Шрифт:
Интервал:
Закладка:
СОН в этот раз немного другой: мы защищаем одну из наших собственных факторий от бесформенных зеленых человечков, которых я никогда не видел прежде. Атакуя меня, они шипят и кудахчут, их отдаленно напоминающие человеческие тела, покрытые чем-то похожим на чешуйки, шевелятся и изменяются.
Звук рядом со мной выдергивает меня из сна, и я замечаю нависшую надо мной тень. Прежде чем я что-то успеваю сделать, что-то тяжелое падает на мое лицо и затыкает рот и нос, удушая. Я взбрыкиваю, но когда втягиваю немного воздуха, что-то бьет меня в живот и выбивает остатки воздуха из легких. Я беспомощно кручусь несколько секунд; слышу, как другой мужчина пыхтит, ощущаю тепло от его тела, когда он взбирается на меня. Ткань на моем лице воняет омерзительным и застарелым потом, заставляя меня еще сильнее закрыть рот.
Внезапно с меня снимают тяжесть, я слышу пронзительное хихиканье и отдышку. Я отбрасываю эту штуку с лица — всего лишь рубашка — и вижу Роллиса. За ним стоит Кронин, вокруг шеи предателя обернут носок, узел на нем жестко вжимается ему в трахею. Бывший лейтенант снова хихикает.
— Да свершится месть Императора, сказал Святой Тафистис, — смеется Кронин, сильнее затягивая импровизированную гарроту и опрокидывая Роллиса спиной на палубу. Кронин наклоняется над плечом Роллиса, скручивая носок сильнее и кусает того за ухо, после чего поднимает взгляд и усмехается мне, кровь капает с его подбородка на шею Роллиса. К этому моменту лицо Роллиса синеет, под его массивными бровями выпирают глаза. Я неустойчиво поднимаюсь, моя голова все еще шумит от удушья.
— Отпусти его, Кронин, — говорю я, шатко сделав шаг в его сторону. Если Роллиса убьют здесь, то казнят Кронина, а возможно и меня. Полковник отдавал такие приказы раньше; и не смущаясь, прикажет еще раз.
— Да ниспадает вечная благодарность Императора на тех, кто щедр в своих дарах, — отвечает он, на его узком лице появляется жалобное выражение, и он слизывает кровь с губ.
— Давай, — тихо говорю я. С еще одним горестным взглядом Кронин отпускает Роллиса и тот резко валится на палубу, вцепившись в свое горло и задыхаясь. Я ставлю ногу ему на спину и переворачиваю, пришпилив податливое тело к полу. Скрестив руки и положив их на колено, я наклоняюсь вперед, еще сильнее вжимая его тяжело поднимающуюся грудь.
— Ты еще не достаточно страдал за свои преступления, слишком быстро ты не умрешь, — шиплю я ему, — а когда настрадаешься, я буду тем, кто тебя прихлопнет.
— ЭТО дурная идея, — говорит Линскраг, после чего глубоко вздыхает и делает глоток из фляжки. Мы на небольшом привале на марше, сидим в грязи джунглей. В деревьях повсюду чирикают, свистят и визжат птицы. Мимо пролетают насекомые размером с большой палец, и я смахиваю одного, который пытается сесть на руку. Кто может сказать, что я поймаю, если он грызнет меня. Мелькают ярко раскрашенные крылья других, и жуки, размером с мою ступню, суетливо несутся к свету на дальнем конце тропинки, в трех метрах впереди. Воздух горячий и влажный, пропитывает нас водой и собственным потом, который сочится из каждой части моего тела, даже пока я отдыхаю.
— Что именно дурная идея? — кисло взглянув, спрашиваю я. — Идти через зеленую адскую дыру, пока тебя медленно пожирают мухи, утопать в собственном поте и задыхаться от серных испарений? Не вижу ничего хорошего в этой идее.
— Нет, я не об этом, — говорит он, отмахиваясь, — я говорю о том, что мы идем по этой тропинке.
— Найти ее, было единственным хорошим событием, которое приключилось с тех пор, как мы приземлились на этот забытый Императором мир джунглей, — с горечью отвечаю я, снимая правый ботинок и массируя покрывшуюся пузырями ногу.
— Это определенно зверь протоптал ее в подлеске. Я имею ввиду, что мы уже потеряли восьмерых, всего лишь за пятнадцать часов! Мы тонули в болотах, падали в невидимые расселины, были отравлены иглобразами, подхватили кровоточивость глаз и черную рвоту, укушены змеями и птицами. Какая-то добланая болотная крыса оттяпала ногу Дрокену и мы все мучительно сдохнем, если не найдем заставу в следующие день, два.
— Ты знаешь, почему здесь тропинка? — спрашивает Линскраг, скосившись на меня, осторожно присаживаясь на сваленное дерево, его худощавые мускулистые очертания виднеются через прилипшую к телу и промокшую от пота рубашку.
— Я не знаю. Потому что Император любит нас? — спрашиваю я, стаскивая промокший от пота и болотной воды носок с ноги и выжимая его.
— Потому что здесь постоянно ходят звери, — говорит он, морща нос, при виде как я массирую ногу, — они ходят здесь достаточно часто, вот почему сформировалась тропинка.
— Очень интересно, — сухо отвечаю я и соскальзываю ногой в свой влажный ботинок.
— Дома в поместье меня учили охотиться, — проницательно отвечает он, накручивая колпачок обратно на бутылку с водой.
Готов поставить, что так и было, думаю я. Линскраг когда-то был бароном на Коралле и рассказывал, что политические оппоненты фракнули его в пух и прах, пришив ему нелицензированную работорговлю. Он никогда не был в Гвардии до «Последнего шанса», так что кем бы ни были его враги, в свое время они, должно быть, потянули за некоторые ниточки.
— Чем это поможет в охоте? — спрашиваю я, меняя ногу, пока пытаюсь согнуть пальцы на правой внутри влажного ботинка.
— Именно здесь они ищут жертву, — преувеличенным терпением отвечает он, разворачивая свое хищное лицо и глядя на меня через плечо со снисходительностью в глазах.
— Но если ты это знаешь, — говорю я медленно, когда шестереночки в голове начинают приходить в движение, — то другие звери не знают?
— Другие хищники знают… — тихо отвечает он.
— Что? — я почти ору на него. Другие штрафники «Последнего шанса» торопливо смотрят в мою сторону, их руки инстинктивно тянутся к лазганам.
— Ты имеешь ввиду… что вдоль нее охотятся звери?
— Ага, — говорит Линскраг, медленно и беспечно кивая.
— А тебе в голову не приходило сказать об этом Полковнику? — спрашиваю я и отчаянно пытаюсь сохранить самообладание.
— А, я уверен, что он знает, — отвечает Линскраг, снимая шлем и стирая пот с длинных волос, — у нашего Полковника взгляд охотника.
— Значит, здесь безопаснее, чем в джунглях, — говорю я, несколько успокаиваясь, — я имею ввиду, что помню, как ты говорил раньше, что огромным хищникам нужна большая территория, так что их не может быть много в округе.
— Не могу сказать, что заметил, как Полковник особо печется о нашей безопасности, — водружая шлем обратно, хохочет барон.
— Думаю да, — соглашаюсь я, корча гримасу.
— Конец привала! — я слышу, как дальше по тропинке орет Полковник. Мы в конце колонны, приглядываем за теми, кто пытается смыться или затеряться. Тем не менее, Полковник не знал ни одного идиота, который бы думал, что в одиночку выживет в мире-смерти как этот, так что лучше было не теряться.
— Большинство зверей убивают только когда голодны, так ведь? — в поисках небольшого успокоение я спрашиваю Линскрага, пока мы идем вдоль тропинке по лодыжку в грязи.
— Нет, — отвечает он, энергично качая головой, — большинство хищников едят только когда голодны. Некоторые убивают из-за чистой злобы, в то время как большинство очень агрессивно, и атакуют любую угрозу их территории.
— Под угрозой, — медленно произношу я, подталкивая кобуру пистолета поближе к воспаленному бедру, — ты же не имеешь ввиду две сотни вооруженных бойцов, марширующих вдоль твоих излюбленных охотничьих угодий, а?
— Что ж, не могу говорить за местное зверье, — с улыбкой отвечает он, — но на Коралле есть огромный кот, его называют крюкоклык и он атакует все, что увидит размером с человека или больше. Не думаю, что хищники пытающиеся выжить на мире-смерти менее озлобленные.
Мы маршируем в тишине, облака разражаются брызгами дождя. Он шел почти постоянно с тех пор, как мы вчера приземлились, за исключением последних нескольких часов. Я позволяю разуму отвлечься, забыть об усталости ног, думая про нашу миссию. Мы пришли на «Ложную Надежду», планету с уникально депрессивным названием, потому что потеряли связь с заставой, где было ни много, ни мало, двести душ. Эту планету называли «Ложной Надеждой» потому что люди, которые изначально приземлились здесь, пострадали в результате поломки варп-двигателей, и их бесцеремонно выкинуло в реальный космос. Корабль был сильно поврежден в результате катастрофы, и они думали, что обречены, пока не наткнулись на обитаемый мир. Они умудрились благополучно сесть и развернули лагерь. Спустя семьдесят пять лет патрульное судно флота отозвалось на их автоматический призыв о помощи, и приземлившись, не нашло ничего, кроме корабля, практически поглощенного джунглями. Вероятно, капитан сохранил дневник, который и поведал как пятьсот членов экипажа сдохли в течение года. Он умер последним. Последняя запись в дневнике была типа что-то этого: «кажется то, что мы считали своим спасением, обернулось для нас ложной надеждой». Я полагаю, вот так и прилипло имя.
- Титус Гроан - Мервин Пик - Эпическая фантастика
- Память огня - Роберт Джордан - Эпическая фантастика
- Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс - Эпическая фантастика
- Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс - Эпическая фантастика
- Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс - Эпическая фантастика
- Первый еретик. Падение в Хаос - Аарон Дембски-Боуден - Эпическая фантастика
- Сыны Императора (антология) - Френч Джон - Эпическая фантастика
- Пасынки шторма Часть вторая - Владлен Подымов - Эпическая фантастика
- Лань в чаще, кн. 2: Дракон Битвы - Елизавета Дворецкая - Эпическая фантастика
- У рифа Армагеддон - Вебер Дэвид Марк - Эпическая фантастика