Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В ее распорядке существовало только одно исключение. По четвергам Хеджкок начинала плавать на пятнадцать минут раньше, чтобы успеть дойти до «Пост Хаус» на Восточной Шестьдесят третьей. Там она обычно заказывала «Обед дамы» за двадцать пять долларов и встречалась с Уолтером. Он был на семь лет моложе, и в свои семьдесят шесть Генриетта опасалась называть Уолтера своим «бойфрендом». Ей не хотелось прослыть старушкой-нимфоманкой.
Сегодня была среда. Генриетта проглотила последнюю ложечку шоколадного мороженого, отодвинула чай и направилась к выходу. Четыре раза в неделю она покидала клуб в 13.45. Спускаясь по ступенькам Колониального клуба, Хеджкок заметила блондинку в бежевом кардигане и белой сестринской униформе; женщина переходила улицу. Ее лицо скрывали большие солнечные очки, но Генриетте показалось, что она симпатичная.
Точно вовремя. Рейчел улыбнулась Генриетте и двинулась дальше, в сторону Парк-авеню. С десяти метров старушка выглядела элегантно, но с трех казалась беззащитной, как трейлер в центре торнадо. Генриетта будет несколько кварталов идти на север, а потом повернет на запад, к Пятой авеню. Последние две недели она ежедневно, не считая четверга, ходила одним и тем же маршрутом.
На углу Шестьдесят пятой и Парк Рейчел пересекла улицу, остановилась на северо-западном углу и достала пудреницу. Она посмотрела в маленькое зеркальце: Хеджкок двигалась строго по плану. Статная женщина повернула там же, где и всегда. Рейчел не сомневалась, что бы сказал в таком случае ее папаша. Он приносил домой все выражения, услышанные в баре.
«По ней хоть часы сверяй».
Рейчел посмотрела на часы. Уже 13.53, на сегодняшний день наблюдений достаточно. Ей нужно вернуться в клинику к двум часам, чтобы успеть на два тридцать подготовить «Ботокс» для пациента Дока. Как только он закончит процедуру, она поймает такси и позвонит из своей квартиры.
Преследовать Хеджкок, обдумывать планы на будущее и укрываться за фасадом клиники – все это требовало от Рейчел соблюдения жесткого графика. И удавалось только благодаря одному неопровержимому факту. Док был ее «шестеркой».
И перепихоны на столе ничего не значат. Не Док, а она выбирала время. Когда они роняли дезинфектант или разбрасывали карточки пациентов, именно Док прибирал кабинет. Временами ее передергивало от горячих реплик Дока вроде: «Детка, ты великолепна». На ее вкус, в них было слишком много от «Менс Хелз» и мужчин с безволосой мускулистой грудью. Но что поделаешь. Потрахаться время от времени – честная цена за возможность работы по совместительству.
Рейчел ценила свою дневную занятость в качестве медсестры. Ей нравился стабильный доход. Его не приходилось прятать от формы 1040 или регулярных налоговых платежей. Он стряхивал с хвоста федералов. Прикрытие позволяло ей спасать мир от семидесятилетних, от одного за другим.
Глава 7
Все лучшее в жизни – бесплатно…Джимми спешил в свой гараж на Гудзоне. Его мысли занимало предстоящее интервью: станет ли Лизер запугивать? В Хеджистане привыкли к стрельбе по самооценке человека. Фонды устраивали охоту на глупость, нерешительность и прочую крупную дичь просто ради развлечения.
Нет большего удовольствия, чем унижение соискателя. Заставь его заикаться, потеть, а потом вышиби с позором – что может быть прекрасней для интервьюера? Это искусство требует практики. Но единожды освоенное, оно приносит такое же удовлетворение, как хруст жуков под подошвами туфель от «Феррагамо». А потом – кружечка холодного пива, и день сделан.
На прошлой неделе в Гринвиче один биржевой аналитик выпалил пачку ученых степеней своих коллег. Все это прозвучало как «МТИ[8] в квадрате». А затем, закончив выпендриваться, задал Кьюсаку логическую задачу:
– Предположим, у вас есть девять шаров и весы. Все шары, кроме одного, весят одинаково. Один тяжелее. Сколько вам потребуется взвешиваний, чтобы найти тяжелый шар?
– Два, – ответил Кьюсак.
– Можете пояснить?
– Делим шары на три кучки по три. Кладем на чашки весов две кучки. Если весы в равновесии, значит, шар в третьей кучке. Если нет, значит, тяжелый шар на той чашке, которая перевесила. Теперь у нас остается три шара. Взвешиваем два из них и следуем прежней логике. Если весы в равновесии, тяжелый – третий. Если нет, весы покажут, какой из двух тяжелее.
Он без труда справлялся с логическими задачами. И на прошлой неделе, и сегодня. Но сейчас Джимми старательно подбирал слова, чтобы объяснить бегство из его фонда восьми инвесторов и последующий крах фирмы.
Его «облом» – как он иногда характеризовал «Кьюсак Кэпитал» – сам по себе еще не представлял проблемы. Хедж-фонды с пониманием относились к таким катастрофам. Они постоянно разваливались. Главная проблема – как обосновать этот крах. Его объяснение должно прозвучать разумно и уверенно. Даже чуточку гордо. Финансовые парни вынюхивали малейшие признаки нервозности с той же определенностью, с какой гильотина отрубает голову.
Мобильник Кьюсака зазвонил, когда он пересекал мост Уиллис-авеню.
– Это Алекс Краузе. Из «Чейз Авто Файнэнс».
«О нет».
Джимми подумал о матери. Хелен Кьюсак, со всей энергией своих шестидесяти шести, водила «Кадиллак Эскалэйд Платинум», до отказа увешанный всякими огнями и фарами. Сейчас, когда отец Джимми умер, его мать больше всего любила с грохотом выехать из Сомервилля, волоча на буксире свой бридж-клуб, и помчаться в Глостер. Там дамы ели роллы из лобстеров в ресторанчиках, специализирующихся на дарах моря, пили белое вино, хвастались внуками, которые все как на подбор были вундеркиндами, и старательно дышали морским воздухом. Все это напоминало «Тельму и Луизу»[9], только в высшей лиге.
– Все хотят со мной ездить, – говорила Хелен. – Я чувствую себя таким пижоном…
– Ма, твоя машина похожа на «Бэтмобиль», – поддразнивал ее Кьюсак, но втайне радовался. Однако сейчас, когда с деньгами стало туго и на линии возник «Чейз Авто Файнэнс», вся радость выдохлась.
– Вы арендуете «Кадиллак» для Хелен Кьюсак? – жестяным голосом поинтересовался Краузе.
Вопрос грохнул как литавры. Джимми знал, чего хочет Краузе.
– Чем могу помочь?
– Вы просрочили платеж за два месяца. Есть какие-то трудности?
– Нет, – криво улыбнулся Кьюсак, направляя в телефон волну обаяния. – Могу я называть вас Алекс?
– Я предпочитаю «мистер Краузе».
– Моя мама знает о просроченных платежах?
– Насколько мне известно, нет.
– Мы можем оставить это как есть?
– Полагаю, – ответил Краузе, – все зависит от вас.
Он уже унюхал слабость Кьюсака.
– Я задавлен работой.
– Позвоните своему врачу. Когда я получу платеж?
– Мистер Краузе, если чек не придет до пятницы, я вам позвоню.
– В какое время?
– В десять утра.
– Хорошо бы. Мы держим ситуацию под контролем. Надеюсь, мы найдем общий язык, – и Краузе отключился.
Аренда машины была одной проблемой. Трехквартирный дом Хелен – бездонная дыра, высасывающая деньги, – был другой. Два года назад – кухня. На следующий год – крыша. Или крыльцо. Или электропроводка. Рассохшиеся старые окна не открывались, деревянному дому отчаянно требовалась новая система отопления. Все три квартиры обогревал котел, которому уже исполнилось сорок лет. Он пыхтел и лязгал всю зиму, а когда горелки раскалялись, изрыгал клубы зловещего дыма. Отопление может сдохнуть в любой момент.
Семья договорилась о взаимных финансовых обязательствах на много лет вперед. Ничего формального, никаких длинных диспутов, но все всё понимали.
– Мы оплатим твое обучение, – сказал папа Кьюсак. – Но, Джимми, позаботься о матери. И о братьях, если им потребуется помощь.
– Договорились.
Шесть лет колледжа, бизнес-школа, чудовищная плата за обучение. И все эти годы Кьюсак смотрел, как его родители обходятся без удобной мебели или надежной бытовой техники. Без ресторанов и отпусков. Без таких благ цивилизации, как новая одежда или приличная машина. И сейчас, когда его мать рано овдовела, Кьюсак прилагал все силы, чтобы финансовые трудности ее не заботили.
Когда он работал в «Голдмане», проблем с деньгами не было. Кьюсак ненавидел эту контору 364 дня в году, но на 365-й день он получал жирную семизначную премию, которая превращала ГУЛАГ в курорт. Работа в инвестиционном банке позволяла ему выполнять любые просьбы семьи.
Сейчас все изменилось. Лавина набирала ход, а тот человек, которого она затрагивала больше всего – его жена, – знал о ней меньше всех.
Предки Эмили Эми Фелпс проживали в Бикон-Хилл уже пять поколений. Благодаря все новым и новым волнам детей Фелпсы из Бостона обменивались ДНК с наиболее известными семьями Новой Англии. Они заключали браки с теми, кто носил фамилии вроде Салтонстолл, Торндайк и Блоджет. Они по меньшей мере трижды составляли пары с Гарднерами, прежде чем обратить внимание на «всевидящее око» – Гардинеров, прозванных так из-за буковки «i», и сыграть еще две свадьбы.
- Сборник 'Пендергаст'. Компиляция. Книги 1-18' - Дуглас Престон - Детектив / Прочее
- Человек, который знал слишком много (рассказы) - Гилберт Честертон - Детектив
- Лихорадка - Тесс Герритсен - Детектив
- Когда звезды чернеют - Пола Маклейн - Детектив / Триллер
- Госпожа на побегушках - Светлана Алешина - Детектив
- Самолет без нее - Мишель Бюсси - Детектив
- Прятки со смертью - Бекки Мастерман - Детектив
- Нечем дышать - Эми Маккаллох - Детектив / Триллер
- Доктора вызывали? - Светлана Алешина - Детектив
- Язык небес - Стив Берри - Детектив