Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Роскошные шатры зачинщиков уже были возведены; возле каждого из них был установлен деревянный навес с яслями для коней. Подъезжая к своему шатру, Филипп внимательно оглядывался по сторонам в надежде увидеть друзей, но на ристалище не было ни единого всадника — лишь только рабочие да гурьба ребятишек из окрестных сел.
— Вот черт! — раздосадовано произнес он, слезая с лошади. Разминулись все-таки.
Оруженосец развернул знамя Гаскони — золотые оковы на лазоревом поле — и при помощи двух слуг поднял его над шатром. Филипп ничего не делал, лишь наблюдал за их работой, но его присутствие при сием действе было обязательно — на турнирном жаргоне это называлось поднимать собственноручно. Затем на специальной жерди справа от входа в шатер был укреплен щит с гербом, касаясь которого концом своего копья противники должны вызывать Филиппа на поединок.
Когда все формальности были выполнены и Филипп уже собирался трогаться в обратный путь, из небольшой рощицы, что начиналась шагах в трехстах позади шатров, показались два всадника. Они во весь опор неслись к нему, размахивая руками и что-то выкрикивая на ходу. Один из них, могучего телосложения великан на громадном коне, был, несомненно, Эрнан. Вторым всадником, чья лошадь, в сравнении с Шатофьеровым Байярдом, больше походила на пони, оказался, как и следовало ожидать, Симон.
Друзья подъехали к Филиппу и спешились.
— Привет, соня! — загрохотал Эрнан. — Проспался, наконец?
— Говорят, ночью ты был у принцессы, — вставил свое словечко Симон. Ну и как, здорово развлекся?
Филипп содрогнулся.
— Ой! Не напоминай!
— Что, объелся?
— Да вроде того, — уклончиво ответил Филипп и решил переменить тему разговора: — Так вы уже размялись?
— Да вроде того, — передразнил его Эрнан. — И даже чуток отдохнули в той рощице. Этак самую малость… — Он сухо прокашлялся. — Черт! Жажда замучила. Пожалуй, пора возвращаться.
Филипп это предвидел.
— Может быть, сначала перекусим? — с улыбкой спросил он.
— А? — оживился Эрнан. — У тебя есть еда?
— Естественно… Гоше, — велел он слуге, — занеси котомку в шатер… Давайте войдем, ребята, укроемся от солнца. Вот жара-то адская, не правда ли? Если такое будет твориться и во время турнира, дело дрянь.
— Гораздо хуже будет, если зарядит дождь, — заметил Эрнан, следом за Симоном входя в шатер. — К жаре я привык в Палестине. А вот дождь… Терпеть не могу, когда чавкает грязь под ногами лошадей.
— Кому как, — пожал плечами Филипп.
Внутри шатра они устроились на мягкой подстилке из соломы, накрытой сверху плотной тканью, и принялись за еду. Филипп маленькими глотками потягивал из бутылки вино и, добродушно усмехаясь, наблюдал, как его друзья с громким чавканьем уписывали за обе щеки внушительные куски хорошо прожаренного и обильно сдобренного пряностями мяса.
Наконец Эрнан удовлетворенно похлопал себя по животу и сыто отрыгнул.
— Очень даже неплохо, — проворчал он, отбросив в сторону пустую бутылку и извлекая из котомки следующую. — Это, как я понимаю, наваррское. Великолепное вино, нечего сказать.
— Гасконское лучше! — хором возразили Филипп и Симон, затем недоуменно переглянулись и громко рассмеялись.
Эрнан тоже захохотал.
— Экие мне патриоты! У дураков, говорят, мысли сходятся.
Симон мигом унял свой смех.
— Ты меня обижаешь, Эрнан, — с оскорбленным видом произнес он.
— Это насчет чего?
— Насчет дураков, разумеется.
— А-а, понятно! — Шатофьер уже привык, что зачастую Симон принимает шутки за чистую монету, и давно перестал этому удивляться. — Ты уж прости, дружок, что я лишний раз напомнил тебе о твоем несчастье… Да, кстати, Филипп, об обиде.
— О какой еще обиде?
— Твой будущий тесть, оказывается, пригласил в числе зачинщиков Гамильтона.
— Ну и что? Судя по рассказам, Ричард Гамильтон — добрый рыцарь.
Эрнан состроил презрительную гримасу.
— Да уж, добрый! — негодующе фыркнул он. — Много хуже меня.
— Не спорю. Но это еще не значит…
— Значит!!! Почему он, почему не я?! Ведь я лучше, я сильнее! Какого черта, спрашивается, король пригласил зачинщиком его, а не меня?
— Думаю, потому что он издалека…
— Шотландский выскочка!
— Выскочка, не выскочка, однако прославленный воин. — (Филипп решил не бередить рану друга и умолчал о том, что поначалу король собирался пригласить седьмым зачинщиком Шатофьера, но, получив письмо от Ричарда Гамильтона, в котором тот изъявлял желание принять участие в турнире, отдал предпочтение шотландцу). — Надеюсь, ты не упустишь случая доказать свое превосходство над ним?
— Непременно! Я покажу этому сукину сыну, где раки зимуют.
— Между прочим, — Филипп извлек из-за отворота камзола копию регламента. — Ты можешь записаться еще до жеребьевки — но только начиная с третьего круга.
— Я уже записался, — ответил Эрнан. — Пятнадцатым.
— Не хочешь рисковать?
— Ха! Разве это риск? Это называется полагаться на случай. Когда придет время бросать жребий, незабитыми останутся лишь четырнадцать первых и, возможно, еще несколько последних мест — и на них будут претендовать не менее полусотни рыцарей. А я не хочу, чтобы глупая случайность помешала мне сразиться с Гамильтоном.
— Понятненько, — сказал Филипп. — Ну а ты, Симон, тоже записался?
— Да какой из меня рыцарь! — небрежно отмахнулся тот. — Впрочем, если кто-то из вас возглавит одну из партий в общем турнире, я, конечно, присоединюсь к нему… Ну, и еще попытаю счастья в охоте за сарацинами.
Эрнан усмехнулся и вновь запустил руку в котомку.
— Ай-ай-ай! — сокрушенно произнес он, вынимая последнюю бутылку. Осталась единственная и неповторимая.
— Не грусти, — утешил его Филипп и протянул ему свою, полную на две трети. — На, возьми. С меня достаточно.
— И мою можешь взять, — добавил Симон. — Там осталась почти половина.
Шатофьер одобрительно хмыкнул.
— Вот и ладушки. Вы, ребята, настоящие друзья… Ну что ж, коль скоро у меня есть что пить, я, пожалуй, побуду здесь до приезда императора. Передайте Жакомо…
— Это излишне. Август Юлий изменил свои планы. Он прибывает завтра утром.
— Ах, так! Тем лучше. Тогда я чуток сосну в твоем шатре, не возражаешь?
— О чем может быть речь! — пожал плечами Филипп. — Спи здесь, сколько тебе влезет.
— Так я и поступлю, спешить-то мне некуда. Во дворце меня никакая барышня ведь не ждет… Да, вот еще что, Филипп. Отныне в нашей компании остался лишь один монах — я.
— В каком смысле?
— В самом прямом. Сегодня ночью Габриель, наконец, последовал твоему совету и распростился со своей девственностью. Помнишь, вчера он весь вечер увивался около той смазливенькой девчушки, сестры Монтини? — Эрнан лукаво прищурился. — Говорят, ты уже положил на нее глаз, но Габриель тебя опередил.
— Ба! — изумился Филипп. — Кто это — «говорят»?
— Спроси лучше у Симона. Это он мне рассказал.
Филипп повернулся к Симону:
— А ты-то откуда знаешь?
Тот почему-то смутился.
— Я сам видел, собственными глазами.
— Что?!! — вытаращился на него Филипп.
— Ну, не… не это, а… Собственно, я видел, как Габриель выходил из ее комнаты.
— Ага, понятно. Ты разговаривал с ним?
— Да.
— И он не попросил тебя держать язык на привязи?
— Ну… Собственно говоря… Это…
— Все-таки попросил?
Симон виновато заморгал.
— Да, попросил.
— Ах, ты трепло несчастное! — негодующе рявкнул Эрнан. — Какого тогда дьявола ты разбалтываешь чужие секреты?! К твоему сведению, Филипп, этот пустомеля уже по всему дворцу раззвонил про Габриеля и его барышню.
Филипп укоризненно поглядел на Симона и вдруг улыбнулся.
— Стало быть, ты видел, как Габриель выходил от Матильды? Ладненько. — Тут он ткнул его пальцем в грудь. — Но ты-то что делал на половине фрейлин в то самое время? Вот вопрос достойный пристальнейшего изучения!
Краска бросилась Симону в лицо.
— Я… Я просто…
— Ой, не заливай! — отмахнулся Шатофьер. — Если тебе удается водить за нос Амелину, и она искренне убеждена в твоей верности, то со мной такой номер не пройдет. Думаешь, я не знаю про дочь лурдского лесничего?
— А? — Филипп озадаченно взглянул на внезапно скисшего Симона, затем вопрошающе посмотрел на Эрнана: — О чем ты толкуешь, дружище? Причем здесь дочь лурдского лесничего?
— А при том, что у этой самой дочери есть три дочурки, чертовски похожие на верного супруга госпожи Альбре де Бигор.
— Да ты шутишь! — воскликнул ошарашенный Филипп.
— Нет, клянусь хвостом Вельзевула. Он путается с нею с тринадцати лет, а старший их ребенок родился за полгода до его женитьбы на Амелине.
- Тайная история сталинских преступлений - Александр Орлов - Альтернативная история
- ПЕРЕКРЕСТОК - Петр Хомяков - Альтернативная история
- Тайный путь - Андрей Посняков - Альтернативная история
- Кукловод. Князь - Константин Калбазов - Альтернативная история
- Вятское вече. Чужеземец - Владимир Георгиевич Босин - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- Задание Империи - Олег Измеров - Альтернативная история
- Задание Империи - Олег Измеров - Альтернативная история
- Дети Империи - Олег Измеров - Альтернативная история
- Смарагд - Сергей Бойко - Альтернативная история
- Варяжский десант - Андрей Горюнов - Альтернативная история