Форма входа
Читем онлайн Гитлер_директория - Елена Съянова
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Скажу, мой генерал, что вера не позволяет отделять грехи от ошибок. Для политика это неприемлемо, — отчеканил Гитлер.
У Людендорфа скакнули вверх брови. «Хм», — только и произнес он и налил себе коньяку.
— Христианство — упадническая, печальная, лунная религия; ее носители трусливы и слабы. Мы — арии, люди солнца… — начал было Гесс, но увидел, что их гость нахмурился.
— Если позволите, мой генерал, я сформулирую основную мысль стратегической политики НСДАП, — опять встрял Геринг, — Мы рабочая партия. С рабочими нужно оперировать простыми арифметическими действиями: сложить, вычесть, остаток… Возьмем, по примеру штабных учений, две армии — красную и синюю. Если из красных вычесть синих или наоборот — из синих вычесть красных, что останется?! Вот она, суть гражданской войны. Мы же предлагаем, соединив синих с красными, вычесть все нечистое: евреев, африканцев, цыган… Что в остатке? Единая нация, очищенная от скверны. Вот так примерно мы объясняем рабочим, — поспешно добавил Геринг, потому что Людендорф сморщился, не столько от ломтика лимона, сколько от его слов.
«Мы говорили час, — записал в «хронике» Гесс — Пожимая нам на прощание руки, Л. (Людендорф. — Е.С.) сказал, что он «предпочитает прозрачную воду, даже если в ней не водится форель». Полагаю, ответ прозрачен, и в нашу пользу. Рем, которому я передал разговор, считает так же. <…>
Рем поставил вопрос об униформе. Он сказал, что где-то на австрийских складах валяется партия «тропических» рубашек для бывшей кайзеровской армии. Как быстро прошли эти три романтических года! Я стал утилитаристом и, пожалуй, теперь слетал бы в Вену за рубашками».
13К зиме 1922 года Германия могла похвастаться своеобразным рекордом — наличием около трех сотен политических партий. Три, пять, семь человек встречались в пивной или ночном клубе, ругали всех подряд, сходились на отрицании всего сущего и ненависти к чему-то конкретному, например, к Вальтеру Ратенау, французским банкирам или Комиссии по репарациям, затем решали проблему с названием. Все стремились жонглировать одними и теми же словами: патриотизм, социализм, нация, демократ, свобода, рабочий, единство. Но поскольку число комбинаций тут конечно, то и возникали периодически такие, к примеру, названия, как «Баварские львы» или «Партия сексуальной нетерпимости». Любопытно, что в уставе у этой «Нетерпимости» первым пунктом стоял «бойкот французских товаров», а четвертым — террор в отношении чиновников, «ответственных за выполнение условий Комиссии по репарациям». Когда 26 декабря правительство официально объявило об отказе от выплат репараций, несколько десятков партий подобного рода благополучно рассыпалось.
Конечно, среди всего этого партийного мусора НСДАП стояла неколебимо. Вот только фигурировала она пока не как политическая единица, а в пакете общих патриотических сил. Это было обидно.
Через полвека, отбывая пожизненное заключение в тюрьме Шпандау, Гесс напишет о зиме 22-го года: «Мы уже имели свое лицо, и мы стремились показать его обществу. Но мы были молоды и мы торопились».
Так он напишет в 1972 году, а тогда главные «стратеги партии» — сам Гесс, Розенберг, Рем, Вальтер Дарре, Геринг — предложили Гитлеру «задачу дня», которая была сформулирована так: «Они должны о нас помнить». Формулировку дал вступивший только что, в ноябре, школьный учитель из Нюрнберга по имени Юлиус Штрейхер. До этого он уже побывал в нескольких партиях и в НСДАП пришел со скандалом, настроив против себя все руководство, за исключением Гитлера, который, сам будучи актером по призванию, очень ценил в соратниках выраженное амплуа. Например, Гесса он, в шутку конечно, называл «стеной плача», Розенберг был «теоретик», Рем — «храбрый солдат», Геринг — «представительское лицо», ну а Штрейхера с первого дня записали в «штатные антисемиты».
Вообще, все вступающие в НСДАП, как, впрочем, и в любую партию, делились на «вступающих молча» и «вступающих с предложением». «Предложение» Штрейхера было такое: каждый месяц силами в основном партийной молодежи проводить «трехдневки пощечин», «декады плевков» и «фестивали молотых челюстей».
Партийная хроника Рудольфа Гесса стыдливо умалчивает о том, как воплощались эти «задачи дня». Но есть и другие хроники, например, так же стыдливо замалчиваемая историками хроника университета города Мюнхена зимы 22-го года. 27 декабря студент-первокурсник Н. при выходе из аудитории дал пощечину преподавателю М. При разбирательстве этого эпизода Н. заявил, что является членом Национал-социалистической рабочей партии и его поступок — это «акт». Уже на следующий день ошарашенное руководство университета снова вынуждено было разбираться с аналогичными «актами» студентов А, Б и В, на третий день — студентов Г, Д и Е, а на четвертый разбираться стало уже поздно, потому что университет охватила какая-то эпидемия: студенты первого и второго курсов вдруг начали энергично плеваться. Плевали молча, под ноги преподавателям-евреям или тем, кого считали евреями. Преподаватели же вели себя по-разному: например, профессор К. объяснил студенту Л., что он не еврей, и плюнувший Л. перед профессором публично извинился; а вот профессор Р., взглянув на плевок на своем ботинке, молча взял студента С. за шиворот, выволок на улицу и уложил лицом в грязный снег.
Последовало несколько исключений, но, в общем, университет, что называется, решил не выносить сор из избы. Мюнхен, «веселый Мюнхен» — культурная столица Германии, и вдруг… такое!
Повторяю, в партийных «хрониках» Гесса о плевках и пощечинах ничего впрямую не сказано. Но 30 декабря появляется такая запись: «Любое действие, попирающее общественную мораль, вываливающееся за рамки правил и норм, есть художественный акт». И дальше: «Политическая борьба есть художественное творчество, и мы докажем это».
Если дополнить эту запись несколькими письмами Гесса сестре в Александрию, в которых он рассуждает об объединении художников под названием «Дада» и их знаменитой выставке 19-го года, где «Мона Лиза» появилась с бородой и усами (а еще раньше выставлялись, например, колесо велосипеда на подставке и перевернутый писсуар), то все встает на свои места. И тогда плевок на ботинок профессора-еврея можно рассматривать как художественный акт.
Вот такими «актами» НСДАП и собиралась активно заниматься в новом, 1923 году (не забудем еще о «фестивалях молотых челюстей»). Однако наставники и мастера сочли партию пригодной уже для целого «перформанса», и в январе 1923 года в «хронике» Гесса впервые появляются слова «национальный баварский переворот», со штаб-квартирой в веселом Мюнхене.
14В апреле 1923 года Адольф Гитлер написал первое в своей жизни завещание. Четыре месяца он болел ангиной, потом воспалением связок, при этом был уверен, что у него начинается рак горла. Страх перед этой болезнью будет глодать его до конца дней. Это будет страх не только перед страданиями тела. Гитлер принадлежал к числу тех вождей-фанатиков, чье дело прирастает к их плоти, как отравленный хитон Деяниры, и содрать его можно только вместе с собственной кожей. Для таких лидеров их болезнь хуже смерти: она не только вдохновляет его врагов, но и в стане соратников вызывает брожение, разлагающее дело.
Нечто подобное и начало происходить в первой половине 1923 года.
В январе франко-бельгийские войска оккупировали Рур и Рейнскую область; нацисты тут же провели протестное мероприятие — свой первый «партийный день» — прошли по улицам с барабанами и знаменами, организовали два десятка митингов, на которых Гитлер произносил речи. Ему рукоплескали, о нем начали писать газеты. Теперь главное было держать темп, но для этого требовалась здоровая глотка! А в оккупированном Рейнланде, к которому было приковано внимание немцев, ораторствовал в это время настоящий герой, белокурая бестия, лучший ученик Гербигера — Альберт Шлагетер! Этот парень имел такой успех, что в два-три месяца затмил всех националистических ораторов, и Гитлера в том числе. Шлагетер сделался настолько популярен среди мюнхенских нацистов, что ему начали подражать и самое страшное — сравнивать с лидером. Гитлер от зависти и ревности совсем поплохел. Но рядом был верный Гесс, верящий Штрассер, преданный Гиммлер… Как историк я пока не располагаю фактами, позволяющими четко проследить их роли в последующих событиях, но и имеющиеся факты не стоит игнорировать, а потому — судите сами!
9 марта руководитель северного отделения НСДАП Грегор Штрассер сообщает Гессу о своей проблеме: присланный к нему в качестве секретаря Генрих Гиммлер — славный малый, исполнительный и расторопный, но его невозможно выпереть на трибуну. «Ты знаешь, — пишет Штрассер, — насколько я сам не оратор, поэтому мне нужен рядом кто-нибудь погорластей, и я уже нашел замену. Скажу без преувеличения: Цицерон возродился!»
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Гитлер_директория - Елена Съянова бесплатно.
Похожие на Гитлер_директория - Елена Съянова книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Явление чувств - Братья Бри - Современная проза
- Запах шахмат - Антон Фридлянд - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза
- Небо падших - Юрий Поляков - Современная проза
- Берегись автомобиля - Эмиль Брагинский - Современная проза
- Сто тайных чувств - Эми Тан - Современная проза
- В прошлом веке… - Александръ Дунаенко - Современная проза
- Требуется героиня - Зоя Журавлева - Современная проза
