Форма входа
Читем онлайн Дом свиданий - Ален Роб-Грийе
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
После чего следует сцена перед витриной элегантного магазина в европейском квартале Колун. Но играть её сразу не следует, ибо тогда будет непонятно, почему в ней присутствует Ким, которая в это время находится на сцене маленького театра, где представление приближается к эпизоду убийства. Актёр, исполняющий роль Маннера, сидит в кресле перед письменным столом. Он пишет. Пишет, что служанка-евроазиатка проходит сквозь круг гостей, ничего не замечая, и сверкающие осколки стекла хрустят в мёртвой тишине под её изящными туфельками. Все взоры обращаются к девушке, следят за ней, как зачарованные, а она шагом лунатички подходит к Лауре, останавливается перед охваченной внезапным страхом молодой женщиной, долго, очень долго, невыносимо долго, строго и пронзительно смотрит на неё и наконец произносит убедительным и безразличным тоном, не оставляющим никакой надежды на бегство: «Прошу идти за мной. Вас ждут».
Вокруг продолжается танец, словно всё происходит на другом конце света. Танцуют пары, их увлекает ритм — неторопливый, но такой неодолимый, такой могущественный, что никакие драмы, даже самые бурные и неожиданные, не могут прервать его ни на мгновение, не в силах ему помешать. И однако же драма продолжается: хрустальный бокал падает на пол и со звоном разбивается; одна из девушек теряет сознание; ампула морфия падает из кармана смокинга в ту минуту, когда гость вытаскивает шёлковый платок, чтобы вытереть пот со лба; пронзительный крик боли прерывает мерную суету светского приёма; на сцене молчаливо появляется служанка; огромный чёрный пёс кусает танцующую женщину за ногу; на белом шёлковом платке видны пятна крови; перед хозяйкой дома внезапно возникает незнакомец и протягивает ей толстый конверт из серой бумаги, набитый чем-то вроде песка, а леди Ава, ни на мгновение не теряя спокойствия, быстро принимает конверт, взвешивает его в руке и прячет так же быстро, как быстро исчезает посыльный.
Именно в эту минуту и происходит вторжение английской полиции в большой салон Небесной Виллы, но этот эпизод уже подробно описан: резкий короткий свисток, и сразу же смолкают музыка и разговор, шаги двух солдат в шортах и рубашках по мраморным плитам салона раздаются в полной тишине, танцующие пары замерли, прервав какую-то сложную фигуру: мужчина протягивает руку партнёрше, ещё отвернувшейся от него, или оба стоят друг против друга, но смотрят в разные стороны — он направо, она налево, словно их внимание приковали события, происшедшие в разных концах зала; одни пары застыли, не отрывая взгляда от пола, другие — в тесном объятии; вскоре происходит обстоятельная проверка всех гостей леди Авы, долгая запись фамилий, адресов, занятий, дат рождения и т. д., и наконец звучат слова: «…убийство намеренное, не случайное», сказанные лейтенантом, который заключает: «Никто другой не был заинтересован в его исчезновении».
— Не выпьете ли шампанского? — говорит леди Ава очень спокойным голосом. В нескольких метрах за её спиной, возле двери — как и положено вышколенной служанке, готовой отреагировать на едва заметный кивок, — неподвижная, с восковым лицом, застывшим в бесстрастной улыбке, присущей жителям Дальнего Востока, хотя это вовсе и не улыбка, стоит молодая девушка-евроазиатка (но это, как мне кажется, не Ким) и не сводит со своей хозяйки взгляда. Словно не заметив случившегося, молча стоит она — как всегда — сосредоточенная и отсутствующая, мрачные думы, должно быть, одолевают её, но взгляд остаётся прямым и открытым, зоркая, энергичная, равнодушная, прозорливая, целые дни проводит она во власти прекрасных и жестоких грёз. Но когда взгляд её падает на что-нибудь или на кого-нибудь, она смотрит всегда в упор, широко открытыми глазами; проходя же мимо, не поворачивает головы ни направо, ни налево, не замечает ни окружающих её декораций в стиле барокко, ни гостей, которых сторонится, хотя многих из них знает уже не первый месяц и даже не первый год, ни лиц незнакомых прохожих, ни магазинов, ни цветных лотков с наваленными на них овощами и рыбой, ни китайских реклам и надписей, которые, возможно, только она одна и способна понять. А когда наконец подходит к дому свиданий, когда останавливается перед узкой крутой лестницей без перил, начинающейся прямо от двери и исчезающей в чёрной пасти дома, как две капли воды похожего на любой другой дом на этой длинной и прямой улице, служанка делает быстрый поворот налево и без малейших колебаний стремительно взбегает по неудобным ступеням, словно узкое платье ничуть этому не мешает. Сделав несколько шагов, она исчезла в кромешной тьме лестничного проёма…
Ничего не видя, поднимается она на третий, а то и на четвёртый этаж. Трижды негромко стучит в дверь и тут же, не дожидаясь ответа, входит. Сегодня её принимает не посредник, а тот, которого она знает только по прозвищу «Старик» (на вид ему не больше шестидесяти) и которого зовут Эдуард Маннер. В комнате он один. Сидит спиной к двери, в которую входит девушка. Она тщательно закрыла её за собой и остановилась, опершись о дверной косяк. Маннер сидит в кресле за письменным столом. Пишет. Внимания на девушку не обращает, возможно, и вовсе не заметил её прихода, хотя она его и не скрывала. Её движения, тем не менее, бесшумны, и можно предположить, что мужчина за письменным столом действительно не слышал, как кто-то вошёл. Не пытаясь обратить на себя внимание, девушка ждёт, пока Маннер наконец взглянет на неё, и длится это, конечно же, довольно долго.
А вот (сразу или немного спустя?) оба стоят лицом к лицу в тёмном углу комнаты, неподвижные и молчаливые. Служанка прижалась спиной к стене, словно только что медленно отступила к ней, не доверяя Старику или опасаясь его, а он — в двух шагах от неё — возвышается над ней на целую голову. Теперь она склонилась над столом, из-за которого он ещё не поднимался, одна её рука лежит на потёртой зелёной коже стола, заваленного разбросанными в беспорядке бумагами, другой рукой — правой — она ухватилась за край столешницы из красного дерева, обитый для сохранности бронзой. Мужчина по-прежнему сидит перед ней в кресле, не поднимая на гостью глаз, и пристально смотрит на покрытые ярко-красным лаком ногти её тонких пальцев, кончики которых покоятся на листке, на три четверти исписанном мелким, ровным, невероятно убористым почерком, без единой помарки. Слово, на которое, по всей видимости, указывает палец служанки, — глагол «представляет» (третье лицо настоящего времени изъявительного наклонения). Несколькими строками ниже виднеется последнее неоконченное предложение: «…рассказал бы, вернувшись из поездки…» Не нашлось нужного слова.
В третьей сцене Эдуард Маннер стоит, а Ким на этот раз лежит на краю полуразобранной тахты. (Неужели тахта в этой комнате была видна и раньше?) На ней всё то же узкое платье, с разрезом сбоку по китайской моде; тонкий белый шёлк надет, по всей видимости, прямо на голое тело, неестественный изгиб длинной и тонкой поясницы заставляет ткань морщиться в поясе, образуя тысячи мельчайших, расходящихся веером складок. Одна её нога в туфельке с длинными ремешками касается пола, другая, без туфли, но в тонком просвечивающем чулке, лежит на самом краю постели; в разрезе узкого платья видна согнутая в колене нога; бедро другой ноги (левой) подминает под себя беспорядочно сбитую простыню; грудь, опирающаяся на локоть (левый), повернута вправо. Правая рука с чуть согнутыми пальцами лежит на постели ладонью вверх. Голова слегка откинута, лицо по-прежнему напоминает восковую маску: застывшая улыбка, широко открытые глаза, полное отсутствие выражения. Маннер, наоборот, впился в неё напряжённым взглядом человека, с лихорадочным вниманием наблюдающего за каким-то экспериментом или преступлением. Неподвижный, как и его партнёрша, он всматривается в её загадочное лицо, словно надеется, что заметит наконец некий знак — заранее ему известный, пугающий, неожиданный. Осторожно протягивает руку, готовый вмешаться. В другой руке зажат изысканный хрустальный бокал на тонкой ножке, напоминающий бокал для шампанского, но чуть поменьше. На его дне — остатки бесцветного напитка.
Последняя сцена: Эдуард Маннер в тёмном, застёгнутом на все пуговицы костюме лежит на полу между аккуратно застланной тахтой и письменным столом, на котором виден недописанный листок. Лежит на спине, растянувшись во всю длину, руки вдоль тела и слегка раздвинуты. В комнате никаких следов борьбы, погрома, внезапного вторжения. Пауза, прерывающая действие, затягивается и длится до тех пор, пока в тишине не раздаётся мелодичный звон будильника в кожаном футляре, стоящего на столе. Сообразив, что это конец представления, зрители начинают аплодировать, поднимаются с кресел и по одному или небольшими группами направляются к выходу, к покрытой толстым красным ковром лестнице, ведущей в просторный салон, где их ждут освежающие напитки. Леди Ава, спокойная и улыбчивая, окружена кольцом гостей, что вполне понятно — каждый хочет поблагодарить перед уходом хозяйку и сделать несколько лестных замечаний. Заметив меня, леди Ава поворачивается в мою сторону, и лицо её принимает самое радушное и безмятежное выражение, словно она напрочь забыла о тех важных, сказанных буквально минуту назад словах, которые оправдывали её беспокойство. Говорит спокойно, очень светским тоном: «Не выпьете ли шампанского?» В ответ я тоже улыбаюсь, отвечаю, что как раз собирался это сделать, и перед тем, как направиться в буфет, поздравляю её с великолепно удавшимся вечером.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дом свиданий - Ален Роб-Грийе бесплатно.
Похожие на Дом свиданий - Ален Роб-Грийе книги
- Дело Марины Мнишек - Михаил Исаакович Роговой - Детектив
- Кофе с молоком - Лана Балашина - Детектив
- Богиня кофейного рая - Валерия Леман - Детектив
- Последний амулет Блаватской - Екатерина Барсова - Детектив
- Завещание ведьмы - Валерия Леман - Детектив
- Дурочка с маком - Лана Балашина - Детектив
- Хит сезона - Светлана Алешина - Детектив
- Иллюзия - Максим Шаттам - Детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Крах по собственному желанию (сборник) - Светлана Алешина - Детектив
- Дело случая - Татьяна Михайловна Василевская - Детектив / Классический детектив / Русская классическая проза
