Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Терроризм – это заранее спланированная атака или угроза атаки на мирных граждан или гражданские объекты для достижения политических, идеологических и/или религиозных целей. Примерами, которые не ограничиваются этим списком, являются взрывы в местах скопления гражданского населения и/или гражданских объектов, взрывы в средствах перемещения граждан.
Суицидальный терроризм – это политически, религиозно и/ или идеологически мотивированная атака, осуществляемая одним или несколькими индивидами, которые сознательно отказываются от своей жизни ради нанесения максимального ущерба гражданам и/или их гражданским объектам.
Естественно, в число объектов или «мишеней» террористических атак необходимо для полноты анализа включать как военные, так и политические структуры государств, о чем свидетельствует объективная историческая логика функционирования этого феномена.
Подходы к анализу феномена терроризма: проблема исследовательской практикиВ социальной психологии есть внушительный корпус данных, позволяющих предлагать объяснения для понимания мотивации вступления людей в террористическую активность. Проблема мотивации терроризма, как и сам феномен, имеет комплексный, иерархический характер. Она может рассматриваться на трех уровнях – индивидуально-личностном, внутригрупповом и межгрупповом.
Однако следует отчетливо понимать, что такое триединство развести на уровни можно только теоретически, с определенной долей условности. Это связано с тем, что структура личности индивида содержит в себе все многообразие отношений человека с окружающим миром, выступая одновременно регулятором его жизнедеятельности.
Это положение в теоретико-концептуальном плане хорошо иллюстрируется психологией «Я-концепции» человека и категорией «социальной идентичности» личности. В операциональном плане Я-концепция личности – совокупность представлений индивида о себе самом с эмоционально-оценочными компонентами этих представлений – реализует мотивационно-регуляторную функцию в поведении личности (Журавлев и др., 2014). В целом мотивационная функция Я-концепции, регулирующая поведение человека, состоит в следующем:
– Каждая социальная ситуация воспринимается и оценивается в соответствии с теми компонентами «Я-образа», которые актуализируются в этой ситуации и которые индивиду необходимо проявлять (поддерживать, защищать, избегать и т. п.).
– На основе базовой потребности поддерживать и защищать свое «Я», потребности в положительной самооценке, а также (и это самое главное) в зависимости от субъективной значимости для индивида тех параметров Я-концепции, которые активированы ситуацией, формируется и вырабатывается конкретная форма поведения в данной ситуации.
Я-концепцию личности как совокупность представлений о себе самом можно рассматривать в виде континуума: на одном полюсе располагаются индивидуально-личностные характеристики (и соответствующие мотивации поведения), на другом – социально-категориальные.
В соответствии с этим любую мотивацию поведения человека можно представить также в виде континуума: на одном полюсе – индивидуально-личностная мотивация и взаимодействие, на другом – межгрупповое. Когда ситуация активизирует в сознании индивида социально-групповые параметры Я-концепции (т. е. на первое место выходит социальная идентичность), то он действует как член группы, когда индивидуально-личностные – мотивация и взаимодействие остаются на межличностном уровне.
Другими словами, именно социальная часть «Я-концепции», которая определяет принадлежность человека к группе (или группам), его «социальное лицо», обеспечивает одинаковость и координацию группового поведения. Чем ближе социальная ситуация в ее субъективном восприятии к межгрупповому полюсу континуума, тем сильнее проявляется тенденция к единообразию поведения человека как члена своей группы к другой группе и склонность воспринимать членов другой группы как ее обезличенных представителей, т. е. недифференцировано (см.: Купрейченко, 2008). При рассмотрении истоков терроризма акцент делается на базовых социальных потребностях, которые при определенных обстоятельствах могут обуславливать мотивацию людей вступать на путь терроризма. Однако в ряду психологических проблем терроризма есть аспект, который, по-видимому, является наиболее значимым, – это психология самих террористов, их мотивации, личностные характеристики, способы принятия решений, поведение в группах и их психопатологические особенности.
В целом, независимо от важности проблемы индивидуальной мотивации террористов и их личностных особенностей для психологических исследований, на практике подобные исследования сталкиваются с рядом проблем, которые косвенно, но очень существенно могут фальсифицировать результаты этих исследований. Эти проблемы проистекают, как считают исследователи, либо из чрезмерного акцента на чисто психологическом объяснении, либо на слишком узком определении проблемы (Reich, 1998). Прежде всего, необходимо отметить проблему крайней ограниченности прямого исследования личностных особенностей террористов и их индивидуальной мотивации вступления в террористическую группу. Многие террористы полагают, что любые попытки внешнего наблюдателя объяснить их мотивацию в психологических терминах будут принижать значимость и законность их идей, действий и вообще их существования. У них, естественно, нет никаких иллюзий в отношении того, что они смогут обратить исследователя, который хочет с ним встретиться, в свою веру. Тем более что исследователь, скорее всего, будет восприниматься как представитель правительства, общества или класса, против которого они осуществляют свои террористические действия.
Согласие встретиться с психологом или психиатром чаще достигается тогда, когда террорист уже начал испытывать сомнения в отношении своей деятельности. В этих случаях получаемая информация, независимо от ее полноты неизбежно будет подвержена влиянию смены психологической ориентации.
С другой стороны, исследование осужденных террористов также имеет свои проблемы. Если они соглашаются отвечать на вопросы психолога или вообще участвовать в проведении исследования, то зачастую мотивация их согласия может иметь своей целью либо скрасить дефицит общения в условиях длительного тюремного заключения или проявить защитные реакции при взаимодействии с исследователем. Это обстоятельство также предъявляет особые требования к психологу при интерпретации получаемой информации.
Следующая проблема – это проблема чрезмерного обобщения получаемых результатов или теоретических аргументаций. Как показывает практика, террористические акты осуществлялись разными людьми с широким спектром убеждений и целей, включая и вероятность отсутствия каких-либо целей вообще, поэтому психологические объяснения мотивации действий какой-то одной категории террористов нельзя применять для объяснения всего их многообразия. Действительно, имеющиеся примеры психологического анализа терроризма «перенасыщены» объяснениями, которые игнорируют многосторонность и комплексность проблемы (см., например: Cooper, 1977).
В. Райх отмечает: «Даже беглый взгляд на историю терроризма показывает, насколько это многообразное и сложное явление. И, следовательно, насколько тщетно и бесполезно приписывать простые, глобальные и обобщающие психологические характеристики ко всем террористам и всем видам терроризма» (Reich, 1998, p. 262–263).
Более того, сами террористические группы могут менять свои характеристики и целевую направленность. В терроризме существует множество смешанных пограничных условий, влияющих на мотивацию террористической активности. Дискуссия по этой проблеме в исследовательской практике возникала еще в конце 1980-х годов (см., например: Laqueur, 1987).
Независимо от сходства террористических групп по исполнению террористических актов в своих идеологических, религиозных и иных ориентациях они обычно существенно различаются. И если вопрос адресовать к индивидуальным террористам, то их «похожесть», по меньшей мере, будет соотносима с их различиями.
С проблемой чрезмерного обобщения близко связана проблема психологического редукционизма. Как неоправданно приписывать конкретные характеристики и мотивации широкому спектру террористов и террористических групп, легко и обычно неоправданно приписывать всем формам террористического поведения одну (ту или иную) конкретную причину.
Одним из типичных примеров в истории изучения терроризма была попытка объяснения поведения преступников и террористов врожденными личностными особенностями и характеристиками, т. е. биологическими причинами на основе идей С. Ломброзо (см.: Laqueur, 1987). Не менее редукционистскими, но также проблематичными были попытки объяснять мотивацию поведения террористов на основе их психопатологии – нарциссизма, суицидальных наклонностей и т. п. (см., например: Corrado, 1981; Cooper, 1977).
- Семья и семейное воспитание: кросс-культурный анализ на материале России и США - Коллектив авторов - Прочая научная литература
- Русская расовая теория до 1917 года. Том 2 - Владимир Авдеев - Прочая научная литература
- Мобилизационная стратегия хозяйственного освоения Сибири. Программы и практики советского периода (1920-1980-е гг.) - Коллектив авторов - Прочая научная литература
- Мир физики и физика мира. Простые законы мироздания - Джим Аль-Халили - Прочая научная литература / Физика
- Николай Александрович Бернштейн (1896-1966) - Олег Газенко - Прочая научная литература
- Закономерности и предпосылки эффективных форм развития экономических отношений - Николай Кравченко - Прочая научная литература
- Фундаментальные истины - Александр Анатольевич Проценко - Прочая научная литература / Справочники
- Женское образование в России - Эдуард Днепров - Прочая научная литература
- Обучение иноязычному профессионально-ориентированному общению в современных условиях университетской лингвистической подготовки - Марина Крапивина - Прочая научная литература
- Мы – это музыка. Как музыка влияет на наш мозг, здоровье и жизнь в целом - Виктория Уильямсон - Прочая научная литература