class="p">
Глава 4 Меня привезли в какой-то загородный навороченный комплекс. Трехэтажное здание с большими окнами, в которых не было ничего видно, тянулось довольно далеко. Зайдя в здание, сразу заметила сотни оборотней, ходящих туда-сюда, кто во что одет. Кто в костюмы, кто в футболки и джинсы. Но одно сходство все же было: у всех имелся небольшой одинаковый значок, висевший на цепочке или прикрепленный к ремню на брюках.
– Пойдем, – позвал мой провожатый и кивнул на коридор.
Пока мы шли прямо, заметила в прозрачных комнатах допроса многих коллег по работе. Вот Ирина сидит, кутаясь в халат, а вот Клавдия Петровна, одетая в костюм. Как только увидела меня, тут же поднялась, но её попросили сесть на место.
Дальше были охранники, компьютерщики и много кто еще. Все, кроме самого директора. Неужели не нашли, или он не здесь?
Меня разместили в похожей прозрачной комнате, где я минут двадцать просидела в одиночестве. Старалась быть спокойной, но куда там. В голове крутились тысячи мыслей, и я не знала, как поступить.
Кирилл сказал все валить на Эдуарда, но вдруг тот не соврал, а сказал правду?
А может, лучше самой сознаться, и тогда я буду хоть под замком, но свободна от постоянного шантажа этих братьев?
С другой стороны, что мне будет за такие махинации? Почему за нами пришла не полиция, а именно это ведомство?
Черт, я не знала, как быть!
Положив голову на пластмассовый стол, едва не расплакалась. За что мне все это? Как и где я могла так согрешить, раз на мою голову выпало столько испытаний?
Неожиданно дверь открылась, и в комнату вошло двое мужчин. Оборотни. Один – серьезный брюнет в брюках и белой рубашке, другой – блондин в джинсах и черной футболке. От одного взгляда его золотистых глаз я похолодела.
– Власова Светлана Максимовна, – произносит брюнет, садясь напротив меня, блондин же пристраивается на стул у стенки. Молчит, ничего не говорит, только сверлит меня взглядом.
И зачем он там? Будут играть в «хороший коп и плохой коп»? Так я и так согласна все рассказать.
– Это я, – отвечаю осипшим голосом.
– Знаю, что ты. В общем, Светлана, давай ты сэкономишь наше и свое время. Я задаю вопросы, ты отвечаешь честно без утайки, и мы быстренько все заканчиваем, – передо мной кидают папку, и я вздрагиваю, а мужчина пристально смотрит в мои глаза.
Страшный, я даже отсюда чувствую его негатив и силу.
– Конечно, задавайте вопросы, – а какой у меня есть выбор?
– Отлично! Итак, вы работаете в фирме «Первый советник» пять лет?
– Да.
– Помощницей Эдуарда Николаевича стали три года назад?
– Нет, почти четыре года, до этого я помогла брату. Он был совладельцем компании.
– Верно, – неожиданно усмехнулся он, глядя в свои бумажки. Это меня так проверяют на правду?
– Скажите, зачем вы отдали дело Эдуарду Николаевичу?
– Я не отдавала, – отвечаю честно и сжимаю пальцы в кулак.
– Но по документам вы сами подписали передачу прав.
– Да, подписала, как и все другие невезучие люди и оборотни, появившиеся на пути Эдуарда, – с кислой усмешкой сообщаю, и лицо мужчины меняется. Он переглядывается с напарником, и тот кивает.
– Хорошо, расскажите, что произошло?
– Если честно, я смутно помню, что тогда было. Я была убита горем от смерти брата, похороны и все такое, сама не поняла, как мне подсунули какие-то бумаги, и я их подписала. Что я сделала, поняла лишь через месяц.
– Понятно, – и мужчина делает какие-то пометки в записях.
– Скажите, вы знали о том, что Эдуард с помощью дара обманывает людей?
А вот и главный вопрос, и я не собиралась юлить.
– Знала.
– И ничего никому не сказали, почему?
– Я пыталась сбежать, пару раз. Хотела откреститься от всего этого. Как видите, не вышло.
– Почему не получилось? Плохо пытались?
– Глупая была. Думала, бежать надо только от Эдуарда, в то время как за мной присматривал его брат Кирилл. Он какой-то бандит, вот его люди всегда меня и находили. Засовывали в багажник и привозили обратно к начальству. Поверьте, я получила сполна, – шепчу, обхватывая себя руками.
– Вас били, пытали? Насиловали? – без какой-либо насмешки валил меня вопросами оборотень. И все точно попадали в цель.
Молчу, так как больно об этом даже вспоминать.
– Светлана, я и так по лицу вижу, что было многое, но вы должны сказать это вслух. У нас ведётся запись, и по ней уже будут предъявлены обвинения. В ваших и моих интересах засадить этого подонка надолго, ведь так?
Киваю, так как он прав.
– Поэтому прошу, ответьте, что было?
– Все было. И били, и в подвале без еды запирали, и насиловали. Он и его брат Кирилл, – отвечаю, смотря в его глаза.
– Молодец. У вас поэтому подкосилось здоровье? У меня есть выписка из больницы, и ваши коллеги говорили, что вы часто болеете. Сейчас. Ранее были вполне здоровым человеком.
– Потеря родителей, гибель брата, шантаж, как тут оставаться здоровой?
– Почему именно вы? Почему Эдуард таскал только вас на заключения договоров, где проворачивал свой фокус?
А вот это вопрос с подвохом, и нужно ответить максимально честно, но уклончиво.
– Я думала об этом, но полностью так его и не поняла. Возможно, ему проще, когда о его секрете знаю только я, а не вся фирма.
Мужчина опять кивает и что-то помечает у себя в папке.
– Расскажите, как это было? Как все потерпевшие так спокойно все подписывали?
– Он просто говорил, и все выглядело очень складно, – отвечаю спокойно.
– Можете привести пример? Просто повторите, что он говорил. Не видел его еще в действии, но нужно ведь знать, чего ожидать.
Боюсь, у вас ничего не выйдет, но раз я играю роль потерпевшей, сделаю это до конца.
– Можно мне листок?
– Конечно, – и мне протянули просто белый лист.
Сажусь ровнее и начинаю говорить сладко и уверенно, только вот силы я в слова не вкладываю, поэтому подчинения не будет.
– Ваши деньги не пропадут, а наоборот, приумножатся. Мы обещаем, что наша фирма вернет все вложенные вами средства с процентами. Через полгода мы вернем все, что вы нам дадите, через год эта сумма вырастет вдвое, и чтобы все получилось, вам нужно подписать вот эти бумаги.
И вы полностью верите в это, и именно поэтому берете сейчас ручку и ставите свою подпись. Наша презентация вам очень понравилась, и вы остались довольны, – пока я говорила, в нужный момент протянула листок, который оборотень тут же взял и даже чуть не поставил подпись. Очнулся, только когда я замолчала.
