Рейтинговые книги
Читем онлайн Город Ильеус - Жоржи Амаду

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 87

К чему эта песня? В ней поётся о вещах без всякого смысла — о матери, о любви, о семье, об отчаянии. Ничего этого у проституток нет, даже отчаяния. Все женщины, что живут на этой улице, пришли из фазенд какао. В посёлках не бывает дорогих проституток, одетых в шелка и надушенных, как в Ильеусе и Итабуне. А если одна из них и появится, то это обыкновенно какая-нибудь страшная старуха, жизнь и карьера которой подходят к концу. Да, они пришли из фазенд какао. Они побывали в руках полковников, сыновей полковников, надсмотрщиков. Полковники были первыми, то было их право, неписаный закон, управляющий жизнью какаовых плантаций. Оставленные полковниками, они переходили из рук в руки, пока не попадали на эту улицу, одинаковую во всех посёлках, на улицу публичных женщин, почти повсюду называвшуюся Улицей Грязи — это если у неё было название.

Зачем эта песня? Даже отчаяния у них не было. Жизнь их была без всякого смысла, только водка приносила какое-то отдохновенье. Улица погибших женщин, на которой копошились дети, не знающие отца, будущие батраки плантаций… Большей частью — дети полковников. Теперь, когда цены упали, число женщин на этой улице всё росло, каждый день приходили они со всех дорог, в домах не хватало комнат, посетителей тоже не хватало на всех. Старые почти с ненавистью смотрели на вновь прибывших, молодых. Потом молодые заучивали песню и пели её визгливыми голосами в мутно освещенных окнах. Как-то раз пришла даже девочка лет тринадцати.

Всех их ждала голодная смерть. Не было мужчин для стольких женщин, не было денег, чтоб заплатить за ночи любви. На дорогах работники, уволенные с плантаций, нападали на проходивших мимо женщин. Отца Риты тоже уволили. У него на свете была только дочь, «погибшая». Он был слишком стар, чтоб бродить по дорогам, он пришел в дом, где жила Рита, повесил на гвоздь свой старый кнут, взял на руки внука. Рита молча глядела на него. Она спросила только:

— Вы пришли насовсем?

Старик молча опустил глаза вместо ответа. Потом сказал:

— Нету нигде работы…

Он словно просил прощенья у дочери. На ногах Риты открылись раны, красные, как розы, — результат нескольких месяцев проституции. Ребёнок напрасно искал молоко в её отвисшей груди. Рита отвела глаза от старого кнута, истрепанного за столько лет работы. Теперь ей надо было кормить сына и отца. Женщины со всех концов сходились в эту улицу. Старик, сидя у двери, смотрел на небо, на поля, на плантации, там, вдали. У окна Рита пела свою песню, зазывающую посетителей, которая стала её рабочей песней:

— Что ты делаешь здесь, девчонка? —Всё, что прикажешь, сеньор…

Длинная, длинная улица, без конца.

8

Даже Рита не обрадовалась известию о беде, постигшей полковника Фредерико Пинто, даже она, брошенная в эту грязь рукою хозяина в те дни, когда полковник тосковал по Лоле Эспинола.

Рита сказала старому погонщику жалостно:

— Пропал… Бедняжка!

Фазенда Фредерико Пинто была продана с молотка. Странная вещь произошла с ним: он знал, что задолжал невероятную сумму, которую мог бы заплатить, если бы цены на какао продолжали расти и он немного умерил бы свои расходы. Знал также, что теперь, когда цены упали, его фазенд едва хватит на уплату долгов. Он не беспокоился об этом. Он рассчитал работников, оставив только самых необходимых. Дона Аугуста плакала. Этот непрерывный, ноющий плач раздражал полковника. Дети перестали ходить в колледж. Фредерико кричал на жену:

— Перестань плакать, это невозможно выдержать…

Она поднимала невероятно толстое лицо с отекшими от слёз глазами и продолжала плакать. Полковник уходил на плантации, где бесполезно перезревали плоды какао, — их некому было собирать. На деревьях появлялись ненужные ростки, некому было подрезать их. Извещения приходили одно за другим. Раушнинги, которым Фредерико всегда продавал какао, предупреждали, что если он и впредь будет относиться к их требованиям без внимания, они затеют против него судебное дело и вытребуют долг силой. Они прислали ему счёт — огромный, невероятный. В подробном списке затрат, на которые он брал деньги, значилось, между прочим: «Чек на имя сеньора Пепе Эспинола — двадцать конто». Фредерико усмехнулся, прочтя эту запись. Пожалуй, только эти деньги он истратил не зря. Очевидно, воспоминание о сутенёре повлияло на его дальнейшие действия. Он не ответил ни на одно предупреждение Раушнингов. Когда суд объявил о продаже его имения, он принял это известие совершенно равнодушно. На аукцион он не поехал. Из судебного извещения следовало, что его поместья принадлежали теперь братьям Раушнингам. Была обозначена и цена. Ему причиталось ещё двести конто. Он поехал в Итабуну вместе с семьей, оформил в нотариальной конторе доверенность на имя жены, простился с детьми. Потом сел в автобус; за поясом у него был револьвер.

Он вошел в контору Раушнингов неожиданно и, не спросив разрешения, прошел прямо в кабинет обоих братьев, хозяев фирмы. Там был только младший. Увидев полковника, он встал. Всего пять дней тому назад Раушнинги вступили во владение фазендой «Чистый ручей». Экспортёр встал, он думал, что Фредерико явился за причитающимися ему деньгами, чек был уже приготовлен заранее. Или этот, как и другие, пришёл клянчить, чтоб ему дали немного больше? Или просить место управляющего, как это делали мелкие землевладельцы, потерявшие свои плантации?

Он протянул руку, Фредерико сделал вид, что не заметил. Он указал на стул, но гость отказался. Фредерико спросил:

— А где ваш брат?

— Уехал в Итапиру…

— Это жаль, потому что так я могу убить только тебя, проклятый гринго, ублюдок, сволочь… — И он выпустил пять пуль из своего револьвера в грудь Раушнинга.

Со всех сторон сбежались служащие, но, хотя у Фредерико не было больше пуль, они расступились, чтобы пропустить его. Прямо из конторы он пошёл в полицию и донёс на себя. Раушнинг был убит наповал.

Это был новый сенсационный процесс. Все помнили сцены, разыгравшиеся во время процесса над Пепе Эспинола, когда полковники ещё хозяйничали в суде. Тогда полковник Фредерико Пинто добился обвинительного приговора Пепе; теперь он сам сидел на скамье подсудимых. Процесс длился два дня. Фредерико не позволил жене тратить деньги на адвоката, и судье пришлось назначить своего. Были речи и реплики, прокурор сказал фразу, точно определяющую положение дел:

— Необходимо доказать раз и навсегда, что полковники не являются хозяевами в суде, как это следовало из стольких прошлых процессов…

Это был тот же прокурор, который осудил Пепе Эспинола. Но не он изменился, изменилась вся жизнь зоны какао. Защитник, в крайнем затруднении, постарался прибегнуть к последнему ресурсу — ссылке на состояние аффекта. Говорят, что экспортёры подкупили присяжных. Впрочем, это, как и многое другое, так никогда и не было доказано. Старший Раушнинг не жалел средств, нанял известного адвоката из столицы в помощь прокуратуре. Это стало сенсацией, но речь столичного адвоката, слишком литературная, не имела ожидаемого успеха.

Дело полковника Фредерико разбиралось в трех инстанциях. Сначала он был приговорён к двадцати четырём годам одиночного заключения пятью голосами против двух. Была подана апелляция в другую инстанцию. На сей раз суд присяжных откровенно защищал интересы экспортёров. Раушнинг даже не позаботился нанять адвоката в помощь прокуратуре. Полковник был приговорён к высшей мере наказания — тридцати годам тюрьмы. Но был один голос против, что привело к новой апелляции. Дело полковника слушалось в третьей инстанции. Этот последний суд уже не вызвал особого интереса. Он длился всего один день и снова вынес первоначальный приговор: двадцать четыре года. Фредерико был отправлен в тюрьму столицы штата, и вот на пристани снова собралась толпа. Единственной разницей между отъездом Фредерико и отъездом Пепе Эспинола было то, что полковнику рук не связали и одному из его сыновей было разрешено проводить отца. Любопытные жители Ильеуса интересовались потом: как Фредерико встретился с Пепе в тюрьме? И были очень удивлены, когда какие-то люди, приехавшие из Баии, сообщили, что полковник и гринго подружились. Интереснее всего было то, что тема их разговоров была всегда одна и та же: покойная Лола Эспинола, которую оба они знали и любили.

9

Они просили милостыню по дорогам, на улицах посёлков, в городах. Всё новые и новые толпы людей заполняли дороги земли какао. Оборванные, голодные люди с исхудавшими лицами, с ввалившимися глазами встречались на тропинках, собирались большими толпами и все вместе входили в посёлки. В Пиранжи группа в пятнадцать человек совершила налёт на пекарню. Всех забрали. Среди них была женщина с двумя маленькими детьми. Всех послали в Ильеус и посадили в тюрьму, как воров.

1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 87
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Город Ильеус - Жоржи Амаду бесплатно.

Оставить комментарий