Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отыскать там рассредоточенные самолеты, а тем более разбомбить их было нелегко. Но положение, видимо, изменилось. Не такой человек Фиялковский, чтобы сразу из-за какого то мелкого события перенацелить группу. Видимо, как говорят, игра стоила свеч.
Так и оказалось. По данным разведки, на аэродроме в тот момент стояло около двадцати готовых к вылету самолетов. Еще столько же в разобранном виде находилось в ангаре. Они были подготовлены к погрузке на баржи.
Об изменении задания я оповестил свою группу и истребители прикрытия, передал открытым текстом, что атакуем аэродром парами с левым разворотом и последующим замыканием круга.
Как и намечали, линию фронта пересекли на высоте 2000 метров со снижением на повышенной скорости. Гитлеровские зенитчики первое время не могли пристреляться. Разрывы ложились у нас в хвосте или в стороне от группы.
И вот уже под нами аэродром. С левым доворотом начинаем атаку. По группе яростно ударили зенитки. Мы проскочили. Во втором заходе огонь редеет, штурмовики заставили замолчать гитлеровских пушкарей. Противовоздушная оборона аэродрома была дезорганизована. Самолеты были рассредоточены. Каждый выбирал себе цель и бил по ней из пушек и пулеметов. Бомбы пригодились для разрушения летного поля и ангаров.
После выхода из атаки мы опять сбили с толку зенитчиков противника, взяв курс не к линии фронта, а на центр города. Лишь через десять минут развернулись на обратный курс и без потерь ушли на свою территорию. О нашем полете в сводке Совинформбюро говорилось, что на аэродроме Легштрисс под Данцигом уничтожено четырнадцать готовых к вылету фашистских истребителей. Двадцать, кроме того, сгорело в разрушенном ангаре.
Обстановка на фронте продолжала оставаться сложной. Наши войска вели ожесточенные бои в пригородах Цопота, Оливы, Данцига, используя любую возможность для броска вперед. Зачастую связь между частями и подразделениями нарушалась, усложнялось взаимодействие между пехотой и танками. Артиллерия порой не имела точных координат целей.
Еще труднее было штурмовикам. Из-за плохой информации о переднем крае, расположении целей приходилось делать по нескольку уточняющих заходов. Вот в такой обстановке и произошел случай, о котором нельзя не рассказать.
Штурмовики еще не произвели посадку после очередного вылета, а на командный пункт пришло донесение: одна из наших групп ударила по своим войскам. В воздухе над Данцигом стоял сплошной грохот. Десятки самолетов атаковали позиции вражеских войск, совершая по нескольку заходов. Группы порой мешали друг другу, атаковали на пересекающихся, а то и встречных курсах.
Такая неразбериха могла быть потому, что группы самолетов пришли из разных полков и даже дивизий. Операторы станций наведения просто не в состоянии были своевременно разобраться в обстановке, слишком много было неувязок. Заявки одна за другой поступали от наземных войск. То надо было своевременно нанести удар по вражеской артиллерии, мешавшей продвигаться нашим наступающим танкам, то требовалось бить по контратакующей пехоте или танкам противника. Нам в полете вообще ничего не было видно. Наши наземные подразделении ворвались в пригороды Данцига и завязали уличные бои. Где линия фронта, куда продвинулись войска - практически установить было невозможно. И только большой опыт ведущих групп позволял определять, где свои и где противник.
В такой обстановке четверка штурмовиков во главе с капитаном Симоновым точно вышла на цель и приготовилась атаковать вражескую артиллерийскую батарею у южной окраины городи Олива. Вдруг со станции наведении поступила команда нанести удар по танкам противника в этом же районе. Определить, где танки, Симонов, естественно, сразу не смог. Он сделал круг, выполнил змейку, но цель так и не обнаружил.
- Не вижу цели!-доложил он на станцию наведении.
- Плохо смотрите!
Ведущий перешел на бреющий полет и еще внимательнее осмотрел указанный район. И опять ничего не увидел.
- Нет танков! - повторил Симонов.
Тотчас со станции наведения ему подсказали, что гитлеровские машины надо искать на окраине города между домами, в садах. Там же засела и пехота противника...
Штурмовики взяли новый курс. Капитан Симонов принял решение пройти еще раз над этим районом и атаковать танки. "Если их не удастся обнаружить, то надо ударить по засевшим в домах фашистам", - решил он. Над окраиной города группа была обстреляна из крупнокалиберных пулеметов. Пулеметная очередь прошила правую плоскость ведущего. Появились пробоины и у ведомых. "Раз стреляют, значит, здесь противник!"-подумал Симонов и сбросил бомбы.
И вдруг голос наведенца сорвался на дискант:
- По своим бьете!
Штурмовики немедленно прекратили выполнение задания. Ведущий собрал группу и с оставшимся боекомплектом возвратился на свой аэродром. К счастью, все обошлось благополучно. Никто из наших не пострадал, но все же рота автоматчиков вынуждена была отойти на прежние позиции.
Неудачный вылет стал предметом большого разговора на разборе боевых действий. Летчики по-разному оценивали этот случай. Одни обвиняли Симонова, который, не обнаружив танки и не удостоверившись, где находится противник, произвел атаку. Другие оправдывали его, когда он решил ответить огнем на огонь с земли. Воздушные стрелки обвиняли пехоту, которая не обозначила себя.
Дискуссию прекратил командир полка.
- Как бы ни были сложны условия, - сказал он, - во всех случаях удар по своим недопустим. Должно быть правилом: не опознал цель - не атакуй. Уходи на запасную или ищи другую - в расположении противника работа всегда найдется. Что же касается опознавания своих войск, обозначения переднего края, надежной связи со станцией наведения и достоверной информации о положении войск, то здесь налицо недоработка общевойсковых командиров и их штабов.
В тот же день были приняты меры к получению точной оперативной информации о положении войск от авиационных представителей, находящихся на станциях наведения. Туда были посланы офицеры оперативного отделения дивизии и из штаба полка. С утра майор Фиалковский вывесил на аэродроме карту с обозначением "свежей" линии фронта, расположения огневых точек противника, его зенитной артиллерии и указанием места расположения радиостанций наведения.
Этот случай был большим уроком для всех нас, особенно для виновника происшествия.
Справедливости ради надо сказать, что для обвинения ведущего не было оснований. Обстановка действительно была очень сложной, и виновника тут надо было искать не в строю атакующих штурмовиков, а в штабах авиационных и наземных частей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Пункт назначения – Москва. Фронтовой дневник военного врача. 1941–1942 - Генрих Хаапе - Биографии и Мемуары
- Флагман штурмовой авиации - Семен Донченко - Биографии и Мемуары
- Нашу Победу не отдадим! Последний маршал империи - Дмитрий Язов - Биографии и Мемуары
- Танковые сражения 1939-1945 гг. - Фридрих Вильгельм Меллентин - Биографии и Мемуары
- По ту сторону фронта - Антон Бринский - Биографии и Мемуары
- Адмирал Советского Союза - Николай Кузнецов - Биографии и Мемуары
- Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Павлович Иванов - Биографии и Мемуары / Военная история
- Разведчики всегда впереди - Максим Афанасьевич Волошин - Биографии и Мемуары / Военная история
- Десять лет и двадцать дней. Воспоминания главнокомандующего военно-морскими силами Германии. 1935–1945 гг. - Карл Дениц - Биографии и Мемуары
- Тридцать лет на Старой площади - Карен Брутенц - Биографии и Мемуары