Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как живешь, душка? – Хриплым призывным голосом продолжила мадам. Её смоляное гладкое каре красиво закружилось. – Не женился?
– Женился. – Спокойно пожал плечами Даниил.
– Пф-ф! – выпустила из носа кружевной дым Пулькина и повернулась к инспектору спиной, давая понять, что потеряла к нему интерес.
– Скажи-ка мне! – Обратился к ней Толик, все еще рассматривая оскверненный рояль. – Много ли людей знает, что ты арендовала Усадьбу на эти дни?
Шоколадная мадам глубоко затянулась, щелчком сбила пепел на пол:
– В том-то и дело, что не много. Мой зам. Агент по рекламе. Но они оба сейчас в Москве.
– Кто еще?
– Родители. Сестра. И моя команда – шофер и телохранитель Жак. – Она кивнула на смуглого сутулого субъекта. – Две модели – Матильда и Клара!
Пулькина всмотрелась в лица моделей и поправилась:
– То есть Клара и Матильда. Ну, короче, кто-то из них Матильда, а вторая, сам понимаешь, Клара. Я их не могу различать, пока они не в гриме.
Толик тоже с интересом всмотрелся в прозрачные лица моделей. Были они обе – узколицими блондинками с глазами цвета застиранных джинсов, с бесцветными ресницами, небольшими губами, заостренными скулами.
– Ясно. – Вздохнул Толик и жалостливо передернул плечами. – Еще кто?
– Эдик, мой бывший визажист, а теперь еще и фотограф, псих ненормальный. Разумеется, кто-то мог узнать случайно, подслушать, узнать в музее….
– Это понятно. – Толик тяжело задумался. – Письма с угрозами еще были?
– Да. Сегодня утром нашла последнее. На обычном месте – лежало под пепельницей.
Мадам Люба снова раскрыла блестящий мешочек, порылась в нем длинными пальцами с густо-вишневыми ногтями и вынула сложенный вчетверо лист.
Толик выхватил бумагу из ее рук, быстро пробежал глазами. Потом отдал послание Даниилу и снова задумался. Московский инспектор письмо прочитал медленно и внимательно, поглядел сквозь бумагу на свет, заинтересованно потрогал пальцем сгибы.
– Что ты сейчас собираешься делать? – повернулся к мадам Любе участковый уполномоченный.
– Работать. – Резко ответила та и втянула в себя полсигареты. – Время – деньги. Я не могу себе позволить часовую истерику в машине.
Мадам Люба выкинула на пол оставшуюся часть сигареты и полезла в мешочек за следующей. Вдруг, без перехода и предупреждения набросилась на безмолвных моделей:
– Что встали как столбы? Быстро пошли вниз за Эдиком! И чтобы через час были готовы! Уволю обеих, селёдки проклятые!
Девушки резко дернулись с места, на секунду показалось, что на них костяным стуком загремели рёбра. Приседая в коленях на длинных тонких ногах, они выскочили из зала и громко затопали по коридору.
– Уволишь, а кого твой Эдик снимать будет? – насмешливо поинтересовался участковый уполномоченный.
– Ой, можно подумать! – Отмахнулась вновь зажженной сигаретой мадам Люба. – Я и сама часто снимаюсь! Потом Эдик на фотошопе правит. Я очень фотогенична и главное – понимаю, что от меня требуется в кадре. Просто меня одну на всё не хватит.
– Вот здесь ты права. – Согласился Толик и озадаченно посмотрел на часы. – Рассказывай, как планируешь работать.
– Подробно? – удивилась Пулькина.
– Очень подробно! – поднял бровь Толик.
– Хорошо, слушай. – Мадам Люба прошла за рояль и пнула ногой в леопардовой шпильке свернутый в рулон огромный матрас из толстой резины. – Жак надует этот батут и подвинет вот в тот угол!
Пулькина показала сигаретой угол у окна.
– Там красивый фон – рыцари и черный замок. Батут будет накрыт тремя пледами разных шоколадных оттенков. На него, спиной назад, вот с этих двухметровых козел будут падать Матильда с Кларой в развевающихся прозрачных платьях.
– Зачем?
– Затем, что это красиво.
– И долго они будут падать?
– Хоть всю оставшуюся жизнь, пока Эдик не сделает десятка три-четыре удачных снимков.
– Ясно. А потом?
Мадам Люба прошла в дальний угол зала и показала на деревянную банную, в высоту выше метра бочку.
– Потом эти селедки разденутся и залезут вот в эту посудину. В нее будет налита вода и добавлено несколько килограммов растворимого кофе. Они будут изображать, что они в жидком горячем шоколаде. Опять-таки, пока Эдик не скажет, что есть хороший кадр.
– Всё?
– Нет. Видишь этот бак на электрической плитке? – Мадам Люба быстро, как гибкая обезьянка, вскарабкалась на большие двухметровые козлы. На них, у самых перил стояла закрытая покрывалам непонятная глыба. От нее вниз спускался бесконечный электропровод. Она сдернула покрывало, и под ним точно, оказался широкий бак из нержавейки с кнопками и переключателями внизу.
– Вижу.
– В нем целая гора шоколада. Когда мы включим плитку, он быстро станет горячим. Мы выльем его на рояль, и уже на шоколадном музыкальном инструменте закончим сессию.
– И все это за один день?
– Конечно, нет. За день это нереально! Поэтому-то я взяла этот зал до четверга.
В комнату заглянули испуганные модели, держащие в охапке кучу прозрачных тряпок шоколадных оттенков, огромные косметички и щипцы для волос.
– Ах да, скажи-ка мне, есть в этом доме еще хоть одна чистая комната с электричеством. Моим клячам нужно где-то переодеться.
– Спроси у хозяйки. – Развел руками Толик, кивнув на Глашу. Сам же он тем временем подошел к Даниилу и что-то быстро зашептал ему на ухо.
Мадам Люба повернулась к Глафире и смерила ее долгим взглядом. Оценила насмешливые надменные глаза под тонкими бровями, высокий лоб, прямую осанку.
– Могу ли я попросить вас об этом одолжении? – Подчеркнуто вежливо обратилась она к Глаше.
– Буду рада вам помочь. – В тон ей ответила та. – Следуйте за мной.
Они прошли в комнату с сундуком и натюрмортом на окне, через нее попали к винтовой лестнице.
– Если спуститься вниз на три витка, – объясняла Глаша, идя впереди моделей и мадам Любы. – То вы попадете в маленькую комнату, выходящую окнами в парк. Здесь есть электророзетки, кофеварка и даже кран с чистой водой.
Модели обрадовано захлопали бесцветными ресницами.
– Спасибо. – Поблагодарила мадам Люба.
– Пожалуйста. Кроме того, вы можете забрать стулья из верхней комнаты, они нам пока не понадобятся. А в коридоре есть старое зеркало, правда, оно без рамы. Пусть ваш шофер внесет его.
– Вы очень добры. – Еще раз поблагодарила мадам Люба и тут же набросилась на моделей. – Нечего стоять, разинув рты! Быстро за стульями и переодеваться!
Глафира снова поднялась наверх, достала из сундука многострадальный альбом и, помедлив, решила незаметно уйти.
Уже во дворе она услышала голос Даниила:
– Душа моя! Ты уходишь по-английски, не прощаясь?
Глаша оглянулась. Он быстро догонял ее, оставив Толика у большого черного, очень запыленного автомобиля.
– Не хочу вам мешать.
– Неправда, ты просто обиделась, что мы занялись делами. Прости! – Он сжал ее пальцы, поднес к губам, нежно поцеловал несколько раз.
– Я понимаю, что ты приехал не просто так.
– Я приехал очень не просто так. Но я обещаю – у нас будет много времени, чтобы побыть вместе, пообщаться.
Глаша попробовала отнять свои пальцы, но ничего не вышло, он очень крепко держал их.
– Сейчас мы поедем с Толиком в управление – у нас важное дело. А вечером мы вернемся. Хочешь, я зайду за тобой в мастерскую?
– Хочу. – Глаша, наконец, улыбнулась. – Карп и отец Косьма будут очень рады видеть тебя. Не говоря уж о Маше! Давай поужинаем все вместе.
– Замечательно! – Обрадовался Даниил и снова несколько раз поцеловал ее пальцы. – До вечера!
– До вечера!
Когда московский инспектор направился к автомобилю, Глаша случайно подняла голову на окно второго этажа. В черном проеме узкой рамы стояла Шоколадная Прима и курила, пристально глядя на них. В этом ракурсе ее платье было похоже на рваное кровавое пятно.
Глафира тряхнула головой, чтобы отогнать наваждение, и быстро пошла к монастырю. Путь ее лежал через Тополиную аллею, которая была необыкновенно хороша в светлое сентябрьское утро.
Но Глафире было не до красот родного Скучного. Сумбур в голове мешал ей сосредоточиться на загадке таинственных кровавых посланий.
Кроме того, сейчас все ее мысли были заняты неожиданным приездом Даниила. Глаша улыбнулась. Он почти не изменился, разве что похудел немного, да в глазах появилось новые, незнакомые искорки. Какое дело привело его из Москвы и зачем они поехали в управление?
Глафира уже приблизилась к холму, на котором стоял старый Храмовый комплекс города Скучного.
До революции в нем жили монахи, вели большое хозяйство, проводили длинные красивые службы…. Теперь же здесь находился «Музейно-исследовательский центр». Несмотря на то, часть построек по-прежнему стояла в руинах, комплекс быстро восстанавливался. Карп Палыч – директор и хранитель всего этого беспокойного хозяйства, работал и жил тут же – в старом певческом корпусе, расположенном в каменном двухэтажном доме.
- Рояль в кустах - Дмитрий Щеглов - Детектив
- Найти меломана! - Рита Тальвердиева - Детектив
- Приговоренный к жизни - Анна Данилова - Детектив
- Довериться предчувствиям - Марина Серова - Детектив
- Свидание со смертью - Ирина Михайловна Комарова - Детектив / Остросюжетные любовные романы
- Астролог. Код Мастера - Павел Глоба - Детектив
- Сборник 'Пендергаст'. Компиляция. Книги 1-18' - Дуглас Престон - Детектив / Прочее
- Банда под каблуком - Татьяна Михайловна Чистова - Детектив
- Мятный шоколад - Мария Брикер - Детектив
- Лунные прядильщицы - Мэри Стюарт - Детектив