Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Странно, но письмо оказалось от Питера Лэнгленда.
Видимо, их письма пересеклись.
«19 июня 19…
Дорогой мистер Ингхэм — или просто Говард!
К настоящему моменту вы, несомненно, уже знаете о печальном событии, случившемся в прошлые выходные, поскольку Ина сказала, что напишет вам. Джон разговаривал со мной всего за два дня до этого. Вы, вероятно, в курсе, что он находился в кризисе, хотя, возможно, вы об этом ничего не знали. Но никто из нас не ожидал ничего подобного. Он боялся, что не справится с «Трио» при сложившихся обстоятельствах, заставлявших его чувствовать себя еще более виноватым, поскольку вы уже находитесь в Тунисе. Кроме того, как вы, вероятно, знаете от Ины, у него имелись и личные проблемы. Но я уверен, что он хотел бы, чтобы я черкнул вам пару строк и рассказал обо всем, что я и делаю. Он просто не мог выдержать тяжести всего, свалившегося ему на плечи. Я любил Джона и высоко ценил его талант, как, полагаю, и все, кто его знал. Мы все верили, что впереди его ждет замечательная карьера. Для нас всех это большой шок, особенно для тех, кто знал его близко. Полагаю, вы уже собираетесь домой и, может быть, уже уехали из Туниса. Однако я все же надеюсь на то, что мое письмо еще застанет вас там.
Искренне ваш,
Питер Лэнгленд».
Джон Кастлвуд покончил с собой. Ингхэм с письмом в руке подошел к окну. Голубые жалюзи были опущены, чтобы не пропускать лучи слепящего утреннего солнца, но он неподвижно уставился на них, словно мог видеть насквозь. Вот и конец путешествию в Тунис. Как Джон сделал это? Застрелился? Скорее всего, выпил снотворное. Черт побери, ну и дела, подумал Ингхэм. Но почему? Он не так близко знал Джона, чтобы можно было что-нибудь предположить. В его памяти всплыло лицо Джона — всегда оживленное, смеющееся или усмехающееся, бледное, в аккуратной рамке темных волос. Может, слегка безвольное. Или ему это кажется теперь после того, что случилось? Редкая бородка, нежная, бледная кожа. Когда он в последний раз ужинал с ним и Иной в ресторане в Нью-Йорке, Джон вовсе не выглядел подавленным. Это было как раз накануне его отлета в Тунис. «Ты помнишь, где можно нанять машину?» — как всегда делая упор на практические вопросы, спросил его Джон. Затем, в который раз, поинтересовался, положил ли Ингхэм в чемодан карту столицы Туниса и путеводитель по стране, которыми он предупредительно снабдил его.
«Господи боже», — думал Ингхэм, расхаживая по комнате и чувствуя себя потрясенным. Ему на ум неожиданно пришла одна из историй Адамса: Адамс ловил рыбу в маленькой речушке (в Коннектикуте или в Индиане?), когда ему было лет десять, и его удочка подцепила человеческий скальп, очень старый; «Это не важно», — сказал тогда Адамс; он ничего не сказал своим родителям, опасаясь, что они ему все равно не поверят. Не чувствуя страха, Адамс похоронил скальп. Неожиданно Ингхэму захотелось присутствия Адамса, так успокаивающе действовавшего на него. Он уже собрался пойти и рассказать ему о печальной новости, но потом передумал.
— Святый боже, — сказал он сам себе и пошел на кухню, где налил себе порцию виски. Скотч в это время дня не шел в горло, но это было нечто вроде ритуала в память о Кастлвуде.
Он принялся размышлять о предстоящем отъезде. Нужно сообщить администрации отеля и справиться, когда будет ближайший самолет на Нью-Йорк из Туниса.
Наверняка он сегодня получит письмо от Ины. Выходные, о которых упоминал Питер, падали на десятое и одиннадцатое июня. Что, черт побери, случилось в Великом Западном Мире Скоростей? Похоже, там все стало происходить в замедленном темпе, еще медленнее, чем в Тунисе.
Ингхэм покинул бунгало и вошел в пустынную в это время дня аллею, ведущую в здание, в котором располагались кафе-бар, почта и склад одновременно. Песок под его теннисными туфлями походил на пыль. Он шагал засунув руки в карманы брюк, и, когда ему повстречалась толстая женщина, говорившая по-французски со своим худым сыном, выглядевшим на ее фоне тростинкой, он беспричинно обернулся. Он пытался решить, какой следующий шаг ему предпринять. Может, снова послать Ине телеграмму? Он мог бы задержаться на пару дней, чтобы дождаться ее письма — разумеется, если она его написала. Неожиданно все показалось ему таким сомнительным, таким расплывчатым.
Он вернулся обратно к себе в бунгало — которое, невзирая на совет Адамса запирать дверь, отлучаясь даже на минуту, оставил открытым, — взял свой бумажник и вышел снова, на этот раз заперев дверь на ключ. Ингхэм направился к главному корпусу отеля, решив, что пошлет телеграмму Ине и просмотрит газеты на столиках в холле. Иногда газеты собирались за несколько прошедших дней. В «Геральд трибюн» должно быть что-нибудь о Джоне. Ему надо просмотреть газеты за понедельник, двенадцатое июня, подумал он. Или за вторник, тринадцатое.
Несколько пролетов широких потертых ступеней вели от пляжа к главному входу в отель. У подножия был установлен открытый душ для купальщиков, и какая-то тучная немецкая пара визжала и вскрикивала, смывая друг другу песок со спины. Подойдя ближе, Ингхэм не без раздражения услышал, что они говорили на американском английском.
У стойки в отеле Ингхэм отправил Ине телеграмму:
«Узнал о Джоне от Лэнгленда. Напиши или телеграфируй немедленно. Сбит с толку. Люблю.
Говард».
Он послал ее на адрес Ины в Бруклине, там-то она получит ее в любом случае. К тому же она могла отсутствовать на работе, если у ее брата Джои обострение и ей приходится за ним ухаживать. Ни на маленьких столиках, ни на полках в дальней части холла Ингхэм не нашел газет за выходные десятое — одиннадцатое июня, а также ни одной французской газеты за двенадцатое или тринадцатое июня.
— Будьте добры, — обратился он к молодому арабскому служащему на тщательно выговариваемом французском, протягивая ему зеленый банкнот, — проследите, пожалуйста, чтобы любое письмо, которое может прийти сегодня на мое имя, было немедленно доставлено ко мне в бунгало. Номер 3. Это очень важно. — Он написал свое имя и фамилию на бумажке печатными буквами.
Он собирался выпить в баре, но потом передумал. Он сам не знал, чего ему хотелось. Странно, но ему пришла в голову мысль, что неплохо бы засесть после ленча за книгу. Хотя логичнее было бы заняться приготовлениями к отъезду и сообщить об этом администрации отеля прямо сейчас. Но он этого не сделал.
Вернувшись к себе в бунгало, он переоделся в плавки и отправился купаться. Заметив издалека охотившегося с копьем Адамса, он постарался избежать встречи с ним. Адамс всегда ходил купаться перед ленчем.
Сегодня ему удалось написать всего лишь один абзац. Он был слишком взволнован ожиданием письма от Ины, которое, он был совершенно уверен, должно прийти где-нибудь между 4.30 и 6.30. Но ничего так и не пришло, не считая уведомления в конверте с прозрачным окошечком от Американского департамента финансовых сборов, опередившего послание Ины. Департамент требовал от него еще триста двадцать восемь долларов. Видимо, бухгалтер Ингхэма допустил небольшую ошибку. Выписав чек, Ингхэм положил его в авиаконверт.
Чтобы получить полное удовлетворение, Ингхэм заглянул в контору дирекции бунгало — восемь не рассортированных писем, но ни одного для пего, — затем направился в главное здание отеля. Там для него также ничего не оказалось. Он возвращался обратно босиком, неся сандалии в руке и не мешая мелким волнам разбиваться об его лодыжки. Над ним было сверкающее солнце. Он уставился неподвижным взглядом на мокрый песок у ног.
— Говард! Где же вы пропадали? — В нескольких ярдах от него стоял Адамс, его коричневый от загара нос блестел на солнце. Сейчас он напомнил Ингхэму кролика. — Пойдемте пропустим по стаканчику, мой друг!
— Большое спасибо. — Ингхэм колебался, затем спросил: — Когда, вы имеете в виду?
— Сейчас. Я как раз направлялся к себе.
— Хорошо провели день? — сделав над собой усилие, спросил Ингхэм.
Они пошли рядом.
— Замечательно, спасибо. А вы?
— Спасибо, но я бы так не сказал.
— О, что случилось?
Ингхэм махнул в сторону бунгало Адамса — неопределенный взмах рукой вперед, которому он научился у Адамса.
Они ступали по цементированной дорожке мимо дирекции бунгало, Адамс — своими аккуратными босыми ступнями, Ингхэм — сандалиями на плоской подошве; песок уже сильно накалился. Он ощущал себя слегка нелепым в сандалиях, но, определенно, это был самый прохладный вид обуви для здешних мест.
Адамс гостеприимно захлопотал, готовя скотч со льдом. Кондиционеры подействовали на Ингхэма почти оживляюще. Он вышел за дверь и осторожно стряхнул песок с подошвы, затем вошел обратно.
— Попробуйте вот это. — Адамс протянул Ингхэму стакан. — Так что же у вас за новость?
Ингхэм взял стакан.
- Крик совы - Патриция Хайсмит - Детектив
- Похороны месье Буве - Жорж Сименон - Детектив
- Золотой венец Трои. Сокровище князей Радзивиллов (сборник) - Ольга Тарасевич - Детектив
- Скрытые намерения - Майк Омер - Детектив / Полицейский детектив / Триллер
- Хит сезона - Светлана Алешина - Детектив
- Новая русская - Светлана Алешина - Детектив
- Ключ от проклятой комнаты - Анна Князева - Детектив
- Отель последней надежды - Татьяна Устинова - Детектив
- Побег авторитета [сборник] - Валерий Карышев - Детектив
- Тайна «Красной Москвы» - Ольга Тарасевич - Детектив