тащили силы не только от Аделаиды Степановны. Из Белоснежки — тоже.
«Охотником на привидения, что ли, стать?!» — с отчаянием подумал он, но, единственное, до чего додумался, это подхватить Белоснежку на руки — и так, чтобы суметь сцепить пальцы в «замок». Помнил по одной из книг бабули, что такое положение пальцев замыкает личное пространство человека. И понадеялся, что другой человек в кольце его рук будет защищён тем самым личным пространством. Поворачиваясь спиной к коридору, собираясь со всей дури врезать потом ногой по двери, чтобы та хотя бы захлопнулась, если пока закрыть нельзя, Алик уловил странное движение воздуха: как будто в коридоре открыли противоположную дверь. Или, как минимум — форточку в самом коридоре, такой холодрыгой повеяло…
Оглянувшись, посмотрел под ноги. Красноглазые, которые, как он до дрожи опасался, могли пробить его самого и тоже тянуть силы, буквально юркнули мимо него в коридор… Следующее зрелище заставило его всё же замереть на месте: невидимые твари, отслеживаемые только по красным точкам-глазам, сиганули подальше от распахнутой двери вглубь коридора. Там, где-то далеко, их глаза то ли пропали, то ли… потухли. То есть… добрались до Аделаиды, но вернулись?.. Надолго ли? А если навсегда?
— Предпочёл бы последнее… — пробормотал он, разворачиваясь и пиная (руки заняты Белоснежкой) коридорную дверь — закрыться хотя бы и без крючка.
Крупно шагая к лестницам, Алик пару раз обернулся в странной тревоге, что за ним гонятся, мелко шебурша лапками по полу. Но никого не увидел, пусть и напрягая магическое зрение разглядеть красноватые точки. Так и не понял, почему именно его они не преследуют. Он же неопытный маг, что значит — беззащитнее. Или против них в самом деле хватает бабулиного оберега?..
…Резкий звук заставил Алика внезапно вернуться из прошедшей ночи в утро. Обернувшись, только сейчас Алик заметил приоткрытую дверь в кладовую… Что-то снова внутри помещения глухо грохнуло, и Алик неторопливо зашагал к помещению, предполагая застать там Игоря.
И точно. Ранняя пташка, домоправитель пытался загрузиться одновременно небольшой картонной коробкой, как для небольших посылок, стараясь зажать её подмышкой; маленьким, но увесистым мешком и большим эмалированным ведром. Алик взглянул на Игоря в тот момент, когда тот явно в очередной раз уронил «посылку», которую на этот раз не слишком надёжно впихнул на самый верх ведра.
— Помочь?
— Алик! — искренне обрадовался домоправитель. — Буду очень благодарен. Мне бы всё это до кухни донести. Там уж я кое-что вымою, а наши дамы потом и завтрак сотворят, и обед.
Прикинув вес «багажа», Алик решительно отобрал у Игоря тяжёлое ведро. Тот было всполошился:
— Там картошка и крупы!
— И всего две лестницы, — насмешливо напомнил Алик, шагая к означенным. А потом счёл нужным добавить, благо шли на одном уровне — лестница-то широкая: — Мы дома картошку порой тоже закупали. Хранили у соседа в гараже — на краю горда. Так что не переживай. Не белоручка. Привык таскать вёдрами.
— Алик, — осторожно позвал его Игорь на второй лестнице. — Ты не в курсе, что тут случилось ночью?
— В курсе.
Донесли груз до кухни, и здесь Алик коротко пересказал все события.
Домоправитель, мывший картошку, внимательно выслушал его, задал парочку уточняющих вопросов и покачал головой.
— Кажется, Морис Дорофеич неподалёку. Как только закончу с мытьём, доложу Ангелике Феодоровне.
— Мне кажется, она уже знает, — медленно отозвался Алик.
Игорь помолчал немного, а потом кивнул:
— Здесь тебе делать нечего. Иди к Ангелике Феодоровне и поговори с ней.
— Хорошо, — машинально ответил Алик.
Вышел из кухни в гостиную и остановился в центре гостиной. «Иди? Поговори?» А если бабуля спит? Вернуться — спросить, знает ли Игорь точно о том?
Здесь «дежурная» на ночь свеча горела. Алик загляделся на её трепетное пламя и чуть не дёрнулся, услышав ворчливый голос бабули: «И где его только черти носят!»
В очередной раз сработало наитие, и, шагая к двери в спальню Ангелики Феодоровны, Алик сделал себе зарубку на память: «Не забыть на будущее зажигать свечу для короткой медитации!..»
Дверь, после вежливого стука, Алик открыл сразу.
— Доброе утро, бабуля!
— Бабуля ему… — снова заворчала Ангелика Феодоровна, неторопливо собиравшая карты с плоской подушки, уложенной на ногах — точнее, на одеяле, которым укрывалась. — Не садись! Налей мне и себе кофе. Кофейник — вон там. Игорь из-за понаехавших (Алик фыркнул от смеха) засуетился, но по мелочи кое-что забывать начал, не успевая с делами. Вот и столик забыл пододвинуть. И садись ближе. Игорь мне, конечно, помощник отличный. Но два сильных мага-гадальщика — это уже другое качество. Пока смакуешь кофе, расскажи-ка, Алик, что ночью было. Да не кратко, а с подробностями. В основном-то, что там было, я и сама знаю. А ты видел.
В рассказе Алика Ангелику Феодоровну заинтересовали две детали.
— Так, значит, Морисовы твари на этот раз тянули из них обеих, — задумчиво проговорила она, машинально поправляя свою колоду. — А тебя, значит, не тронули. Так-так… Любопытно. Алик, милый, сними-ка во-он с той тумбочки фотографию, на которой семеро мужчин. Да, именно эту.
Прежде чем снять оформленный в багет снимок, Алик подошёл к стене, впритык к которой стояла тумбочка, и обернулся. Помешкав, спросил:
— Если это всего лишь какие-то твари, почему с ними работала Валерия? Она же некромант? Я думал, некроманты занимаются… мертвечиной?..
— Или вызывают адских тварей, — спокойно продолжила Ангелика Феодоровна. — А тем, чтобы удержаться вне своего обиталища, нужны живые силы. Вышли они из ада с запасом сил. Но эти запасы начинают таять…
Алик прикусил губу, раздумывая. Поднял глаза.
— А при чём тут тогда Валерия? Она вызвала! Почему они и с неё начали тащить?
— Я мало разбираюсь в некромантии, — подумав, ответила Ангелика Феодоровна. — Но некоторые приёмы силы одинаковы что у гадальщиков, что у других магов. Твари тянут из неё силы, потому что для них это знакомая дорога. Валерия ведь вызвала их. Приложила силы. Мои сыновья носят обереги, как и вы, молодёжь. Не носит обереги, гнушается ими жена моего старшего сына, но она сильна по-своему; не носит её дочь, Лизонька, а что было с ней прошлой ночью — ты помнишь, Алик. Не носит Аделаида, за что и поплатилась сегодняшней ночью.
— Понял, — пробормотал Алик и повернулся к стене с тумбочкой.
Забрав фото, он вернулся к кровати бабули. Та брать снимок не стала, а только велела, кивнув:
— Найдёшь кого знакомого среди них?
— Фотка старая, — заметил он, тем не менее всматриваясь в лица семерых.
— Их сфотографировали в старом клубе городских магов, — сказала Ангелика Феодоровна. — Все семеро были крепкими друзьями. И,
