Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джордж отдал ему щенка.
– Ладно. Живо тащи его в конюшню и больше не выноси оттуда. А то ты в два счета его придушишь.
Ленни торопливо вышел.
Рослый не двигался с места. Он посмотрел Ленни вслед.
– Вот черт! – сказал он. – Сущий ребенок, правда?
– Ну конечно же, он как ребенок. И такой же безобидный, только силен невесть как. Я уверен, что он теперь не придет ночевать. Будет спать в конюшне около этого щенка. Ну да ладно, пускай. Там он никому не помешает.
На дворе стемнело. Вошел старик Плюм Пудинг и направился к своей койке; следом за ним плелась его старая собака.
– Привет, Рослый. Привет, Джордж. Вы что, не играли в подкову?
– Надоело – каждый вечер играем, – сказал Рослый.
– Ни у кого не найдется глотка виски, ребята? – спросил Плюм. – У меня что-то живот разболелся.
– Нет, – сказал Рослый. – А то б я сам выпил, хоть у меня живот и не болит.
– До того разболелся, мочи нет, – пожаловался Плюм. – А все проклятая репа. Я ведь знал, что так будет, прежде чем взял ее в рот.
Со двора, где сгущалась темнота, вошел толстяк Карлсон. Он прошел в дальний конец комнаты и зажег вторую лампочку под жестяным абажуром.
– Тьма кромешная, – сказал он. – Вот черт, до чего этот черномазый ловко играет.
– Да, играет он лихо.
– Еще бы, – сказал Карлсон. – Никому выиграть не даст… – Он замолчал, потянул носом воздух и, все еще принюхиваясь, поглядел на старую собаку. – Черт, до чего ж от нее псиной разит! Выгони ее отсюдова, Плюм! Хуже нет, когда псиной воняет. Гони ее, тебе говорят.
Плюм пододвинулся к краю койки. Он протянул руку, потрепал старую собаку по голове и сказал виновато:
– Она у меня давно, и совсем я не замечал, чтоб от нее воняло.
– Вот что, я ее здесь терпеть не стану, – сказал Карлсон. – Эта вонь остается надолго. – Он тяжелыми шагами подошел к собаке и поглядел на нее. – Зубов нет, – сказал он, – лапы от ревматизма не гнутся. На кой она тебе сдалась, Плюм? Ведь она самой себе в тягость. Почему ты ее не пристрелишь?
Старик беспокойно заерзал на койке.
– Ну уж нет! Она у меня давно. Я взял ее еще щенком. Она помогала мне пасти овец, стерегла стадо, – сказал он с гордостью. – Теперь на нее поглядеть – не поверишь, но это была лучшая овчарка во всей округе.
– Я знавал одного человека в Уиде, – сказал Джордж. – У него был эрдельтерьер, который пас овец. Научился у других собак.
Но от Карлсона нелегко было отделаться.
– Слышь, Плюм, эта старая сука только зря мучается. Выведи ее на двор и выстрели прямо в башку, – он наклонился и показал куда, – вот в это место, она даже не узнает, что произошло.
Плюм посмотрел на него грустным взглядом.
– Нет, – сказал он тихо. – Не могу. Ведь она у меня так давно.
– Ей самой свет не мил, – настаивал Карлсон. – И воняет от нее так, что просто ужас. Ну ладно. Ежели хочешь, я сам ее пристрелю, избавлю тебя от этого.
Плюм спустил ноги с койки. Он взволнованно поскреб седую щетинистую щеку.
– Я так к ней привык, – сказал он тихо. – Взял ее еще щенком.
– Но ведь это просто жестоко – смотреть, как она мучается, – сказал Карлсон. – Послушай, у Рослого как раз сука ощенилась. Я уверен, что он даст тебе одного щенка. Правда, Рослый?
Рослый спокойно рассматривал старую собаку.
– Да, – сказал он. – Ежели хочешь, можешь взять щенка. – Он оживился: – Плюм, Карлсон прав. Эта собака сама себе в тягость. Ежели я стану таким вот дряхлым калекой, уж лучше пускай меня кто-нибудь пристрелит.
Плюм беспомощно посмотрел на него, потому что слово Рослого – закон на ранчо.
– Но ведь ей будет больно, – сказал он неуверенно. – А я согласен об ней заботиться.
– Я ее пристрелю так, что она ничего и не почувствует. Прицелюсь вот сюда, – сказал Карлсон. Он указал ногой. – Прямо в башку. Она и не рыпнется.
Плюм переводил взгляд с одного лица на другое – искал поддержки. На дворе уже совсем стемнело. Вошел молодой работник. Его плечи были пригорблены, и шагал он тяжело, словно нес невидимый мешок с зерном. Он подошел к своей койке и положил шляпу на полку. Потом взял измятый журнал и положил на стол под лампочку.
– Я тебе не показывал, Рослый? – спросил он.
– Что такое?
Вошедший перелистал журнал и ткнул пальцем:
– Читай вот здесь. – Рослый склонился над журналом. – Вслух давай.
– «Уважаемый редактор, – медленно начал Рослый, – я читаю ваш журнал уже шесть лет и уверен, что он самый лучший. Мне нравятся рассказы Питера Рэнда. По-моему, он ловко заливает. Печатайте побольше таких штук, как «Черный всадник». Я не мастак писать письма. Просто я решил сообщить всем, что за ваш журнал не жалко отдать пять центов».
Рослый удивленно поднял голову.
– Для чего это было читать?
– Дальше, – сказал Уит. – Прочти подпись внизу.
Рослый прочел:
– «Желаю успеха. Уильям Теннер».
Он снова взглянул на Уита.
– Так для чего ж это было читать?
Уит с важным видом закрыл журнал.
– Неужто ты не помнишь Билла Теннера? Он работал здесь месяца три назад.
Рослый задумался.
– Такой маленький? – спросил он. – Работал на пашне?
– Во-во, он самый! – воскликнул Уит.
– Так ты думаешь, это он написал?
– Я знаю в точности. Как-то раз сидели мы с Биллом здесь, в этой самой комнате. У Билла был свежий номер журнала. Сидит он, читает и, не поднимая головы, говорит: «Я написал письмо в редакцию. Интересно, поместили его или нет?» Но письма там не было. Билл и говорит: «Может, они его еще поместят». Так и вышло. Вот оно.
– Верно, – сказал Рослый. – Вот оно, в журнале.
Джордж протянул руку.
– Можно поглядеть?
Уит снова отыскал нужную страницу, но журнала не отдал. Он ткнул в письмо пальцем. Потом пошел к своей полке и бережно положил туда журнал.
– Любопытно знать, видал ли это сам Билл? – сказал он. – Мы с ним работали вместе на гороховом поле. Билл – славный малый.
Карлсон не принимал участия в разговоре. Он все глядел на старую собаку. Плюм с беспокойством следил за ним. Наконец Карлсон сказал:
– Ежели хочешь, я избавлю ее от страданий сейчас же, да и дело с концом. Ничего другого не остается. Жрать она не может, не видит ничего, даже ходить ей больно.
– Но ведь у тебя нет револьвера, – сказал Плюм с надеждой.
– Как бы не так. Есть, системы Люгера. Ей не будет больно!
– Может, лучше завтра… Обождем до завтра, – сказал Плюм.
– А чего тут ждать? – сказал Карлсон.
Он подошел к своей койке, вытащил из-под нее мешок и достал револьвер.
– Надо покончить сразу, – сказал он. – От нее так воняет, спать невозможно.
Он сунул револьвер в боковой карман.
Плюм бросил на Рослого долгий взгляд, надеясь, что тот вмешается. Но Рослый молчал. Тогда Плюм сказал тихо и безнадежно:
– Ну уж ладно, веди ее.
Он даже не взглянул на собаку. Снова улегся на койку, заложил руки за голову и стал глядеть в потолок.
Карлсон вынул из кармана короткий кожаный ремешок. Он нагнулся и надел ремешок на шею собаке. Все, кроме Плюма, следили за ним.
– Пошли, милая. Пошли, – сказал он ласково. А потом, как бы извиняясь, обратился к Плюму: – Она ничего и не почувствует.
Плюм не ответил и даже не пошевельнулся. Карлсон дернул за ремешок.
– Пошли, милая.
Старая собака с трудом встала и пошла за Карлсоном.
– Карлсон, – сказал Рослый.
– А?
– Ты знаешь, чего надобно сделать.
– О чем это ты?
– Возьми лопату, – отрывисто обронил Рослый.
– Ну, само собой… Я понял.
И он вывел собаку в темноту.
Джордж подошел к двери, закрыл ее и осторожно опустил щеколду. Плюм недвижно лежал на койке, глядя в потолок.
Рослый сказал громко:
– Там у одного мула копыто треснуло. Надобно замазать смолой.
Он замолчал. Снаружи было тихо. Шаги Карлсона затихли. В комнате тоже стало тихо. Тишина затягивалась.
Джордж засмеялся.
– А ведь Ленни сейчас в конюшне со своим щенком. Он теперь сюда и войти не захочет, раз у него щенок есть.
– Плюм, – сказал Рослый. – Ты можешь взять щенка, какого захочешь.
Плюм не ответил. Снова наступила тишина. Она словно выползла из ночной тьмы и заполнила комнату.
Джордж сказал:
– Никто не хочет перекинуться в картишки?
– Я бы, пожалуй, сыграл, – сказал Уит.
Они сели за стол, под лампочку, друг против друга, но Джордж не стасовал карты. Он в беспокойстве забарабанил пальцами по краю стола, и этот негромкий стук заставил всех обернуться. Джордж перестал стучать. Снова стало тихо. Прошла минута, другая. Плюм лежал неподвижно, глядя в потолок. Рослый посмотрел на него, опустил глаза и уставился на свои руки; одной ладонью он прикрыл другую. Откуда-то из-под пола раздался негромкий скребущий звук, и все сразу повернули головы. Только Плюм по-прежнему смотрел в потолок.
– Похоже, там крыса, – сказал Джордж. – Надо поставить крысоловку.
Уит наконец не выдержал:
– И чего он там возится? Ну, сдавай же карты! Этак мы ни одного кона не сыграем.
- Поиски шкуры собаки-рыбы - Джеймс Шульц - Повести
- А зори здесь тихие… (сборник) - Борис Васильев - Повести
- Загадки и подсказки - Брайан Чик - Повести
- Клубок 31 - Александр Рей - Повести
- На выгодных условиях - Стивен Кинг - Повести
- Здравствуй, князь! - Алексей Варламов - Повести
- Степан Рулев - Николай Бажин - Повести
- Проводник в бездну: Повесть - Василь Григорьевич Большак - Разное / Прочее / О войне / Повести
- Made in France - Жан-Марсель Эрр - Иронический детектив / Повести
- Венский вальс для мечтательницы - Светлана Лубенец - Повести