Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Господи! До чего же сейчас унылые люди пошли. Ну подумаешь, врубили музыку на всю громкость, кто-то там пивком побаловался, травку покурил на кухне — кипишевать-то зачем? Бабушка-маразматичка этажом ниже ментам позвонила, орала как потерпевшая, что мы тут притон устроили, что жить ей мешаем, что всех за решетку сажать пора.
Уфффф… ненавижу просто сидеть и ждать. Интересно, папочке уже позвонили или пока еще думают? Да что тут думать, позвонили, конечно. Сейчас примчится, если дел поважнее не будет, и устроит мне головомойку. Черт… как же меня все это достало. Каждый жизни учит. Некому только их научить. Дождаться бы окончания школы — больше они меня не увидят. Ну максимум — раз в год, на Рождество, и то, может, и открыткой обойдусь. Я так мечтала убраться отсюда, не знаю куда, да и не важно. Папа денег даст — в любой универ устроит, хоть в Лондоне, хоть в Париже.
Наконец-то дверь отворилась и я, вздернув подбородок и прищуривая глаза, подготовилась к нападению. Как там говорят, это лучший метод защиты? Вот и проверим… Только тут я в своих предположениях немного промахнулась. Так как увидела не отца, а какую-то женщину. Красивая, эффектная, и не дура — на лбу конечно не написано, но чувствуется. Не ментовка типичная, не истеричка, взгляд проницательный, наблюдает за мной, и вот что меня напрягло — моя фамилия не произвела на нее нужного впечатления.
Я же привыкла уже, что Воронов любая собака в этом городе знает, что в курсе, какие детки являются «неприкосновенными» и с какими лучше не связываться, а тут… Странно это, и мне не понравилось.
— Здравствуй, Карина… Ну как тебе тут — не скучно?
Я, скрещивая руки на груди и всем своим видом показывая, что не собираюсь неизвестно с кем вести беседы, ответила:
— Начнем с того, что вы мне скажете, с кем, как говорится, честь имею. А то я не знаю, с кем разговариваю и какого хрена должна что-то рассказывать…
Женщина слегка ухмыльнулась, не занервничала, не смутилась, как я планировала, а смерила меня таким взглядом, что это я почувствовала неловко. Так смотрят на капризных детей, которые думают, что их визг кто-то и правда может воспринять всерьез. Это выбивало из колеи, но с другой стороны — пусть лучше оставит меня в покое. Тоже мне — полиция нравов. Она села за свой стол и, раскрывая какую-то папку с файлами, сдвинула на край носа очки в тонкой оправе и начала свой «отчет».
— Итак, Карина Андреевна Воронова. Мне, в принципе, безразлично, что ты хочешь и с кем собираешься или не собираешься общаться. В квартире, где вы «скромно отдыхали», обнаружены наркотики и оружие…
— Ой, как страшно. Боюсь-боюсь… А вообще, я имею право на телефонный звонок…
— Папе звонить собралась?
О, попалась. Конечно же, она знает, кто я такая, чья дочь и какие ей светят проблемы. И, довольно хмыкнув и иронично ухмыляясь, ответила:
— А что — теперь страшно вам? Не знаю, как вас там по имени…
— Анастасия Сергеевна.
Ну вот — как про папочку услышала, так хвост поджала. Эххх, что за разочарование, я-то думала, она дольше продержится.
— Так что, Анастасия Алексеевна, ой, простите, Сергеевна. Память девичья просто, — издала легкий смешок, — папе звонить будем? Обещаю, я скажу, что меня никто тут не обижал.
— Андрею я позвонила сама и думаю, он будет даже доволен, если тут немного тебя повоспитывают…
— Да ты что себе позволяешь? — я так разозлилась, что мне хотелось вцепиться в ей волосы. Выскочка… Андрею она позвонила. И вдруг от догадки, что их может что-то связывать, стало так больно, что я взбесилась еще больше. — Ты…
— Сядь и успокойся! — она оборвала меня на полуслове и от такой наглости я просто потеряла дар речи. — Что за истерики? Конечно, твой папа за тобой приедет. Разве могло быть иначе? Только это не значит, что надо вести себя, как хамка.
Я вскочила и уперлась ладонями в ее стол, наклоняясь к ее лицу.
— А ты с ним близко знакома, я так поняла.
Она оставалась такой же спокойной и невозмутимой, голос звучал ровно, даже тембр не изменился. Ни на секунду не отводя взгляда с моего лица, ответила:
— А если и знакома — то что это меняет?
Я поняла все, этот вопрос был красноречивее любого ответа. Конечно, они знали друг друга, при том близко, именно поэтому она разговаривала со мной вот так. Я поникла, замкнулась, выстраивая вокруг себя привычные стены безразличия. Отошла от ее стола и, опять присев на стул, смотрела в одну точку.
— Да мне все равно. С кем он там знаком…
— Сомневаюсь, что все равно, но тем не менее…
— А какая разница, все равно мне или нет. Ему-то до меня дела и так нет… Бабы интереснее, зачем дочь-то — обуза лишняя…
Впилась ногтями в кожу ладони, чтоб эта сучка не видела, как мне больно, как слезы эти дурацкие на глаза наворачиваются. Ненавижу… его и ее ненавижу. За то, что сижу сейчас тут и должна слушать ее нотации и терпеть заносчивый вид. Думает, прыгнула в кровать к этому… и все можно. Хрен вам…
Женщина молчала. Ждала. И в этой тишине мы провели несколько минут. Она наблюдала за мной, я хоть и не смотрела в ее сторону, чувствовала на себе ее взгляд. Черт! Сколько это будет продолжаться. Пусть уведут меня отсюда. Хоть в камеру, хоть куда… Это невыносимо, сидеть вот так…как под микроскопом каким-то и давиться собственными эмоциями, чтобы они не выплеснулись наружу. Наконец-то она не выдержала и нарушила молчание:
— Знаешь, чем ты занимаешься, Карина? Тебе никто этого не говорил. Я уверена. А вот я скажу… — пауза, — Ты себя просто жалеешь…
Вот здесь уже не выдержала я! Да кто она вообще такая! Как смеет мне говорить все это. Я вообще ее первый раз вижу, чего она мне в душу лезет. Пошла к черту вместе со своим “Андреем”. Повернула к ней голову и прошипела:
— Да что ты обо мне знаешь?
Мне казалось, ее голос немного изменился. Смягчился, что ли. Понимала наверное, что я на взводе.
— Я все о тебе знаю. Все! Даже больше, чем ты сама. И знаю, что ты чувствуешь. Только затянула ты со страданиями, девочка…
Я почувствовала, как защипало в носу — черт, сейчас разревусь. Только не это! Не перед этой, которая разумничалась тут. На меня никто так не смотрел до этого. Никто. Она меня не жалела. Не было там сочувствия. И я не знаю, разозлило это меня или восхитило. Потому что мне и правда надоела их жалость. Как будто я инвалид какой-то. Слезы все же побежали по щекам, и я поспешно начала размазывать их руками.
Она поднялась со своего стула и, пока обходила стол, обратилась ко мне снова:
— Я не хочу делать тебе больно, Карина… Это не жестокость, это та правда, на которую тебе пора открыть глаза.
- Влюбись в меня под музыку - Тори Майрон - Современные любовные романы
- Упущенная любовь - Лила Роуз - Современные любовные романы / Эротика
- Вся палитра нежности - Светлана Демидова - Современные любовные романы
- Рождественская конфетка - Селия Аарон - Современные любовные романы / Эротика
- Элизия (СИ) - Парфенюк Иван - Современные любовные романы
- ЛюБоль - Ульяна Соболева - Современные любовные романы
- Подполковник танцует один - Анатолий Ярмолюк - Современные любовные романы
- Возьми меня в долг - Виктория Вишневская - Современные любовные романы / Эротика
- Секс-защитник по соседству (СИ) - Попова Любовь - Современные любовные романы
- Гензель - Элла Джеймс - Современные любовные романы