Форма входа
Читем онлайн Мандат - Николай Эрдман
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Надежда Петровна. Пожалуйте сюда, Олимп Валерианович, пожалуйте сюда.
Олимп Валерианович. Это что же у вас, Надежда Петровна, приемная?
Надежда Петровна. Приемная, Олимп Валерианович, приемная, а вот мой партийный сын, Павлушенька.
Олимп Валерианович. Ага, значит, вы уже поступили, молодой человек, когда же вы поступили, молодой человек?
Павел Сергеевич. Я, знаете, еще с тысяча девятьсот пятого года… намеревался, имел, так сказать, влечение потому, что, как сказал наш любимый учитель Энгельс.
Валериан Олимпович. Что он сказал?
Павел Сергеевич. Это… ну… одним словом, он очень много сказал, всего не упомнишь.
Олимп Валерианович. Ну а скажите, молодой человек, как же вы в партию записались, по убеждению или…
Надежда Петровна. Он у нас, Олимп Валерианович, по-всякому может, как вам угодно?
Олимп Валерианович. Ну а протеже, молодой человек, у вас имеются?
Павел Сергеевич. Это как-с?
Олимп Валерианович. Протеже… ну как же вам объяснить… это…
Надежда Петровна. Пожалуйте в столовую, Олимп Валерианович.
Олимп Валерианович. Услужливое начальство.
Павел Сергеевич. Услужливое?
Олимп Валерианович. Ну да. То есть такое начальство, которое если у вас отобедает, то об этом при случае обязательно вспомнит.
Надежда Петровна. Он у нас, Олимп Валеоианович, с самим Уткиным знаком.
Олимп Валерианович. Это кто же такой – Уткин?
Надежда Петровна. Это один очень знаменитый человек. Можете ли вы себе представить, у него пять родственников в коммунистах.
Павел Сергеевич. Они к нам сегодня прийти обещали, Олимп Валерианович.
Олимп Валерианович. Прийти? Валериан!
Валериан Олимпович. Я, папа.
Олимп Валерианович. Сейчас же прикрепи к своему пиджаку значок Общества друзей воздушного флота, а также постарайся своих убеждений здесь не высказывать.
Валериан Олимпович. Значок у меня, папа, есть, а вот убеждений у меня никаких нету. Я анархист.
Олимп Валерианович. Дети нашего круга, Надежда Петровна, всегда говорят лишнее, потому что они говорят то, что они слышат от своих родителей. Но скажите, Надежда Петровна, зачем вы ковер вместо пола на кресле держите.
Надежда Петровна. Он… он… о… пожалуйте в столовую.
Олимп Валерианович. Что у вас там, Надежда Петровна, столовая?
Надежда Петровна. Столовая и (увидев входящую Варвару) моя дочь, Варюшенька! Пожалуйте, Олимп Валерианович.
Надежда Петровна, Олимп Валерианович и Павел Сергеевич уходят.
Явление шестнадцатое
Варвара Сергеевна и Валериан Олимпович.
Валериан Олимпович. Скажите, мадемуазель, вы играете на рояле?
Варвара Сергеевна. Пока еще как-то не приходилось.
Валериан Олимпович(играет). А вы вот обратили внимание, мадемуазель, что сделала советская власть с искусством?
Варвара Сергеевна. Ах, извиняюсь, не заметила.
Валериан Олимпович. Подумайте только, она приравняла свободную профессию к легковым извозчикам.
Варвара Сергеевна. Ах, какая неприятность!
Валериан Олимпович. Я говорю это не в смысле имажинизма, а в смысле квартирной платы.
Настя. Ой, стреляет!
Валериан Олимпович. Что случилось? Кто сказал стреляет?
Варвара Сергеевна. Это… Это… Это я.
Валериан Олимпович. Вы!.. Это, собственно, чем же?
Варвара Сергеевна. Это… Это… у меня в пояснице стреляет.
Валериан Олимпович. В пояснице! Ну а как вы находите, мадемуазель, теорию относительности Эйзенштейна?
Варвара Сергеевна. Она у нас в кинематографе шла, только Павел сказал, что это не драма, а видовая.
Валериан Олимпович. А вы часто бываете в кинематографе?
Варвара Сергеевна. Как раз напротив, часто бывать неудобно.
Валериан Олимпович. Почему же неудобно?
Варвара Сергеевна. Среди посторонних мужчин, и темно.
Валериан Олимпович. Кто сопит?
Варвара Сергеевна. Валериан Олимпович!
Валериан Олимпович. Кто сопит?
Варвара Сергеевна. Я…я… хотела сказать.
Валериан Олимпович. Кто сопит?
Варвара Сергеевна. То есть я… я… я хотела спросить.
Валериан Олимпович. Что спросить? Кто сопит?
Варвара Сергеевна. Господи, о чем же я буду спрашивать? Вы…никакого пенсне не носите?
Валериан Олимпович. Нет, у меня очень здоровые глаза.
Варвара Сергеевна. Какая досада, мужчинам очень к лицу, когда у них пенсне.
Настя громко сопит.
Валериан Олимпович. Опять кто-то сопит.
Варвара Сергеевна. Это… это я.
Валериан Олимпович. Вы?
Варвара Сергеевна. Пойдемте лучше в столовую, Валериан Олимпович.
Валериан Олимпович. А не лучше ли остаться в гостиной, Варвара Сергеевна?
Варвара Сергеевна. Ради бога, идемте в столовую, Валериан Олимпович.
Валериан Олимпович. В таком случае разрешите предложить вам свою руку, мадемуазель.
Варвара Сергеевна. Ах, как это вы сразу, Валериан Олимпович, мне очень стыдно, но я согласна.
Валериан Олимпович. Вы меня не так поняли, Варвара Сергеевна.
Варвара Сергеевна. Ничего подобного, Валериан Олимпович, я вас очень хорошо поняла, но только вы об этом лучше с моей маменькой переговорите. Маменька!
Валериан Олимпович. Вот это называется влип.
Уходят.
Явление семнадцатое
Все в столовой.
Надежда Петровна. Присаживайтесь к столу, Олимп Валерианович, присаживайтесь к столу.
Звонок.
Варвара Сергеевна. Звонок!
Все. Коммунисты?
Надежда Петровна. Варька, убирай со стола кулебяку, а я пойду в дырочку погляжу. (Уходит.)
Явление восемнадцатое
Олимп Валерианович, Валериан Олимпович.
Олимп Валерианович. Валериан!
Валериан Олимпович. Я, папа.
Олимп Валерианович. Посмотри на меня. У меня не очень приличный вид?
Валериан Олимпович. Нет, папа, как всегда.
Явление девятнадцатое
Надежда Петровна, Олимп Валерианович, Валериан Олимпович.
Надежда Петровна. Так и есть, коммунисты. Варька, перевертывай «Вечер в Копенгагене». А я «Верую, Господи, верую» переверну.
Варвара Сергеевна. Маменька, у меня от страха все внутренности кверху дном перевертываются.
Надежда Петровна. Угодники, снова звонят. Варвара, скорей убирай бутылки, а я пойду отворю. Ну, будь что будет!
Олимп Валерианович. Стойте, Надежда Петровна, это дело не женское. Вы пока ступайте в те комнаты, а мы их вдвоем с Валерианом встретим.
Надежда Петровна. Ну, храни вас бог, Олимп Валерианович, если что, вы меня позовите. Даст бог, и Павлушенька скоро придет.
Надежда Петровна и Варвара Сергеевна уходят.
Явление двадцатое
Олимп Валерианович, шарманщик, человек с барабаном, женщина с попугаем и бубном.
Олимп Валерианович. Будьте любезны, товарищи, входите, пожалуйста.
Барабанщик. Это и есть коммунисты, которым про родственников заливать?
Шарманщик. Наверное, эти, видишь значок?
Валериан Олимпович. Это и есть коммунисты, которые прийти обещались?
Олимп Валерианович. Видишь, конечно, они. Присаживайтесь, товарищи, пожалуйста, присаживайтесь. Скоро Павел Сергеевич придет.
Шарманщик. Павел Сергеевич… Павлуша он для меня, гражданин хороший, Павлушка.
Пауза.
Олимп Валерианович. Разве, товарищ, вы его давно знаете?
Шарманщик. Как же мне его, гражданин хороший, не знать, когда я у него самый родной дядя.
Пауза.
Степь да степь кругом,
Путь тернист лежит,
В той стране глухой…
Валериан Олимпович. Вы его дядя?
Шарманщик. С самого что ни на есть рождения. Кончишь, бывало, на заводе работу, ну, значит, сейчас к нему. Сидит это, он, значит, у матери на коленях и материнскую грудь сосет. Ну сейчас вот таким манером из пальца рога сделаешь и скажешь: «Любишь ты, Павлушенька, рабочий класс?» Сейчас же сосать перестанет и скажет: «Люблю, говорит, дяденька, ой как люблю» – и даже весь затрясется.
Женщина(после отыгрыша). Уж до чего же он сознательный в детстве был, прямо никакого описания не выдумаешь.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Мандат - Николай Эрдман бесплатно.
Похожие на Мандат - Николай Эрдман книги
- Ариадна - Марина Цветаева - Драматургия
- Сказка о футболе, о кузьмичах, о трех богатырях и о Стрельце, виртуозе-удальце - Анатолий Шатских - Драматургия / Периодические издания / Юмористическая фантастика / Юмористические стихи
- Табу, актер! - Сергей Носов - Драматургия
- Вся правда – вся позор - Андрей Мелисс - Драматургия / Поэзия / Науки: разное
- Собрание сочинений в 2-х томах. Т.2: Стихотворения. Портрет мадмуазель Таржи - Иван Елагин - Драматургия
- Человек, превратившийся в палку - Кобо Абэ - Драматургия
- Неосторожность - Иван Тургенев - Драматургия
- Английская рулетка или… миллион по контракту [=Ловушка для двойника] - Эрик Элис - Драматургия
- Лакейская - Николай Гоголь - Драматургия
- На королевском пороге - Уильям Йейтс - Драматургия
