Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дело может обернуться плохо, сообразил он, коли враг успеет добраться до своего лука. Даффи остановился, чтобы перевести дыхание, и выковырнул из земли камень. Он взвесил камень в руке. Неплохо. Отведя левую руку назад и опираясь на ветку, он расслабился и стал выжидать, когда трусливый разбойник, чье продвижение через заросли было слышно, наверное, за милю, окажется в поле его зрения.
Наконец тот появился на краю дороги, его силуэт отчетливо вырисовывался на фоне неба. Рука Даффи сорвалась, подобно выпущенной стреле, метнув камень со всей силой, которая у него оставалась. Через секунду разбойник отчаянно дернулся и исчез из виду.
«Достал я тебя, подонок», – подумал Даффи, возобновив свой подъем. Прошло еще несколько минут, пока он не оказался на дороге, но за все это время поверженный разбойник никак не дал о себе знать. «Наверное, я попал ему в голову и убил его», – мрачно заключил ирландец.
Впрочем, он воодушевился при виде коня со всеми припасами, который обнюхивал топкую почву шагах в сорока в стороне.
– Здорово, конь! – позвал он, направляясь к животному. Конь поднял голову и безучастно оглядел своего хозяина. – А где ж ты был, животное, пока я кувыркался по этим горам? А? – Конь отвернулся, явно не разделяя энтузиазма Даффи. Он огорченно покачал головой и запрыгнул в седло. – Вперед, бессердечная скотина.
После полудня дорога превратилась в широкий уступ, круто поднимающийся вдоль почти отвесной горной гряды. Стертые камни образовали дорожный настил, а со стороны обрыва дорогу огораживала наклоненная наружу ветхая изгородь из полусгнивших прутьев. Когда солнце всего на несколько пальцев не доползло до западных вершин, Даффи очутился перед приютом Святого Стефана – крытым шифером строением с узкими окнами, притулившимся между двумя мощными выступами альпийского гранита.
«В самое время, – подумал ирландец, направляя коня по дорожке к приюту. – Если бы не двое убийц этим утром, я был бы здесь слишком рано и мог бы поддаться искушению продолжить путь и поискать другое укрытие на ночь, возможно, не столь подходящее». Когда Даффи спешился, тяжелая входная дверь отворилась, и двое монахов пересекли заснеженный двор.
– Вечер добрый, путник, – сказал тот, что был повыше. – Брат Юстас отведет твоего коня в стойло. Идем со мной.
Даффи последовал за монахом внутрь и, когда дверь закрылась, снял свою шляпу и накидку. Узкая прихожая освещалась факелом, висящим на стене в железном канделябре, а в углу стояло с полдюжины мечей.
– Мы требуем, чтобы все наши гости оставляли оружие здесь, – сказал монах.
Даффи ухмыльнулся, отстегивая рапиру и вручая ее монаху.
– Прекрасная мысль, только как вы заставляете всех с ней соглашаться?
– Очень просто, – ответил монах, помещая рапиру Даффи рядом с остальными. – Кто не согласен, ночует снаружи.
После вечерней трапезы шестеро гостей расположились вокруг большого очага и пили бренди. Большинство сидели на деревянных стульях, но Даффи улегся на полу, использовав спину большой спящей собаки в качестве подушки. Ирландец позволил себе кружку бренди, рассудив, что оно послужит лекарством против простуды.
С безмолвного взаимного согласия мотивы странствований решили не обсуждать, и гости проводили время, рассказывая всяческие истории. Итальянец поведал мрачную повесть о высокородной девице, которая хранила голову своего юного возлюбленного в цветочном горшке и поливала слезами растущий цветок. Встречавший Даффи монах позабавил слушателей непристойной историей об известного рода путанице в монастыре, а сам Даффи вспомнил старинное ирландское предание о том, как Саив, жена героя Финна МакКула, была превращена из фавна в человека.
Низенький пожилой господин едва начал декламировать длинную поэму о заблудившемся в Альпах императоре Максимилиане, как дверь приюта внезапно отворилась. Мгновение спустя высокий человек в тяжелых сапогах и накидке проводника шагнул в комнату, стряхивая с усов снег.
– Как, Олаус, холодная ночь? – спросил монах, поднимаясь, чтобы налить бренди новому гостю.
– Нет, – ответил Олаус, с благодарностью принимая кружку. – Зима складывает пожитки и возвращается на север. – Он сделал большой глоток. – Но в горах появились чудища.
Даффи взглянул с любопытством:
– Чудища?
Проводник кивнул, усаживаясь у огня.
– Угу. Грифоны, змеелюды, всяческие демоны.
– Ты их видел, Олаус? – спросил монах, подмигивая остальным гостям.
Олаус мрачно покачал головой:
– Нет. Мало кто уцелел после встречи с ними. Но сегодня у Монташа я слышал в горах их песнопения, а по дороге сюда наткнулся на необычные следы в снегу. Интересно, что их взбаламутило?
– Ума не приложу, – беззаботно заметил монах. – Видать, у чудищ сегодня какой-нибудь праздник. Не иначе открыли бочонки весеннего пива.
Олаус наконец сообразил, что над ним подшучивают, и погрузился в угрюмое молчание.
«Кстати, – подумал Даффи, – как там поживает темное пиво „Херцвестен“? Надеюсь, этот Гамбринус знает свое дело и не допустит порчи». Даффи зевнул. После выпавших ему сегодня испытаний его от выпитого бренди потянуло в сон. Он осторожно встал, чтобы не разбудить собаку.
– Брат, пора мне на боковую, – сказал он. – Где бы найти койку?
Монах повернулся с улыбкой, которую Даффи случалось видеть у старух, ухаживающих за ранеными. Это была спокойная улыбка того, кто придерживается нейтралитета и может быть одинаково любезен со всеми.
– Вон в ту дверь, – указал он. – Завтрак на рассвете.
Даффи кивнул с некоторым замешательством и направился к указанной двери, неожиданно для себя подумав о том, не могло ли недоверие монаха к рассказу Олауса оказаться притворством? Впрочем, подобная мысль была очевидной глупостью, и он тут же выбросил ее из головы.
В соседнем помещении два десятка коек были прикреплены к стенам на манер книжных полок. Даффи оставил сапоги на полу и забрался на верхнюю койку. Поверх досок было расстелено одеяло. Даффи растянулся на нем, накрылся своей накидкой, а под голову запихнул заплечный мешок. Из соседней комнаты доносились приглушенные голоса, читающие молитву. «Вовремя я ушел», – подумал он с ухмылкой. Потом повернулся на бок и заснул с мыслью о девушке по имени Ипифания.
Ночью шел снег, и, когда наутро Даффи зашел в стойло оседлать коня, воздух был таким холодным, что при вдохе сводило зубы. Конь тряс головой и негодующе фыркал, отказываясь верить, что в такой ранний час его заставляют работать.
– Давай просыпайся, – сказал ему Даффи, забираясь в седло. – Солнце встало и к десяти часам рассеет проклятый туман. К полудню от всего этого следа не останется.
Туман, однако, сопротивлялся, будто цепляясь изо всех сил своими клочковатыми пальцами за каждый камешек. Даффи уже въехал в Предильский проход, справа от него тропа обрывалась круто, как срезанная ножом, и туман создавал иллюзию мерцающей стены, подстать темной каменной стене слева. Один раз, чтобы проверить глубину невидимой бездны, он выковырнул камешек и швырнул его за край тропинки. Ни один звук не долетел оттуда.
Когда, по его расчету, утро было в самом разгаре, тропа расширилась, обвивая широкое плечо хребта Мартиньяк. Часовни путешественников, каменные пирамиды и истуканы даже в тумане надежно указывали дорогу, так что Даффи откинулся поудобнее в седле и запел.
Кто знает, есть ли за островом Мэн
Чудесная Птица-Жар?
Туда позолоченные корабли
Спешили из дальних краев земли
Под парусами белей облаков,
Под звуки труб, барабанов, рогов,
Мечтая достать королевский дар,
Чудесную Птицу-Жар.
Сквозь туман Даффи уже некоторое время смутно виделся горный хребет, параллельный его тропе, и сейчас, взглянув туда, он увидел на вершине хребта силуэт громадного всадника.
– Господи помилуй! – ахнул Даффи, инстинктивно хватаясь за рукоять рапиры. Этот человек ростом не меньше двадцати футов, решил он. Прав был Олаус.
Смутно различимый великан схватился за свой меч, тогда Даффи выхватил рапиру и угрожающе взмахнул ею. Великан сделал то же самое. Удивленный ирландец немного расслабился. Потом убрал рапиру в ножны. То же сделал и великан. Затем Даффи раскинул руки и медленно замахал ими на манер летящей птицы. Призрачный всадник синхронно повторил его движения.
Даффи облегченно расхохотался.
– Конь, нам нечего пугаться, – сказал он. – Это всего лишь наша тень в тумане.
Конь с отвращением фыркнул.
Таращить глаза в молочный мерцающий туман было не слишком приятно, поэтому ирландец предпочитал рассматривать собственные руки, тропу и поставленные на пути вехи. Когда же он снова взглянул на призрачного всадника, то, к удивлению своему, увидел целую вереницу марширующих силуэтов. Он встревоженно пригляделся и оцепенел.
Первым шел зверь с телом громадной кошки и головой хищной птицы, в такт ходьбе на его спине подрагивали сложенные крылья. За ним ковыляло существо, похожее на ящерицу с нелепым петушиным гребнем. «Василиск, будь я отец-исповедник», – подумал Даффи, пока струйки пота стекали за ворот его накидки. В безмолвной туманной процессии были и другие фигуры: гномы, чудовищные крабы и неведомые создания, похоже, состоявшие из одних извивающихся щупалец. Все тени двигались размеренно, как будто они долгие часы находились на марше, но еще много лиг лежало впереди. И посередке этого сборища двигалась тень точно проглотившего аршин всадника.
- Тайная история сталинских преступлений - Александр Орлов - Альтернативная история
- Йомсвикинг - Бьёрн Андреас Булл-Хансен - Альтернативная история / Исторические приключения
- Будни наемника - Евгений Васильевич Шалашов - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Сказки старого дома 2 - Андрей Басов - Альтернативная история
- Демократия по чёрному (СИ) - Птица Алексей - Альтернативная история
- ПЕРЕКРЕСТОК - Петр Хомяков - Альтернативная история
- Европейское турне Кирилла Петровича - Михаил Александрович Елисеев - Альтернативная история / Детективная фантастика
- Под солнцем остается победитель - Алексей Михайлович Махров - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- Эльфред. Юность короля - Вера Ковальчук - Альтернативная история
- Танцующий в огне - Виктор Келлехер - Альтернативная история