затих. Он хотел включить телевизор, шел детектив про милицию, но побоялся озлить еще больше брата, тот терпеть не мог фильмы про то, как милиция вылавливает уголовников, совершивших преступление. «Мусора́, — злобно цедил, — попались бы мне...» В угрозы Мишка не особенно верил, хотя бы потому, что трижды старший брат «попадался» сам. Обо всем этом Мишка не рассказал Андрею, к которому относился со все большим уважением, только потому, что еще не принял никаких решений. А что они необходимы, он уже почти не сомневался.
Как-то так получилось, что они теперь часто встречались — Тоня, Андрей, Елка и он, Мишка. Просто так — гуляли, говорили про жизнь, Елка «липла», по мнению Мишки, слишком уж откровенно к Андрею, Тоня очень интересно рассказывала про заводские дела. Мишка несколько раз пытался затащить всех в бар «Вечерний», но Тоня сказала, что там неинтересно. Она каждый раз придумывала все новые маршруты для прогулок, и Мишка понял, что девушка что-то изучает, выясняет для себя. Окончательно он в этом убедился, когда Привалова мимоходом спросила: «А ты почему на «пятаке» вчера не топтался? Или я тебя не заметила?» Было это после минувшего воскресенья. «А ну их, — махнул рукой Мишка. — Бизнесмены недоразвитые...» И вдруг сообразил: «А ты что там забыла?» — «Быт и нравы изучала», — коротко ответила Привалова.
Обо всем этом думал Мишка, пока они шли к дому, где жил Андрей.
— Прошу, — распахнул дверь своей квартиры Крылов. — Только, извините, у меня не убрано.
— А замочек-то у тебя хлипкий, — заметил Мишка, когда они снимали мокрые, отяжелевшие куртки.
— Выдержит, — беспечно ответил Андрей.
— Ну-ну, — неодобрительно покачал головой Мишка. — Сейчас я покажу вам фокус.
Он вышел на лестничную площадку, демонстративно сильно хлопнув дверью. В замке что-то пошуршало, поскребло, и Мишка, распахнув дверь, торжествующе спросил хозяина квартиры:
— Понял?
— Не замечал за тобой таких талантов, — изумился Андрей. — Отмычкой?
— Гвоздем. — И объяснил: — В нашей компании был один ханурик, так он научил. Приволок старые замки и часами пацанов тренировал.
— А пацаны? — спросила Привалова.
— Что пацаны?
— Обучались?
— Так интересно ведь, — простодушно объяснил Мишка. — Как это можно — без ключа... И вроде сильнее себя чувствуешь — в любую дверь войдешь.
— Вот, товарищ Привалова, — серьезно сказал Андрей. — Картинка к нашему разговору о том, что такое уличная педагогика.
— Какая там педагогика, — перебил его Мишка. — Замели ханурика, схватили на горячем, квартирку одну он хотел глянуть, когда хозяева на дачу поехали.
Они прошли в комнату, и Андрей гостеприимно предложил:
— Располагайтесь, считайте, что вы у себя дома. Елка и Тоня, на кухне есть все необходимое для чая и кофе — кто что пожелает. Мишка, выкати вон тот столик, мы сейчас его сервируем по всем правилам приемов на высоком уровне. А я пока соображу музыку.
Елка цепко осмотрела квартиру. Так вот, значит, как он живет, этот странный Крылов. Тот, который ездит по стране, пишет очерки и им написанное читают другие люди — что ни говорите, а быть журналистом — это классно. Тот Крылов, который может быть очень свойским парнем, не пижоном и не занудой.
Привалова, наоборот, вела себя так, будто была здесь не первый раз — спокойно, даже безразлично.
— Тоня, кофе в левом ящике, — крикнул Андрей, он запустил проигрыватель, и музыка заполнила комнату.
— А где у тебя чайные ложечки? — спросила Привалова.
«Ага, не знает, где эти самые ложечки», — отметила Елка, и это ее успокоило: значит, Привалова здесь тоже впервые.
— Девочки, почему ни звука по поводу моей обители? — спросил Андрей.
— Ждешь, что будем хвалить? — откликнулась Привалова. — Запущено немного, пыль две недели не вытирали, а так ничего.
— Нет, вы подумайте, — возмутился Андрей. — На стене — удивительное ружье бельгийской фирмы «Зауэр» еще довоенного производства, в книжном шкафу — редкие издания по живописи, в дискотеке — грампластинки с самой современной музыкой, а она про какую-то пыль...
— А мне нравится. У тебя так мило, Андрюша, — восприняла всерьез его слова Елка. — Конечно, не хватает...
— Чего?
— Женской руки.
Мишка ухмыльнулся:
— Сейчас она тебя, Андрей, кадрить будет.
— Перестань! — Елка залилась багровым румянцем. — Если хочешь знать, я ничего подобного и не имела в виду.
На письменном столе Андрея в беспорядке были разбросаны папки, вырезки из газет, листы белой бумаги, исписанные неразборчивым почерком страницы, какие-то книги. В пишущую машинку заложен лист бумаги, и на нем отпечатаны две строки: «И вот прошли ливни, было солнце, и снова к земле тянулись косые струи дождей, а встречу с нею забыть не могу...»
- Сохрани мгновения для друга - Алексей Черницын - Прочие приключения / Юмористическая проза
- Седьмой Рубеж - Жорж Бор - Прочие приключения / Периодические издания / Фэнтези
- Хранитель серого тумана - Родион Семенов - Прочие приключения
- Жизнь-река - Геннадий Гусаченко - Прочие приключения
- Милость! - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Поход - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- В Петербурге - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Корабль в бурю - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Степан Груздев - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Суд людской - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения