Торговец уступил Алисе чашку за бесценок, видно уже отчаялся получить хоть какую-то прибыль и мечтал поскорее отбыть домой, избавившись от остатков товара. Чашка была ручной работы, с витиеватыми золотыми буквами, изящно обвивавшими ее верхний край. «One day I will learn to be a fleeting thought in the vast abyss of this sky»[2], — прочитала Алиса и решила, что пожалуй, первым предметом, который она купит после начала своей второй жизни не по острой жизненной необходимости, а просто потому, что хочется, будет именно эта фарфоровая вещица. Сейчас, сидя в пустом зале кафе и сжимая в руках чашку, Алиса слушала звуки и запахи, и ощущала себя именно так — не женщиной тридцати пяти лет, чудом выжившей после коронавирусной инфекции, затерянной в чужой стране и не особенно любимой в своей собственной, а легкой невесомой мыслью, покачивающейся где-то между хрустальным голубым куполом неба и вымощенными плиткой тротуарами.
Громкий раскатистый смех вернул Алису из нирваны к унылой действительности. В кафе, громко шлепая рыбацкими сапогами и о чем-то быстро и весело переговариваясь, вошли трое молодых парней. Первые клиенты сегодня. Приглядевшись, Алиса мысленно ахнула: вот так гости пожаловали! Смуглые, загорелые, с рельефными торсами рыбаки оказались вокалистами известной на весь мир испанской музыкальной группы «Frambuesa». Призеры Евровидения, победители музыкальных фестивалей, обладатели платиновых дисков и бессчетного количества влюбленных поклонниц были чудо как хороши, пели сладкими, как малина, голосами. «Пойдем, съездим в Питер, сходим на концерт», — уговаривала Алиса подругу в прошлом году. — «Фантастически красивые мальчики поют фантастически красивые песни». — «Да», — язвительно соглашалась подруга. — «За фантастически красивые деньги. Мне кредит надо брать, чтобы поехать на этот концерт.» Алиса потом жалела, что не поехала одна.
Но неделю назад, увидев на улицах Софии афиши, Алиса, ни секунды не сомневаясь, купила билет. Потратила почти все заработанные деньги, ну да неважно, когда еще выпадет такой шанс? Из-за локдауна они долго теперь не приедут в Россию.
И вдруг они появляются здесь, прямо в кафе, где она работает! Концерт у них только завтра, в столице. Судя по одежде и красным ведрам в руках, в которых что-то плескалось, знаменитое трио развлекало себя с утра морской рыбалкой.
— Доброе утро, леди!
От звуков нежного бархатного голоса у Алисы по спине побежали мурашки. Она поспешно встала, оправила фартук, и оставив недопитый кофе на столике, подошла к гостям.
— Доброе утро, леди, — по-английски обратился к ней Рафаэль, самый красивый из троицы. — Вы, то есть ваш повар, не может приготовить нам что-нибудь из этого?
Он поднял с пола красное ведро, в котором плескалась мелкая рыбешка. Алиса мысленно усмехнулась. Вряд ли Веско сильно обрадуется перспективе возиться с такой мелочью, но не отказывать же гостям заведения.
— Конечно, — вежливо кивнула она. — Синьоры предпочитают жареную рыбу или суп?
— М-м-м… — Рафаэль обернулся к друзьям, те пожали плечами.
Чиро, самый высокий из троицы, разглядывал Алису.
— Я бы сам кого-нибудь пожарил, — по-испански сказал он. — Например, вот эту рыбку. Сначала с одной стороны, потом бы перевернул и еще раз пожарил — с другой стороны. Давно никого не жарил.
Рафаэль вздохнул и закатил глаза.
— Я думаю, хорошо будет сделать рыбу на пару. С овощами, — мягко сказал Кристиан, обладатель голоса, легко перекрывающего без микрофона любой, самый громкий оркестр.
Алиса кивнула, забрала ведра и вскоре вернулась, принеся меню.
Она уже приняла заказ у Рафаэля и Кристиана, и быстро записывала в блокнот пожелания Чиро, как тот вдруг опять заговорил по-испански, будучи уверен, что болгарская девушка его не поймет.
— Красивые глаза у девчонки. И попа тоже ничего.
— Чай с лимоном, салат с тунцом, десерт «сливочное королевство», — по-английски перечислила Алиса.
— Все верно, — с готовностью согласился Чиро, очаровательно улыбаясь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты тоже красивый мальчик, — мягко сказала Алиса по-испански, и дождавшись, пока у музыканта округлятся карие миндалевидные глаза и начнет опускаться челюсть, развернулась и пошла на кухню под аккомпанемент мужского басовитого хохота.
Расставляя тарелки по столу Алиса заметила, что теперь уже все трое разглядывают ее с любопытством.
— Я прошу прощения, сеньора, — Чиро дождался, пока Алиса посмотрит на него. — Я ни в коем случае не хотел вас оскорбить…
— О'кей, — легко согласилась Алиса. — Желание пожарить рыбу ни в коей мере не является оскорблением, я согласна.
Покосившись на тихо хихикающих друзей, Чиро решил продолжить флирт:
— А вы не могли бы сказать еще пару слов о том, какой я красивый?
Алиса окинула музыканта внимательным взглядом. Красиво подстриженные усы и борода, белоснежная улыбка… В интернете писали, что он сделал предложение своей девушке и свадьба не за горами. Был на гастролях, наверно изо всех сил хранил верность невесте, но природа требует свое… Слишком молод, чересчур много гормонов. И кажется, чересчур много кушал в последние месяцы.
— Ты красивый мальчик, — мягко сказала она. — И тебе пора на диету. Десерт я, пожалуй, тебе не принесу.
***
Других посетителей в кафе в этот час не было, и Алиса устроилась за столиком, ближним к стойке бара.
— Алиса, если сегодня твой последний рабочий день, это не значит, что ты можешь сидеть, сложа руки! — раздраженный голос Филиппа, хозяина заведения, заставил ее отвлечься от пролистывания ленты в соцсети.
Алиса огляделась: испанцы спокойно поедали свою рыбу, больше в кафе никого не было.
«Злится на меня из-за Веско», — поняла Алиса. — «Ладно, завтра это все закончится».
— Что ты хочешь, чтобы я делала? — кротко спросила она.
Филипп не ответил. Схватив тряпку, он яростно принялся полировать безупречно чистые бокалы. Алиса встала, обошла стойку и встав рядом с боссом, тоже принялась за бессмысленную работу, надеясь, что это его успокоит. Но Филипп, казалось, заводился все сильнее с каждым поворотом замшевой тряпицы. Алиса начала опасаться, что хрупкий хрусталь не выдержит и лопнет в толстых неуклюжих пальцах.
— Что ты сделала с моим сыном? — прошипел, наконец, Филипп.
— Ничего.
— Ничего?! — вдруг заорал Филипп во весь голос. — Ничего?! Ты, холодная русская королева, ты вскружила ему голову, ты вынула из него всю душу, а теперь говоришь, что ничего не делала?!
Алиса испуганно обернулась. Испанцы, забыв о рыбе, смотрели на них во все глаза.
— Филипп, тише, — шепотом попыталась урезонить она взбешенного отца. — Ты пугаешь наших гостей. Я не флиртовала с Веско. И ты прекрасно понимаешь, что я ему не пара. Я старше на десять лет, у меня в конце концов ребенок есть, и живу я в другой стране. Я не стану отвечать на его ухаживания, это неуместно.
— А тебе и не надо флиртовать! — продолжал бушевать Филипп. — Такая добрая, такая нежная, да любой мужик побежит за тобой, как теленок на веревочке.
Алиса вздохнула. Хорош теленочек. Знал бы его папаша про то, что его сыночек вчера выкинул… Алиса даже не хотела сегодня утром приходить, но все-таки еще нужны были деньги.
Филипп внезапно сменил тон.
— Выходи за него! — почти жалобно попросил он.
Алиса опешила.
— Ты с ума сошел? Ты как себе это представляешь?
— Он плакал сегодня ночью, — прошептал Филипп. — Он не плакал с пяти лет, мой мальчик. Алиса, он мой единственный сын. Конечно, не такую жену я желал для него, но что теперь поделать, коли на тебе свет клином сошелся… Ты старше, но ты не старая, ты еще можешь родить ему детей, он усыновит твоего ребенка…
— Я не собираюсь рожать детей, — с холодным бешенством сказала выведенная из себя девушка, уже не пытаясь понизить голос. — у моего сына есть отец. А ты перестань уже нянчиться со своим. Он взрослый мужчина, а ты за него предложение делаешь! Это бред какой-то.
