Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кайл уже собирался уходить, когда Гэвин спохватился:
– Не забывай, что сегодня в Английской фактории устраивают званый ужин в твою честь.
Кайл раздраженно застонал.
– А я так надеялся, что его отменят! Почему Ост-Индская компания считает своим долгом устраивать приемы в мою честь? По-моему, я уже перезнакомился со всеми европейцами, живущими в Кантоне.
– Потому, что больше в Кантоне нечем заняться. Жен и любовниц сюда не допускают, все мы ютимся на клочке земли размером чуть больше крикетной площадки, поэтому и радуемся любым развлечениям. Прием в честь гостя, к тому же виконта, – достойный повод потратить лишнее серебро.
Объяснение имело смысл. Несмотря на весь интерес Кайла к Китаю, он сошел бы с ума, не прожив в сеттльменте и шести месяцев. Прошло всего три дня, а он уже мечтал проскакать галопом по полю. Но с этим следовало подождать до возвращения домой, в Дорнли. Пробираясь через толпутруз-чиков в нижних помещениях склада, Кайл вдруг представил себе, как прохладный ветер Англии дует ему в лицо. Да, пора домой.
Но ему предстояло провести в Кантоне еще целый месяц. Даже если побывать в храме Хошань не удастся, надо изучить все особенности китайской торговли. Когда он унаследует титул и займет свое место в палате лордов, ему придется решать вопросы торговли и внешней политики, и ничто не заменит ему знаний, полученных из первых рук.
Опиум составлял львиную долю товаров, ввозимых в Китай; на родине Кайла многих возмущало то, что британские торговцы поставляют в чужую страну наркотик. Кайл был согласен с недовольными. Спасти «Торговый дом Эллиота» от банкротства он согласился главным образом потому, что эта американская компания была в числе немногих, кто категорически не желал торговать опиумом.
Разумеется, в Америке было немало товаров, пользующихся спросом в Китае, – таких как меха и женьшень. Но купцам из других стран повезло гораздо меньше. Китайцев не интересовали европейские фабричные изделия, а вот опиум из Турции или английских колоний в Индии – совсем другое дело.
Кайл вошел в помещение конторы, где работали полдюжины клерков, преимущественно португальцев. Цзинь Кан сидел за столом в углу, перед ним лежала странная вещь – рама с несколькими рядами бусин, нанизанных на стержни, называемая абаком. Этот предмет выглядел детской игрушкой, но, судя по всему, помогал при счете.
Мысленно взяв себе на заметку поближе познакомиться с абаком, Кайл подошел к Цзиню.
– Как ваша нога, Цзинь Кан?
Окинув его быстрым, чуть растерянным взглядом, Цзинь снова уставился на абак. Его глаза и вправду были темно-карими, а не черными.
– С ней все в порядке, сэр, – еле слышно отозвался юноша.
Кайл придвинул поближе свободный стул и сел к столу.
– Мистер Эллиот просил вас перевести для него одно письмо.
– Сию минуту, сэр. – Цзинь отставил абак и вынул из ящика стола бумагу и другие письменные принадлежности. Кайл с любопытством наблюдал, как юноша растер кусок какой-то черной лепешки на камне и смешал порошок с водой, приготовив густую тушь.
Когда все было готово, Кайл медленно прочел письмо вслух. Пользуясь тонкой кистью вместо пера, юноша начертал несколько столбцов сложных символов на листе бумаги, начав в правом углу и двигаясь к левому. Время от времени он останавливался и просил пояснить смысл слова или фразы. Хотя по-английски Цзинь Кан говорил медленно и с сильным акцентом, работал он добросовестно.
Когда письмо было закончено, Кайл заметил:
– Китайская письменность ничуть не похожа на европейскую. Она выглядит на редкость элегантно.
– Каллиграфия – великое искусство. К сожалению, я им не владею. Мой почерк годится лишь для торговых бумаг.
– А по-моему, он прекрасен. Сколько разных букв! Вы не могли бы научить меня китайскому алфавиту?
– Чужестранцев запрещено учить китайскому, – объяснил Цзинь, не поднимая головы. На протяжении всего разговора он ни разу не посмотрел в лицо собеседнику.
– Боже милостивый, почему?
– Приказы императора Поднебесной – не моего ума дело.
Несомненно, причиной подобных запретов была неприязнь, которую китайцы питали ко всем иностранцам. За три дня, проведенных в Кантоне, Кайл успел узнать, что даже беднейшие из местных жителей смотрят на «заморских дьяволов» свысока. Он забавлялся, представляя себе, как рассвирепел бы какой-нибудь высокомерный, спесивый английский аристократ, обнаружив, что оборванный лодочник-китаец считает его низшим существом.
Но как ни парадоксально, китайцы, с которыми приходилось иметь дело самому Кайлу, держались весьма любезно, и он заметил, что в отношениях между кантонскими купцами и фань цюй царит неподдельное взаимное уважение. Воистину Китай – страна контрастов!
– Но ведь изучение алфавита и изучение языка – не одно и то же.
Цзинь покачал головой, его толстая коса зашевелилась на спине.
– У нас нет алфавита.
– Нет алфавита? Тогда что же означает этот знак? – Кайл указал на один из сложных символов.
– Обращенную к купцу нижайшую просьбу отнестись к этому письму со всем вниманием. – Цзинь положил кисть на фарфоровую подставку и нахмурил брови, подыскивая английские слова. – В вашем языке каждая буква обозначает звук. Несколько букв, стоящих рядом, – слово. А в китайском языке каждый символ выражает… мысль. Несколько символов, стоящих рядом, выразят совсем другую мысль. Это сложно объяснить.
– Удивительная и своеобразная письменность. Сколько же в ней символов?
– Очень-очень много. – Цзинь коснулся абака. – Десятки тысяч.
Кайл негромко присвистнул.
– Должно быть, пользоваться ею неудобно. Понадобятся годы, чтобы научиться читать и писать!
– Далеко не от каждого ждут успехов в столь высоком искусстве, – сдержанно отозвался Цзинь. – Письмо, поэзия и рисование – «три совершенства». Всеми тремя владеют только ученые и поэты.
– Но ведь вы умеете писать. Значит, вы ученый?
– О нет, мне не выдержать экзамен на звание ученого чиновника. Моих познаний хватает только для должности писца. – Судя по тону, Цзинь счел вопрос Кайла нелепым.
– А вы не могли бы показать мне, как пишется какой-нибудь символ? Что в этом такого? Это же не изучение китайского языка.
Уголки губ Цзиня дрогнули. Может, он подавил улыбку?
– Вы очень настойчивы, сэр.
– Вы правы. – Кайл разглядывал черную лепешку. Она была восьмиугольной, с изображением дракона на одной стороне. – Лучше уступите сразу, потому что рано или поздно я добьюсь своего.
На этот раз по губам Цзиня порхнула улыбка.
– Ничтожному писцу не пристало упорствовать, господин. – Юноша выложил на стол чистый лист бумаги. – Смотрите, как пишется символ огня. Линии следует рисовать в определенном порядке. – И он дважды нарисовал довольно простой знак, чем-то напоминающий звезду, медленно водя кистью. Потом Цзинь снова окунул кисть в тушечницу и протянул ее Кайлу. – А теперь попробуйте сами.
- Сомнения любви - Мэри Джо Патни - Исторические любовные романы
- Сомнения любви - Мэри Патни - Исторические любовные романы
- Демонический барон - Мэри Патни - Исторические любовные романы
- Чаровница из вторника - Мэри Патни - Исторические любовные романы
- Нежно влюбленные - Мэри Патни - Исторические любовные романы
- Рождественская невеста - Мэри Бэлоу - Исторические любовные романы
- Снова и снова - Сьюзен Джонсон - Исторические любовные романы
- Танцуя с Кларой - Мэри Бэлоу - Исторические любовные романы
- Танцуя с Кларой - Мэри Бэлоу - Исторические любовные романы
- Невеста джентльмена - Кэндис Кэмп - Исторические любовные романы