Шрифт:
Интервал:
Закладка:
IV
Неведомые существа, о которых Эйкли писал в своем дневнике – почерком уже до того неровным, что больно было глядеть, – начали преследовать его с откровенной одержимостью. Лай собак – особенно в облачные или безлунные ночи – стал надрывно-кошмарным; а на глухих дорогах, по которым ездил Эйкли, на него неоднократно пытались напасть средь бела дня. Второго августа, когда он направлялся в соседний городишко, путь машине преградило поваленное толстое дерево. Это случилось на том участке трассы, где густой и темный лес вплотную подступал к дороге, и, судя по бешеному лаю двух огромных псов, которых Эйкли взял с собой, неведомые существа явно скрывались где-то поблизости. Ему было страшно подумать, чем могло бы кончиться дело, не будь рядом собак, – и с той поры он не покидал усадьбы, не прихватив с собой хотя бы пару своих верных и сильных стражей. Два следующих происшествия имели место пятого и шестого августа: в первом случае по капоту машины царапнула пуля, а во втором собаки снова подняли лай, указывая на близость жутких лесных обитателей.
Пятнадцатого августа я получил от Эйкли душераздирающее письмо и не на шутку встревожился. Не пора ли ему, подумал я, перестать скрывать ото всех свой кошмар и призвать на помощь полицию? В ночь с двенадцатого на тринадцатое августа усадьба подверглась настоящему приступу: кругом свистели пули, а наутро три собаки из двенадцати лежали застреленные насмерть. Дорога была испещрена когтистыми следами, среди которых виднелись и отпечатки человеческих ступней: Эйкли был уверен в том, что их оставил Уолтер Браун. Эйкли бросился звонить в Братлборо – хотел закупить еще собак, однако едва он начал говорить, как телефон отключился. Тогда он отправился туда на своей машине и, прибыв на телефонную станцию, узнал, что посланные проверить линию монтеры обнаружили в безлюдных горах в северу от Ньюфейна аккуратно перерезанный главный кабель. Перед отъездом Эйкли купил четырех отменных псов и несколько коробок патронов для своей крупнокалиберной магазинной винтовки. Письмо было написано им прямо в городском почтовом отделении и пришло ко мне без задержек.
Мой научный интерес к этому случаю уже давно перерос в чисто человеческий и даже, если угодно, личный. Я боялся за Эйкли, осажденного кошмарными чудовищами в своей далекой усадьбе, и отчасти за себя: ведь я был непосредственным участником всей этой загадочной истории! Тайные противники Эйкли проникали повсюду . Вдруг они доберутся и до меня? В своем ответном письме я убеждал Эйкли обратиться за помощью в полицию, намекнув, что в противном случае оставляю за собой право действовать самостоятельно. Я писал, что хочет он того или не хочет, а я лично поеду в Вермонт и помогу ему объясниться с представителями соответствующих ведомств. Однако в ответ я тут же получил срочную телеграмму с пометкой «Беллоуз-Фолз», и эта телеграмма гласила:
...ЦЕНЮ ВАШУ СМЕЛОСТЬ ЗПТ НО НИЧЕГО НЕ МОГУ ПОДЕЛАТЬ ТЧК НИЧЕГО НЕ ПРЕДПРИНИМАЙТЕ ЗПТ ИНАЧЕ БУДЕТ ПЛОХО ОБОИМ ТЧК ПОДРОБНОСТИ ПИСЬМОМ ТЧК ГЕНРИ ЭКЛИ
Дело неуклонно принимало все более серьезный оборот. Вскоре после этой телеграммы я получил от Эйкли ошеломляющее короткое послание, без сомнения написанное дрожащей от слабости рукой: оказалось, что он не только не посылал никакой телеграммы, но и не получал вызвавшего ее письма. Из беглых расспросов служащих почтового отделения города Беллоуз-Фолз он узнал, что телеграмму отправил какой-то приезжий – мужчина с рыжеватыми волосами и очень низким, каким-то жужжащим голосом; ничего более ему узнать не удалось. Один из почтовых служащих показал бланк с нацарапанным на нем текстом телеграммы; почерк отправителя был незнаком Эйкли. Любопытно, что его фамилия была написана с ошибкой: «Экли», без буквы «й». Само по себе это вызывало определенные предположения, но углубляться в них Эйкли не стал – момент был и без того критический.
Он сообщал о гибели еще нескольких собак и приобретении новых, а также об уже ставших традиционными ночных перестрелках. Следы Брауна, а также по меньшей мере еще двух человек, обутых в ботинки с подковами, теперь постоянно появлялись среди отпечатков когтистых лап на дороге и позади дома.
В конце концов Эйкли был вынужден согласиться с тем, что дело приняло нешуточный оборот и что ему остается лишь как можно скорее переехать к сыну в Калифорнию, бросив родовое имение на произвол судьбы. И все же ему было нелегко расставаться с тем единственным для каждого человека местом, имя которому – родной дом. Эйкли решил повременить с отъездом и попробовать продержаться еще немного: он надеялся отвадить непрошеных гостей, показав им, что не желает больше докапываться до их тайн.
Я тут же ответил Эйкли, снова предложив ему свою помощь и выразив желание немедленно приехать к нему, чтобы вместе с ним рассказать полицейским властям об угрожающей ему страшной опасности. В своем ответном послании Эйкли противился моим предложениям несколько меньше, чем я мог ожидать, – исходя из его предыдущих настроений. Однако он попросил подождать до тех пор, пока он не уладит все свои финансовые дела и не свыкнется с мыслью о расставании с родными краями. Местные жители не одобряли его научных занятий и сумасбродных теорий, а потому он собирался уехать без лишнего шума, не привлекая к себе внимания и не вызывая кривотолков о здравости его ума. Он признался, что не может больше выносить все это, но он хотел бы сойти со сцены по возможности достойно.
Я получил это письмо двадцать восьмого августа и постарался, как только мог, ободрить Эйкли в своем ответном послании. Мои старания явно не пропали даром, ибо его следующее письмо почти не содержало леденящих душу живописаний. Впрочем, особым оптимизмом оно тоже не дышало – Эйкли был уверен, что нашествия чудовищ прекратились лишь благодаря тому, что в последнее время ночи выдавались все как на подбор лунные и окрестности дома были освещены как днем. Он лелеял надежду, что еще некоторое время небо будет в основном ясное или чуть облачное, а когда этот период закончится, он переберется в Братлборо. Я снова написал ему ободряющее письмо, однако пятого сентября получил его внеочередное послание – видимо, наши письма разминулись, – из которого понял, что мои слова утешения несколько запоздали. Учитывая важность послания, приведу его настолько полно, насколько мне позволит память. Вот что написал мне своей дрожащей рукой Эйкли:
...Понедельник.
Дорогой Уилмарт!
Посылаю Вам этот малоутешительный постскриптум к моему предыдущему письму. Прошлой ночью все небо заволокло тучами – дождя, правда, не было, но и лунного света тоже. Дела мои совсем плохи, и, по-видимому, вопреки всем нашим радужным надеждам, близится конец. Посреди ночи что-то завозилось на крыше дома, и все до одной собаки бросились посмотреть, что там такое. Я слышал, как они бесновались, щелкая зубами; одна из них, изловчившись, вскочила на низенькую пристройку, а оттуда перебралась на крышу. Завязалась страшная схватка – и тут я услышал столь мерзкое жужжание , что, боюсь, оно никогда не изгладится из моей памяти. Затем я почувствовал какой-то отвратительный запах, и тотчас же в комнате засвистели пули. Одна за другой они влетали в окна и только чудом не задели меня. Очевидно, основная цепь наступавших подобралась к дому, когда привлеченные шумом на крыше собаки сгрудились около пристройки. Что там сидело на самом деле, пока не знаю, но опасаюсь, что эти существа научились искуснее управлять своими крыльями, рассчитанными для дальних космических перелетов. Я погасил в доме свет, превратив окна в бойницы, и принялся палить во все стороны над головами собак. Этим дело и кончилось, но утром я обнаружил во дворе огромные лужи крови, а рядом – лужи зеленого тягучего вещества с невыразимо омерзительным запахом. Взобравшись на крышу, я и там нашел пятна той же зеленой дряни. Пятеро из собак погибли, причем одна по моей вине. Пуля попала ей в спину – наверное, я слишком низко опустил ружье. Сейчас я занимаюсь тем, что вставляю стекла взамен пробитых, а затем поеду в Братлборо – купить еще собак. В собачьем питомнике уже наверняка решили, что я сумасшедший. Чуть позже напишу Вам подробнее. Недели через две буду, очевидно, готов к отъезду, хотя сама мысль об этом не укладывается у меня в голове.
Извините за краткость,
Эйкли
Это письмо Эйкли оказалось не единственным его внеочередным посланием. На следующее утро, шестого сентября, пришло еще одно; написано оно было ужасно: буквы прыгали, строчки наползали друг на друга. По прочтении я до того растерялся, что не знал, что ему посоветовать или что предпринять самому. Как и в предыдущем случае, приведу его настолько полно, насколько позволит память:
- Вековуха. Беляна из рода Рарога - Елена Геннадьевна Бабинцева - Мистика / Прочие приключения / Повести / Периодические издания / Фэнтези
- Рождественские истории. Покатай меня, медведица! - Холли Вебб - Повести
- Телохранитель Каина - Владимир Гриньков - Повести
- Любовь на все времена - Рут Лэнган - Повести
- Гадания на смерть - Сергей Зюзин - Повести
- Зло из подземелья - Александр Белогоров - Повести
- Хозяин жизни – Этанол - Константин Уткин - Повести
- Павильон на холме - Роберт Стивенсон - Повести
- Степан Рулев - Николай Бажин - Повести
- До потери пульса - Марина Серова - Повести