гладкая телефонная трубка становится страшно тяжёлой. Гудки, блин… Гудки. Каждый будто бездна, разверзающаяся под ногами. И с каждым гудком я падаю всё ниже и ниже…
Тттттвою дивизию! Ссссука!!!
— Сука!!! — ору я. — Давай, Стас, гони, родной, догони эту тварь!
Да где там…
Набираю номер дежурки в нашем доме.
— Сержант Копылов, — бодро отвечает дежурный.
— Здорово, Копылов. Это Егор. Где там мои…
— Какой ещё Егор? — бесцеремонно с ментовским апломбом обрывает меня он.
— Отец твой родной, ёпта, не узнал? Брагин. Где Дима с Вовой?
— А-а-а, — недовольно тянет он. — Не признал. Уехали.
— С Натальей?
— Вроде… Я их пасу что ли?
— Сука… Когда уехали?
— Часа два назад, может, больше…
Твою же… дивизию…
Мотоциклистка впереди не просматривается. Ушла, сучка…
— Домой!
Одна машина едет за ней, а я с остальными сворачиваю в сторону дома.
Звонит Злобин.
— Что там такое, Брагин⁈ Он что, с катушек слетел? Мы ведь взяли его чемодан с материалами! Оказывается, ещё утром. Парням пришлось тихариться, потом расскажу. Он уже знает, короче, что его поимели.
Чемодан, честно говоря, меня сейчас меньше всего интересует. Я быстро рассказываю, что у меня и как.
— Понял тебя! — делается озабоченным Де Ниро. — Звонков не было?
— Нет пока, еду домой сейчас. Пришлите оперов каких-нибудь.
— Хорошо, — отвечает он. — Сейчас и сам подъеду.
Подъезжаем к дому и… Наташкина «жига» стоит у подъезда… Сердце с надеждой ёкает, вдруг они просто опоздали на самолёт и теперь вот вернулись, но умом я понимаю, что всё совсем не так. Абсолютно не так, тем более, что «уазика» сопровождения рядом нет.
Выскакиваю из тачки и забегаю в дежурку. Парни идут за мной.
— Копылов? — узнаю я утреннего дежурного на лестничной площадке.
— И чё? — отвечает он, кивая.
— За мной! — приказываю я.
В дежурке, кроме него, сидит ещё один мент и при моих словах недоумённо смотрит на своего коллегу.
— Ты не до*уя ли на себя берёшь? — щерится Копылов.
Я поворачиваюсь к своим парням и киваю головой в сторону дежурного. Сразу четверо влетают внутрь, хватают наглеца и вытаскивают из дежурки.
— Э! Алё! Вы чё творите⁈
— Рассказывай! — требую я, нажимая кнопку лифта. — Ребят, давайте пешочком.
Восемь человек бегут по лестнице вверх, а мы впихиваем в лифт Копылова.
— Рассказывай, — подмигиваю я ему.
— Чего? — отбрыкивается он.
— Не знаешь? — уточняю я и наношу ему удар в солнечное сплетение.
Он охает, задыхается от горячей разливающейся боли и хватает воздух ртом.
— Да за**ал ты, — выплёвывает он, продышавшись, и получает ещё один удар туда же.
Лифт останавливается, я выскакиваю, подбегаю к своей двери и достаю ключи.
— Егор! — одёргивает меня Алик. — В сторону!
— Да, да! Твою дивизию!
Мои штурмовики влетают в квартиру с пистолетами. Красавцы! Вот где сила, только, что с этой силой делать в этом конкретном случае…
Вбегаю вслед за ними. Всё так, как и было утром. Порядок. Тишина. Безмолвие и безучастное усталое солнце… Я останавливаюсь посреди коридора.
Идиот, блядь! Почему вчера её не отправил в безопасное место⁈ Всё схвачено у тебя? Самый, сука умный! Твою сраную дивизию! Хорёк если узнал, что архивы подрезали, он же наверняка обезумел. Никаких следов и зацепок. По всей видимости вышла Наташка сама и ничего не предвещало беды…
Мы вываливаемся из квартиры. Я подлетаю к Марининой двери и жму кнопку звонка. Резкий звук замирает в густой тишине.
— Ломайте! — командую я и, опустив голову замечаю на полу кровь.
Блин!
Один удар и дверь распахивается… Парни работают чётко, но… твою мать! Твою мать!!!
— Рассказывай, сука!!!
Я бью головой Копылову в нос. Раздаётся хруст, он всхлипывает и делает шаг назад, наступая в кровь. Крови здесь хватает. Крови здесь просто дохрена.
— Твою мать! — восклицают ребята.
Из двери вырывается густой душный запах железа, свежей рыбой и гематогена.
— Су-у-у-ка!!! — едва слышно вою я. — Как вы это провернули⁈ Сколько вас было⁈
— Э, э! — испуганно пятится Копылов. — Я не… не… я не… Не причём я…
— Проверьте, вдруг живы! — командую я. — А этот пусть подыхает медленно, лишь бы до самого конца говорить мог.
— Это мы умеем. Слышь, ты, дух, в натуре! Куда его, Егор? На базу?
В комнате лежат Дима с Вовой и ещё два парня, приехавших на «уазике». Сопровождение. Один и бойцов бросается к телам.
— Давай в «буханку», — киваю я на Копылова. — Сейчас напарника ещё допросим.
— Есть пульс!
У Димы. Остальные всё…
— Скорую вызывайте! И оружие заберите у парней.
Я аккуратно, чтобы не наступить на кровь и не натоптать, делаю несколько шагов и прохожу в гостиную. Понятно. Записывающей техники нет… Значит возвращаться сюда Маришка не планирует… Ну, естесственно…
Возвращаюсь на лестничную площадку. Из лифта выходит Де Ниро.
— Что тут у вас? — спрашивает он и идёт к открытой двери. — Ох, ё-моё… Сейчас наши ребята подъедут. Егор, ты как?
— Да так, — качаю я головой и отвожу его в сторону. — Это что, всё из-за лилии что ли? Он реально за кордон хочет свалить. Здесь он не выручит за неё столько, чтобы окупить весь этот пи**ец. Он четырёх моих парней завалил, понимаете? И ещё двоих перед этим. И Наталью похитил. А вон тот мент со сломанным носом ему помогал, судя по всему. Фельтон бл**ский. И миледи.
— Я думаю, Кухарь из-за документов голову потерял.
— Да как? Он же не знал, что вы их найдёте.
— Он, похоже, сразу хватился, там просто так вышло, что ребята прятались долго, поэтому доложить сразу не могли.
— Прятались они, — качаю я головой. — Надо было завалить этого мудака и всё… А он что, тупо хранил кейс у себя на даче?
— Нет. Там хибара засранная, записанная на человека, не связанного с Поварёнком. Тайник, сейф, всё как надо. Хрен найдёшь. Там ещё и охрана, замаскированная под бомжеватых жильцов. А сам он, похоже, материалы новые вкладывал, вот и крутился там несколько дней.
Что-то это мне напоминает…
— Понятно…Чё делать-то, Леонид Юрьевич? Где чемодан? Он ведь захочет его обратно получить взамен Натальи.
— Сейчас привезут, — не то
